Пост сдачи

[Fairy Tail Festival]

Администрация искренне приносит свои извинения за задержку.

Название умыла - "Октябрьский фестиваль: Драмбальт и Лахар". Фики можно присылать на умыл сообщества до 20.10 включительно

Внимание! Срок сдачи продлен до 21.10!

Внимание!!!
В связи с большим количеством опоздунов сроки сдвинуты еще раз!!! Можно присылать фики до 12:00 22.10 по Мск!!! Это - последнее продление сроков!!!

Код шапки написан ниже. Пожалуйста, просто заполняйте форму, не нужно убирать пункты или что-то еще. Напоминаем, что правильное оформление указано в правилах, если у кого-то возникнут какие-либо вопросы - их можно задать здесь, под этим постом))

<b>Название:</b>
<b>Автор:</b> ***
<b>Бета:</b>
<b>Фендом:</b> Fairy Tail.
<b>Тип:</b>
<b>Жанр:</b>
<b>Персонажи:</b> 
<b>Рейтинг:</b>
<b>Размер:</b>
<b>Предупреждения:</b>
<b>Дисклеймер:</b> Хиро Машима
<b>Ключ:</b>
<b>Содержание:</b>
<b>От автора:</b>

запись создана: 14.10.2014 в 05:53

@темы: Глас админов, Сдача работ, Октябрьский фестиваль: Драмбальт и Лахар

---

И еще один оргмомент

[Fairy Tail Festival]

На прошлом фестивале возникла совершенно новая для опыта данной администрации ситуация с количеством фиков: долгое время была уверенность, что фиков на фестивале будет всего пять - что при стандартной голосовалке означало бы превалирование призовых мест над обычными участниками. Поэтому, поразмыслив, администрация слегка расширила пункт про голосование в правилах. Теперь правила, касающиеся голосования, выглядят так:

1.4.1. Стандартная голосовалка состоит из трех пунктов: 1 место - 3 балла, 2 место - 2 балла, 3 место - 1 балл.
1.4.2. В случае наличия 5 и меньше сданных фиков голосовалка ограничивается до одного призового места. Каждый голос дает 1 балл.
1.4.3. В случае наличия 15 и больше сданных фиков голосовалка увеличивается до 5 призовых мест.

На этом все. Спасибо за внимание и до встречи на выкладке работ

@темы: Глас админов

---

Октябрьский фестиваль: Драмбальт и Лахар

[Fairy Tail Festival]

Поскольку мнения голосовавших в последнем опросе касательно тематики феста были примерно равны, администрация пришла к волевому решению не обделять тех, кто остался по итогам в определенном меньшинстве. Поэтому октябрьский фестиваль будет посвящен Лахару и Драмбальту.

Администрация напоминает правила парного фестиваля:
1. В персонажи фестиваля можно выбирать как Лахара или Драмбальта отдельно, так и обоих вместе.
2. Линейка лотерейных персонажей едина.
3. Голосование тоже едино.

Наслаждайтесь!!!

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p200212908.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81881152.jpg"></a>

Шуточный баннер)))

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p200212908.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81881156.jpg"></a>

ВНИМАНИЕ!!! Если вдруг кто-то хотел взять второй номерок, карты в руки!!!

Оффтопом выделены выбранные номерки.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16

запись создана: 02.10.2014 в 05:38

@темы: Глас админов, Октябрьский фестиваль: Драмбальт и Лахар, Лотерея

---

Черный список

[Fairy Tail Festival]

Увы, в этот раз радостного мало. Администрация с искренним осуждением смотрит на тех, кто не сдал номерки без предупреждения.

1 штрафное очко:
 Зеленое насекомое
 [жан кирштайн]
 Аргонский Пёс
 Dart Mras
 Orthros
 Basa-Ann
 Ishytori

2 штрафных очка:
 Моль в юбке
 Kronk

Бан на следующий фест получают:
 nanny-granny
 Гугла
 GemmaGemini
 Keller Piana
 Sashkin JB
 shre
 Alchemist F.
 Сумасшедший Самолётик

@темы: Черный список, Глас админов

---

Фестиваль АУ: деанон

[Fairy Tail Festival]

Администрация еще раз искренне благодарит авторов за участие и от всего сердца поздравляет победителей

Список работ:

Работа №1 -  Naides
Работа №2 -  Магистр Йота
Работа №3 -  Reina Brave
Работа №4 -  Belitruin
Работа №5 -  Belitruin
Работа №6 -  Расксюхеньдюшка

Баннеры победителям:

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p200024331.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81880789.jpg"></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p200022556.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81880792.jpg"></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p200028675.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81880793.jpg"></a>

Баннеры участникам:

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199854275.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81880799.jpg"></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p200021159.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81880803.jpg"></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p200025530.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81880807.jpg"></a>

@темы: Деанон, Глас админов, Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные

---

Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные - голосование

[Fairy Tail Festival]

Администрация благодарит всех авторов, кто прислал работы, и радуется 6 прекрасным фикам

Голосование проходит только от собственного имени, иначе ваш голос будет удален.
Оформлять свой голос только по форме! В противном случае комментарий также будет удален, а голос не засчитан.
В форме писать только номер работы. Название указывать не нужно. Список работ представлен после формы голосования с кликабельными ссылками.

Всем спасибо!!! Голосование закрыто!!!

Форма голосования:

3 балла - работа №
2 балла - работа №
1 балл - работа №

Список работ:

Работа №1 - "Мёртвый дом" (Лисанна, Люси, Нацу, Джерар, Уртир, Зереф; джен, AU (фентези), мистика, дарк, драма, ангст; мини; R)
Работа №2 - "Закономерность" (Мираджейн, Лисанна, Эльфман, Лаксас, Макаров; джен, AU-стимпанк, общий; мини; G)
Работа №3 - "Дороги" (Полюшка, Лисанна Штраус, Мистоган, Эльза Скарлет, Мираджейн Штраус, Бикслоу, Лаки Олиэтта; джен, мульти-AU; мини; PG-13)
Работа №4 - "Главный вопрос" (Лаксас, Фрид, Громовержцы, Иван; джен, AU (футуристическая фантастика, фентези, киберпанк); миди; PG-13)
Работа №5 - "Кровь короля" (дарк!Лаксас/Мира, Эрза, Макаров; джен, гет, фентези-AU, дарк, ангст, драма; мини; R)
Работа №6 - "Магия – напасть, как бы не пропасть" (Хибики Лейтис, Рен Акацки, Ив Тирм; джен, фентези-AU, юмор, драма; миди; PG-13)

запись создана: 22.09.2014 в 12:51

@темы: Голосование за работы, Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные

---

Работа №6

[Fairy Tail Festival]

Название: Магия – напасть, как бы не пропасть
Автор: ***
Бета: нет
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен
Жанр: АУ (фэнтези), юмор, драма
Персонажи: Хибики Лейтис, Рен Акацки, Ив Тирм; мелькают многие другие персонажи
Рейтинг: PG-13
Размер: миди (9320 слов)
Предупреждения: ООС, обусловленный полной АУ-вселенной
Дисклеймер: Хиро Машима
Ключ: Полночь
Содержание: «Почему бы не остановиться в небольшой деревушке у моря?» – подумалось трём случайно встретившимся в лесу магам. Эта беззаботная мысль была их первой и самой главной ошибкой…
От автора: 1) возраст героев берётся по арке ВМИ; 2) писалось под аккомпанемент «Евангелиона»… Это ведь оправдывает бредовость сюжета и слив концовки?

Полночь – не просто время суток. Полночь – суть любой сверхъестественной силы. Полночь – сама магия.

Дорога через лес вымотала, но зато удалось существенно сократить время в пути, и до нужной деревни теперь рукой подать – Хибики Лейтис хорошо подготовился и раздобыл карты, на которых были отмечены местные тропы, что и спасло двух других встретившихся ему путешественников, один из которых блуждал в чаще уже четвёртый день.
– Я из южной провинции Фиора, а там поля от края до края, – объяснил свою полнейшую дезориентацию на местности Рен Акацки, недоверчиво всматриваясь в видневшиеся впереди ворота. Обычные деревенские ворота, какие ставятся на входе во двор, но не в случайном месте посреди дороги, тем более, когда до ближайшего населённого пункта ещё пара часов пути. – Так значит, ты пересёк полстраны, чтобы в этой глуши… травы собирать? Я, конечно, понимаю, у каждого свои заско… кхем, увлечения, но такое.
– И это мне говорит человек, мечтающий поймать крылатого кота, – не остался в долгу Хибики, одёргивая зацепившийся за придорожный куст плащ. – Даже упоминание дракона меня удивило бы меньше.
– Драконы - миф.
– Многие потомки охотников на них с тобой не согласятся.
Третий спутник шёл молча, кажется, даже не слушая ведомую беседу.
Небольшая деревня Магнолия располагалась прямо у моря, делилась на две части впадающей в него рекой… И являлась отличным местом, чтобы на время укрыться от преследователей магов. По крайней мере, Ив Тирм был в этом уверен, поскольку не так давно входил в их число, но вынужден был дружный коллектив покинуть – новость о том громком скандале уже успела разнестись по всему Фиору. И теперь бывший рыцарь, случайно открывший в себе проклятый дар, желал от сломавшей ему жизнь силы избавиться. Он даже знал, как это сделать: заключить магию в деревянную куклу, вот только она должна была быть вырезана из особого дерева, какое росло лишь в западной провинции рядом с морем.
Как оказалось, стоящие посреди дороги ворота играли роль путеводного камня. Прямо за створками – сплошной правой и резной левой – начиналась развилка. Путникам предстояло выбрать, на каком берегу реки остановиться: две тропинки довольно резво разбегались в разные стороны, так что могло показаться, будто они вели не к одной и той же деревне, а к разным, причём расположенным довольно далеко друг от друга.
– Быть может, выберем путь, исходя из решения большинства, – улыбнулся Хибики, приглашающим жестом указывая на ворота, – раз уж мы всё равно идём вместе.
Рыцарь наградил попутчика непонятным по значению взглядом и, хмуро выдохнув, толкнул сплошную створку, после чего всё так же молча направился вниз по правой дороге. Для него не было разницы, на каком берегу останавливаться – лес рос с обеих сторон, а значит, для поисков нужного волшебного дерева выбор непринципиален.
– Предлагаю пойти налево, – зачем-то вскинув руку, изрёк Рен, стараясь не смотреть вслед удаляющемуся парню. Тот назвал только имя, но этого хватило, чтобы потерять желание продолжить общение: преследователь магов не бывает бывшим, пусть даже отныне сам заклеймён проклятым в его глазах даром и стал врагом для всех товарищей по оружию.
– Что же, мнением большинства мы выбрали левый путь, – ни на секунду не задумавшись, согласно кивнул Лейтис. – А меньшинство пусть идёт своей дорогой.
– Приходилось раньше сталкиваться лицом к лицу с рыцарями? – осторожно поинтересовался Акацки, зачем-то открывая и вторую, резную створку ворот, как если бы делом принципа было пересечь развилку иначе, нежели Ив Тирм. – Слишком уж ты спокоен, находясь рядом с одним из них, хоть и оставившим титул.
– Я живу в столице, и моя лавка стоит по соседству со зданием преследователей. – Рен запнулся ногой за ногу и чуть не упал, что вызвало у Хибики удовлетворённый смешок: желаемый эффект был достигнут. – Я покидаю Крокус лишь на седьмой месяц, когда шанс быть обнаруженным становится слишком велик.
– И отправляешься в глушь страны собирать травы?
– Именно.
В пути они провели чуть больше часа, минули мост и наконец-то достигли Магнолии – какое-то время шли вдоль высокой изгороди, пока не предстали перед аркой, позволяющей войти в деревню. И как раз на подходе столкнулись с недавним попутчиком, который не так давно от них отделился.
– Похоже, развилка была своего рода шуткой, – вздохнул Ив, заметив магов, от общества которых, как уже успел подумать, избавился, избрав правую дорогу. Он ведь не мог ошибиться, что следом эти двое не пойдут, не желая иметь дел с бывшим преследователем… Так почему они здесь? И, если обе тропы ведут в одном направлении, как могли обогнать, идя первоначально в другую сторону?
Хотя, пусть даже так, у каждого из них своя цель, и случайная встреча в лесу на подходе к деревне ничего не изменит. К тому же, совсем скоро начало седьмого месяца – и Тирма проклятый дар будет испытывать впервые, потому всё прочее отходило на второй план.
Разве что немного странно на фоне недавних событий смотрелась полустёршаяся надпись на арке: «Мир очень тесен, а вокруг, куда ни глянь, полночь».


Говорят, перебежавшая дорогу чёрная кошка – к беде.
Наблюдая за тем, как пересекший улицу синий кот в панике удирает от безголовой курицы, трое путешественников отчаянно пытались вспомнить, существуют ли какие-нибудь приметы на этот счёт. И ушедших на осмысление произошедшего секунд хватило, чтобы пропустить появление одного из жителей деревни… Который перекладывал топор из руки в руку и беспрестанно крутил головой, так что явно наскоро собранные в хвост длинные зелёные волосы постоянно перелетали с одного плеча на другое. Акацки нервно улыбнулся, почему-то радуясь, что стоял неизвестный к ним спиной.
– Ну, и куда убежал наш ужин, Бикслоу? – скептически поинтересовался тот, повернув голову в сторону ближайшего забора.
– Да не боись, вернётся, – прозвучал на удивление спокойный ответ, тогда как собеседник тоже появился в поле зрения, облокачиваясь на калитку и довольно скалясь товарищу. – Упс, кажись, неудачная шутка… – Парень вдруг смачно ударил себя ладонью по лицу, закрывая таким образом верхнюю его часть, и довольно поспешно скрылся с глаз долой, кинув напоследок: – Фрид, гости.
Хибики нервно кашлянул, когда зеленоволосый житель деревни повернулся к ним лицом, продолжая всё так же невозмутимо перекладывать топор из руки в руку.
– Ищете что-то конкретное? – опуская любые формальности, поинтересовался он.
Рен покосился на нахмурившегося рыцаря, который чужому вниманию совсем не обрадовался, и поспешил первым вступить в вынужденный диалог, отвечая на простой и абсолютно безобидный вопрос:
– Место, где можно остановиться на ночь.
– Лавку травника, – почти одновременно с ним озвучил Лейтис свою причину прихода в деревню.
Ив Тирм молчал, почему-то глядя в сторону калитки, рядом с которой не так давно стоял незнакомый парень, названный именем Бикслоу. Как-то слишком быстро он ушёл, да ещё и лицо попытался спрятать – но бывший преследователь всё равно успел заметить тёмный рисунок на коже, идущий от переносицы на лоб и смутно напоминающий силуэт раскинувшего руки и ноги человека. Подобным образом обычно клеймили преступников, получивших свободу перед самой казнью, поскольку кто-то внёс немалый залог: так спасённого от смерти незаконника можно было легко узнать, и при повторной поимке он будет убит на месте без каких-либо разбирательств.
– Мне нужен мастер резьбы по дереву, – наконец-то изрёк Ив, понимая, что все взгляды устремлены на него, единственного не озвучившего цель прибытия в Магнолию.
– Тебе к Максу. Магазин сувениров Алорса, его трудно не заметить. – Фрид невозмутимо указал топором на дорогу. – Вы, собственно, можете пойти все вместе, – обратился он к двум другим слушателям. – Лишние места для незваных гостей есть лишь у Макса, а травница наша вернётся из соседней деревни только через неделю, так что всё равно придётся какое-то время подождать.
Хибики поспешно поблагодарил за помощь и первым направился вниз по улице, постоянно одёргивая себя от желания обернуться. Первый же встреченный в Магнолии человек выглядел совсем не дружелюбно настроенным – похоже, чужаков здесь недолюбливали, и, скорее всего, косых взглядов им ещё предстоит стерпеть немало, пока жители к гостям не привыкнут. Главное, чтобы никто не заподозрил в них магов, иначе кто-нибудь обязательно доложит преследователям… В остальном же, каждый из них хорошо умет справляться с трудностями, в противном случае не рискнули бы уйти так далеко от дома в гордом одиночестве.
Фрид на поиски сбежавшего ужина решил время не тратить и вернулся в дом, точным броском отправляя топор в сарай. А всё-таки обернувшемуся перед тем, как свернуть за угол, Акацки почудилось, что он увидел, как та самая безголовая курица, от которой недавно удирал синий кот, вбежала в оставленную приоткрытой калитку.

Макс Алорс принимать гостей не любил, этот факт выдавало шокировано вытянутое лицо и беспрестанные чертыханья. Но мужчина всё-таки впустил в магазин, вывел через заваленный всевозможным хламом задний двор к своему дому и указал на окна второго этажа. На вопрос Ива, сможет ли мастер резьбы по дереву сделать ему статуэтку по специальному заказу – материал былой преследователь обещал предоставить в ближайшее время свой собственный – и сколько времени это займёт, Макс довольно грубо ответил, что о работе будет говорить только в часы между открытием и закрытием магазина. А если учесть, что дел у него и без того было невпроворот, Тирму не стоило надеяться на многое: весь прошлый месяц Алорс проболел, потому выполнил от силы треть заказов, а значит, выделить время на ещё один будет очень и очень трудно.
– И почему я должен терпеть подобное? – Впервые за всё время Ив демонстрировал настолько красочные эмоции, а именно: возмущался, повысив голос и всплеснув руками, похоже, от безысходности.
Кто же знал, что второй этаж представляет собой одну большую комнату, заставленную неработающими старинными часами, сундуками и какими-то резными фигурами в человеческий рост. В одном из углов обнаружилось несколько словно бы наспех сделанных кроватей: на четырёх брёвнах лежали пласты дерева, застеленные матрасами – судя по всему, особых удобств гостям предоставлять не собирались. К тому же, Макс Алорс оставил один ключ на троих, решив, похоже, что явившиеся в Магнолию путники являлись хорошо знакомыми друг с другом товарищами, раз уж пришли все вместе.
– Просто с языка сорвал, – подключился к возмущению Рен. – Идея жить под одной крышей с преследователем, пусть и бывшим, по душе мне, как ни крути, не приходится.
– Да ладно вам, – тут же кинулся успокаивать назревающий спор Хибики. – Нам в этой комнате только спать, а днём можем и не увидеться вовсе.
– Ты кое-что забыл, – фыркнул Акацки, перебивая попытку примирения. – Скандал вокруг имени Ива Тирма прогремел в конце одиннадцатого месяца прошлого года. – Парень говорил так, словно наличие обсуждаемого человека в одной комнате с ним совсем не волновало, что не могло не подливать масла в огонь взаимной неприязни. К тому же, преследователь отлично чувствовал, что, помимо слов, против него настраивается и чужая сила: воздух становится тяжелее и будто собирается воронкой вокруг пришедшего с юга мага. – Дар впервые будет испытывать этого рыцаря, – самым возмутительным образом ткнул Рен пальцем в предмет разговора, – так что о покое мы можем только мечтать.
– Тогда просто войди в его положение: для него скоро каждая полночь будет кошмаром наяву, – продолжил неожиданную защиту Лейтис. – Вспомни, каково было тебе.
– Я владею силой с рождения. Настолько привык к фокусам седьмого месяца в детстве, что теперь даже не замечаю его. Иногда снятся… странные сны, но не больше.
– Ну вот, теперь я буду тебе завидовать.
Ив наблюдал за перепалкой, чьим центром оказался, с немалым удивлением. Он уже привык, что прошлое постоянно всплывает наружу и делает его нежелательным гостем во многих домах и компаниях – и чтобы кто-то вдруг встал на его сторону, видел впервые. Хотя, если подумать…
Сдалось ему это буквально разящее от Хибики сочувствие! Чуть больше полугода назад они могли стать врагами, и он бы мага точно не пожалел. Тем более, он уже через столькое прошёл и столькое повидал, что никакие ночные кошмары не перекроют.
– Кстати! – резко перепрыгнул с одного на другое Лейтис, повернувшись в сторону преследователя. – Какую именно силу ты в себе открыл?
Ив как-то обречённо вздохнул.
Раз уж от компании этих магов никуда не деться, то остаётся лишь смириться. К тому же, травник прав: видеться они будут лишь по вечерам – и то необязательно, ведь никогда не знаешь, когда и кто из них ляжет спать, вероятно, избавив от надобности общения – а днём каждый будет заниматься своими делами. Лишний же раз враждовать из-за глупого нежелания найти компромисс не стоило.
– Управление погодой, – всё же решил ответить на чужой вопрос Тирм.
Хибики только молча кивнул, принимая к сведению, чего о втором маге не скажешь.
– Издеваешься?! – Заявление рыцаря у Акацки вызвало ещё большее возмущение, нежели просто факт его непосредственного присутствия рядом.
Рену южные земли, расчерченные полями от края до края, даровали магию воздуха, позволяя подчинять ветер, и возможностью укрощать или же вызывать бури парень немало гордился. Тем более что, владея силой с рождения, он к своим годам научился управлять ею почти идеально, хотя каждый седьмой месяц показывал, что это далеко не предел возможностей.
Но чтобы столь внушительный дар как управление погодой оказался в руках пусть и бывшего, но преследователя? Уму непостижимо! У магии весьма скверное чувство юмора.
– Я родился на севере, в одной из горных деревень, и ушёл оттуда уже очень давно. – Ив прикрыл глаза и покачал головой, словно бы воспоминания о родине у него были не самыми лучшими. – Видимо, мне решили напомнить, где мои корни, поскольку… – парень вытянул перед собой руку, и над ладонью заплясала небольшая белая воронка, – основой моей магии является снег.
Хибики Лейтис обречённо вздохнул.
И почему он решил в этом году идти на запад? Обычно ведь выбирал восточные земли и ни разу не встречал на своём пути никаких проблем – а тут, словно наваждение, решил направиться к морю, как если бы никогда в жизни его не видел.
Хотя, если подумать, тот же Рен Акацки и вовсе не выбирал своей целью Магнолию: он даже не знал о её существовании, пока не заблудился в лесу и не встретил просвещённого в местные тропы травника, за которым и увязался, не имея других вариантов выбраться из чащи. А бывший преследователь и подавно собирался идти на юг, но прознал о двинувшемся туда же отряде рыцарей и сменил направление на запад…
На фоне всех этих событий первая часть надписи на арке перед входом в деревню казалась до ужаса символичной. Мир, действительно, был очень тесен.

Новость об остановившихся у Макса Алорса чужаках неизвестным образом разлетелась по всей деревне за одну ночь.
Выйдя утром на улицу Рен от неожиданности чуть было не подскочил на месте, поймав на себе даже слишком внимательные взгляды двух подростков, пристроившихся на скамье рядом с магазином сувениров и, похоже, намеренно поджидавших кого-нибудь из гостей. Акацки хотел было поинтересоваться, что от него вдруг могло понадобиться, но ребята стремительно подорвались с места и помчались прочь, не позволив и рта открыть.
Вышедший из магазина Макс разве что со вздохом покачал головой, снимая с двери табличку о закрытии и собираясь повесить другую, с часами работы, параллельно шёпотом обещая себе обязательно заглянуть к старосте деревни и попросить, чтобы тот «приструнил Нацу и Грея на время пребывания в Магнолии чужаков».
– Как долго вы, кстати, планируете оставаться в деревне? – между делом поинтересовался Алорс, покосившись в сторону высунувшего на улицу нос Хибики.
– Лично я здесь на ближайший месяц, – честно ответил Лейтис, тогда как ничего особо не планировавший Рен разве что плечами пожал.
Табличка с часами работы выпала из рук Макса, а сам мужчина уставился на гостей поражённым – как показалось магам, даже немного испуганным – взглядом. Проходящий мимо уже знакомый им Фрид, указавший прошлым вечером дорогу к сувенирному магазину, как-то не к месту присвистнул.
Наблюдавший эти картины из окна Ив разве что слегка обречённо потёр лоб. Похоже, сунуться в небольшую деревню, жители которой хорошо знакомы между собой и очень тяжело привыкают к чужакам, было не самой лучшей идеей. К гостям Магнолии будут присматриваться, а значит, нужно всегда быть начеку и не позволить распознать в себе мага – в противном случае, как только их вычислят, обязательно выдадут преследователям. А если учесть, что через какие-то два дня наступит седьмой месяц…
У жизни чувство юмора было не менее чёрное, нежели у магии.

– Я пытался разузнать чего об этих трёх чужаках, но затея провалилась, – пожаловался Нацу, сокрушённо уронив голову на столешницу. – У Макса ведь вокруг дома два круга из песка, фиг подберёшься незамеченным.
Рен навострил уши. Когда один из ребят, дежуривших у магазина сувениров, вдруг объявился в небольшой деревенской столовой, Акацки хотел вообще убраться, чтобы, не дай бог, не оказаться вновь под чужим пристальным вниманием… Но теперь был непрочь послушать.
Помимо Нацу и Грея, чьи имена Рен теперь знал благодаря Алорсу, за соседним столом собралось ещё несколько ребят примерно того же возраста. Каждый из них поочерёдно бурчал о том, что чужаки явились в деревню совсем невовремя, что они точно испортят приближающийся праздник костров, что староста успел уже всем по ушам поездить, веля быть тише воды и ниже травы.
– Наверное, это вам такое наказание свыше. – Хмыкнула подошедшая к дебоширам официантка. – За минувший год вы столько натворили, что вполне заслужили.
– Мира! – в один голос возмутились ребята. – Сестрёнка! – удалось вычленить из общего балагана голосов немного скромный девчачий голос.
– Старик к нам и так надзирателей приставил, а тут ты ещё, – фыркнул Нацу, надувшись и уронив щеку на кулак.
– Надзирателей, да? – улыбнувшись, протянула собеседница. – И где же они?
Парень чертыхнулся и, в одно мгновение вскочив из-за стола, дал дёру. Друзья, переглянувшись, поспешили последовать его примеру, беспрерывно оглядываясь, как если бы продолжение разговора вдруг могло нести для них проблемы. Вот некой Эрзы Скарлет, которая на данный момент в деревне отсутствовала, сопровождая местную травницу, по их словам, стоило опасаться – а какие-то там Макао и Вакаба были точно не в силах справиться с группой дебоширов. Судя по всему, ребята от них успешно смылись и теперь не горели желанием вновь попасться на глаза.
Хотя на какой-то миг Акацки самому показалось, что улыбка беловолосой девушки, почти сразу вернувшейся обратно к стойке, на самом деле, была довольно кровожадной, даже немного хищной. А когда официантка направилась к нему, похоже, чтобы забрать пустые тарелки, Рену и самому захотелось поскорее уйти, поскольку смотрели на него с уже знакомым пристальным изучением – таким взглядом провожал каждый третий житель, недовольный ворвавшимися в размеренную жизнь Магнолии чужаками.
– Слышала, вы у нас на целый месяц, – продолжая улыбаться, хотя уже куда мягче, произнесла Мира, собирая посуду на поднос. Имела в виду она, похоже, сразу всю троицу пришедших в деревню людей, скорее всего, тоже ошибочно считая их путешествующими вместе друзьями. Собственно, с этим уже ничего нельзя было поделать, хотя не переставал удивлять факт, что новости, которым от силы пара часов, уже успели достигнуть ушей почти каждого.
– Да, наверное, – неопределённо отозвался Акацки, мысленно прибавляя себе ещё одну причину побыстрее раздобыть карты лесных троп, а лучше ещё и проводника, чтобы убраться подальше от этого недружелюбного места. Так не придётся ни терпеть неприятные взгляды жителей, ни соседничать с бывшим преследователем. – Похоже, нам тут не особо рады, – добавил Рен, выдавив из себя немного нервную улыбку, заметив, как выразительно нахмурился довольно крупный парень у стойки.
– В Магнолии редко бывают гости, только если торговые суда заходят, но они надолго не задерживаются, – пожала плечами Мира, как если бы дело было само собой разумеющимся и абсолютно всем известным.
Акацки обречённо вздохнул и протянул официантке так и непочатую чашку: пить расхотелось, хотя заплатить явно придётся с учётом чая. Специально выждав, пока девушка отойдёт, и выудив из висящего на поясе кошеля монеты, маг оставил нужную сумму на столе и поспешил к выходу.
– Да ладно тебе, Эльфман, – успел услышать он обращение Миры к тому самому парню у стойки, что недавно привлёк внимание, – пару лет назад у нас такое уже было.
– Ты вспомни, чем это кончилось, сестра, – многозначительно протянули в ответ.
Дальнейшего Акацки уже не услышал, пусть даже не отказался бы вникнуть в подробности. Но возвращаться обратно было бы слишком подозрительно.

Ив устало уселся на землю и облокотился спиной на довольно большой камень, кем-то расчётливо установленный прямо в центре небольшой поляны. Наверное, соваться в лес с минимумом знаний о том, что именно ищешь, было всё-таки плохой идеей. Хотя, если подумать, белые листья должны были быть довольно заметной деталью, чтобы узнать нужно дерево среди всех прочих… Но подобных не наблюдалось, из-за чего в мысли начали закрадываться подозрения, что одного признака явно недостаточно. Быть может, стоило уйти немного на юг или на север – вдруг это дерево растёт пусть и на побережье, но на границе с полями или горами, а не в самой чаще леса. Жаль, у Тирма просто не было возможности в своё время узнать об искомом побольше: после неконтролируемого выброса магической энергии его вычеркнули из списка рыцарей в одно мгновение и выставили прочь. Разве что позволили задержаться ненадолго, чтобы собрать вещи, и пообещали не открывать на него охоту, по крайней мере, пока вдруг не подтвердится, что он использует свой дар в открытую или, не дай бог, злоупотребляет им – эти несколько дней парень потратил на перерывание библиотеки в поисках способа усмирить магию. И когда он отыскал желаемое, старшие товарищи заявили, что пришло время уходить, и выставили прочь, отобрав только-только открытую книгу.
Преследователь тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли и пытаясь вспомнить ещё хоть что-нибудь, кроме злосчастных белых листьев. Может, они меняют свой цвет при каком-то определённом воздействии? Или в определённое время суток?
– Заблудился? – Ив нехотя откинул голову назад, пытаясь рассмотреть появившегося на поляне человека. – Тебе не попадался случаем красный цветок, похожий на ромашку? У него ещё серцевинка тёмно-синяя, – неожиданно перекинулся с одного на другое пришедший, в котором удалось узнать слегка запыхавшегося Хибики. Похоже, бродил по лесу он не меньше, чем поглощённый поисками волшебного дерева Тирм, разве что передышек пока не устраивал.
– Не попадался, – всё-таки решил ответить Ив на второй вопрос, первый сочтя бесконечно глупым. Он - не Рен Акацки, абсолютно не умеющий ориентироваться на местности.
Любое сравнение с этим невозможным магом воздуха, пусть даже не явное и вообще надуманное, почему-то злило. А ведь раньше рыцарю было плевать на окружающих людей, даже на товарищей, многие из которых недолюбливали его из-за слишком высокого звания в слишком юные годы – что уж говорить о людях, с которыми он сталкивался в мире и с которыми ему обычно не по пути.
Хибики навернул круг, обойдя поляну и нагибаясь к каждому кусту, чтобы проверить, нет ли под ним нужного цветка, а после, подобравшись к камню в центре, самым возмутительным образом уселся рядом с рыцарем, неосторожно задевая его плечо своим.
– Ты пытаешь подавить свою силу антимагией? – Лейтис вздрогнул из-за случайного секундного контакта и, резко отпрянув в сторону, повалился на землю, неосознанно стараясь отползти назад. Просто по телу болезненно ударило неприятной и незнакомой сверхъестественной слабостью, которая начала расползаться, подобно самой страшной хвори. – Ты хоть представляешь, какой может быть отдача? Тем более что через день…
– Если первая полночь не сведёт меня с ума, значит, и все последующие переживу, – хмуро отозвался Тирм, отряхивая плечо от чужого прикосновения, словно от пыли. – А потом и вовсе избавлюсь от этого проклятого дара.
– Избавишься? – неверяще переспросил Хибики. Он что-то прикинул про себя, кажется, пытаясь выудить из памяти хотя бы один способ осуществить задуманное собеседником, а после выдал ещё более удивлённо, если не испуганно: – Только не говори, что хочешь заключить свою магию в нейтральный сосуд. – Ив многозначительно промолчал в ответ. – Выходит, ты искал белолистное дерево? В лесу? Днём?
С каждым вопросом улыбка на лице Лейтиса становилась всё смелее и шире. Преследователь же мрачнел на глазах, понимая, что упущений в его знаниях даже слишком много, чтобы он смог в одиночку преуспеть в поисках. Наверное, стоило поблагодарить за все эти неосознанно подкинутые сведения, хотя язык на подобное всё-таки не поворачивался.
Хибики какие-то незначительные секунды наблюдал за тем, как рыцарь загибает пальцы, что-то просчитывая про себя, после чего выудил из висящей на плече походной сумки небольшую рукописную книгу. Тирм готов был поклясться, что, сколько бы травник ни листал страницы, их количество совсем не менялось, чего нельзя было сказать о мелькающих записях и рисунках.
– Магия архива, – оценивающе хмыкнул Ив. Подобная сила попадалась ему на глаза всего пару раз, в основном среди конфискованных ведьмовских гримуаров, позволяющих хранить и всегда держать их под рукой годами собираемые знания. – Редкая штука.
– И немало полезная, в отличие от телепатии, которая меня своим испытыванием однажды сведёт в могилу, – бездумно поддакнул Лейтис, протягивая собеседнику книгу. – Вот, смотри. Белолистное дерево растёт на обрыве, цепляясь корнями за склон и роняя ветки вниз к морю. Чтобы достать достаточно толстый сук на амулет, потребуется верёвка и подстраховка в лице пары человек, на всякий случай: всё-таки спускаться нужно ночью, иначе велик шанс, что тебе достанется только лишённый волшебства кусок древесины.
Неприятно заскрипел из-за ветра лес, спрятав за естественным шумом прозвучавший где-то далеко звериный рык. Ив непонятно хмыкнул, оценивая, похоже, перспективу просить у кого-то помощи. Жители Магнолии и без того косятся на гостей деревни с неприкрытым недовольством: о том, что кто-нибудь из них вдруг решит подсобить чужаку, да ещё и в таком неординарном деле, можно было даже не мечтать.
– Давай возвращаться, – вздохнул Лейтис, убирая зачарованную книгу обратно в сумку и поднимаясь с земли.
Не особо задумываясь о своём поступке, он протянул руку, чтобы помочь встать своему недавнему собеседнику, но почти сразу попытался отдёрнуть её обратно. Слишком уж расслабился из-за поразительно мирного разговора… Да и просто привык, что люди ему обычно попадаются хорошие – ведь даже когда Хибики открыл в себе проклятый дар, случайно задев всплеском телепатической магии своих друзей, товарищи его не выдали, равно как и родители, пусть и немало испуганные способностями сына, не отвернулись от него и сделали всё возможное, чтобы поддержать.
– Да, пожалуй, нужно возвращаться, – согласно кивнул Тирм, неожиданно хватаясь за чужую ладонь, которую уже почти убрали. Пришлось сильно податься вперёд, из-за чего подъём впоследствии оказался куда труднее, поскольку немало удивлённому травнику пришлось приложить немало лишних усилий, чтобы помочь преследователю подняться.
Поняв, что виной сложившемуся недоумению, которое едва не повлекло падение обоих, целиком и полностью лежит на нём, Ив едва слышно чертыхнулся, но так ничего и не сказал.
Весь путь до деревни они проделали молча. Лейтис иногда сворачивал с тропы, заметив какие-то интересующие его травы, а после нагонял уходящего вперёд рыцаря, стойко игнорировавшего любую просьбу подождать его. Но ни единого возмущения не звучало: травник отлично понимал, что его спутник так просто до прочих людей не снизойдёт, будучи слишком погружённым в собственные мысли и проблемы.
– Эй, – с неким нежеланием окрикнул Тирм почти у самого выхода из леса. – Этот цветок ты искал? – Под кустом дикой малины, прижавшись к земле, словно бы надеясь спрятаться среди разросшегося мха, виднелись красные лепестки с синей серцевинкой.
Хибики оторопело кивнул. Ему ли, как травнику, не знать, что подобных цветов в лесу не растёт… А если быть предельно точным, подобных вообще не существует – это был всего лишь наспех придуманный повод начать разговор.

Первое утро седьмого месяца встретило дождём.
Мало кто высовывался на улицу, хотя небезызвестная группа ребят во главе с неутомимым Нацу Драгнилом, то и дело мелькала вокруг дома и магазина Макса Алорса, ведя, похоже, посменное наблюдение. Имена каждого из дебоширов уже были выучены наизусть, равно как и их немного странные привычки.
Грей Фуллбастер умудрялся, стоило на миг отвернуться, куда-то девать свою одежду, мог начать щеголять по деревне едва ли не нагишом и вечно таскал с собой лёд, неизвестно где припрятанный и неясно как сохранённый. Гажил Редфокс постоянно грыз булавки или гайки, словно зубочистки или конфеты, и таскал на пальцах кучу металлических колец, тяжёлых и часто меняющихся. Лисанна Штраус, оказавшаяся младшей сестрой работающей в столовой официантки Мираджейн, порой вырисовывала на щеках кошачьи усы и прицепляла к одежде звериные хвосты.
Все эти детские шалости не казались бы странными, если бы их не старались как можно быстрее скрыть от чужих глаз, стоило только обратить на происходящее внимание…

Макс Алорс со скрипом, но согласился изготовить для былого преследователя деревянную куклу, если он принесёт свой материал и не будет подгонять с работой, которой и без нового заказа навалом. Ливший весь день дождь немало поспособствовал занятию нужным делом, так что мужчина просидел над статуэтками и прочими заказами вплоть до заказа, отрываясь только на обед и ужин, которые принесла скромная и тихая, в отличие от всей прочей деревенской ребятки, Венди Марвелл. Сам мастер резьбы по дереву, похоже, готовить не любил – или не умел – хотя без еды никогда не оставался благодаря заботе соседей, что искренне возмутило Акацки. Всё же гостям Магнолии за пищу приходилось платить, да к тому же, тащиться в сторону столовой по бушующей непогоде.
Как, кстати, этой милой синеволосой девочке удалось остаться сухой? Зонта при ней не было, ведь руки были заняты накрытым металлической крышкой подносом – Макс на неё ещё за это наворчал, слегка наиграно, как показалось Хибики… Венди же с улыбкой протараторила что-то про передвижение перебежками от одного крыльца с крышей к другому и довольно поспешно умчалась прочь, напоследок извинившись и пообещав впредь быть осмотрительнее.
– Кто-нибудь в курсе, что за праздник костров постоянно упоминается? В чём его суть? – закрывая листаемую книгу, поинтересовался Хибики, устав терпеть длившуюся почти весь день напряжённую тишину. Ив с Реном то и дело обменивались недовольными взглядами и гордо вздёргивали носы, когда травник просил их прекратить показательное ребятничество.
– «А по названию не ясно»? – сверля скучающим взглядом потолок, хмыкнул Акацки, цитируя, кажется, слова кого-то из деревенских. Находящийся постоянно на слуху праздник не мог не заинтересовать, но никто так и не удостоил нормальным ответом, лишь отмахивались или же заявляли, что чужаков это никак не касается.
– В самой середине лета, то есть в середине седьмого месяца, в каждом жилом дворе зажигается по костру и вечером люди несут огонь через лес к морю, выстраивают факелы на берегу в линию и оставляют до рассвета, – с немного обречённым вздохом решил подключиться к разговору Ив. – Пламя, не погаснувшее за ночь, считается добрым знаком, а семья, которому оно принадлежит, получает какую-нибудь несущественную или просто шутливую привилегию. Например…
– Эй, погоди, откуда ты знаешь? – Рен резко сел, поворачивая голову в сторону беззаботно диктующего сведения парня. – Хочешь сказать, для тебя кто-то сделал исключение и решил поделиться информацией?
– Праздник костров - традиция многих деревень, – пожал плечами Тирм, вызывая у мага воздуха этим жестом ещё больше праведного возмущения, нежели было раньше. – Я могу понять, почему об этом не знает Хибики: он из столицы, а жителей Крокуса подобные нюансы отдалённых от центра поселений не особо интересуют. Но ведь ты из южной провинции, – переключился рыцарь с Лейтиса на Акацки, – ты должен бы знать о подобных праздниках.
Рен открыл было рот, чтобы возмутиться, но так и не смог придумать подходящих слов, не выставляющих его в ещё худшем свете. Кажется, чужим замешательством остались довольны: по крайней мере, благоразумно не лезущий в чужой диалог травник был уверен, что заметил, как губы Ива дрогнули в довольной улыбке, пусть и всего на пару мгновений.
К тому же, был и другой вопрос, интересующий не меньше…
– Я разговаривал со старостой Макаровым, – огорошил заявлением Хибики, привлекая к себе одинаково удивлённые взгляды. – Пару лет назад в Магнолии во время праздника костров присутствовали заблудившиеся в лесу путники. Традиция требует участия в празднике всех без исключения, потому гостям деревни пришлось отправиться к морю вместе со всеми жителями. – Парень немного обречённо вздохнул, давая понять, что и им троих, похоже, придётся принять участие в предстоящем мероприятии. – Никто так и не узнал, что случилось с чужаками: они могли сорваться в темноте с обрыва или сбиться с тропы и попасть в лапы диким зверям. Добром для деревни этот инцидент не кончился, по округе долгое время шатались искатели, мешая спокойной жизни… Потому наш приход в Магнолию в преддверии праздника костров местных не радует.

Для того, кто открыл в себе проклятый в глазах большинства людей дар совсем недавно, седьмой месяц превращается в настоящий кошмар, ибо это время, когда магия испытывает своих обладателей, каждого по-разному, но всегда в соответствии с открывшейся человеку способностью. Полночь же – главная черта, которую нужно переступить, самый пик изощрённой проверки, от которой никуда не деться.
Ив Тирм не знал, спит он и видит сон или же бредит наяву: расплывающиеся перед глазами лица походили на лица родных и одновременно тех двух магов, с которыми приходилось сожительствовать в богом забытой Магнолии. Нечёткая картинка плыла, реальность размывалась и становилась белым маревом, на который кто-то небрежно ронял бледно-синие капли, растекающиеся чудными кляксами, похожими на снежинки – ни одной похоже, как и полагается. Но стоило протянуть руку, чтобы коснуться – и откуда только взялось столь абсурдное желание? – замысловатого рисунка, как пальцы коченели от холода, а кожа покрывалась чёрными пятнами, прикосновение к которым обжигало не меньше, чем огнём…
Хибики предусмотрительно подпёр входную дверь оной из свободных кроватей. Перетаскивать её с места на место было делом не из лёгких, тем более что Акацки напрочь отказался делать что-либо ради преследователя – но всё-таки с поставленной перед собой задачей Лейтис справился и теперь стоял, прислонившись к единственным работающим старинным часам, позволяющим следить за временем, и беспрестанно потирая лоб. Голова слегка шла кругом, не позволяя забыть, что не только былому рыцарю, без единого движения лежащему на своей кровати, предстоит сегодня и все последующие ночи седьмого месяца мучиться из-за устроенного магией испытания.
– Час до полуночи, – хмуро оповестил Рен, поправляя под головой подушку и переводя взгляд с потолка на ужасно нервничающего травника. – Ты, действительно, собрался сторожить этого ненормального?
– Если его сила выйдет из-под контроля, нам тоже достанется, – осведомил Хибики, украдкой поглядывая на даже слишком мирного Тирма. Ох, не к добру это обманчивое затишье перед бурей.
– Будем считать, что разошедшаяся непогода нам на руку, – с дикой смесью обречённости и облегчения вздохнул Рен, прислушиваясь к завыванию ветра за окном. Начавшийся с утра дождь к ночи перерос в грозу, и теперь на улице вовсю гремела непогода, периодически освещая соседние дома вспышками длинных ломаных молний. – Если наш недо-рыцарь начнёт орать, скажем, что он просто сильно боится грозы, мало ли какие у кого обострившиеся детские страхи.
– Тебе не нравится лично он, или это из-за общего не самого лестного отношения к преследователям? – будучи сражённым неожиданной догадкой, поинтересовался Лейтис. – За тобой когда-то велась охота?
Акацки непонятно фыркнул, оставляя вопрос без ответа, собственно, тем и подтверждая правоту собеседника.
Кто же знал, что однажды заявившаяся в их родной городок женщина, якобы отбившаяся от торгового каравана, окажется врагом магов. Она так правдоподобно играла, так ладно говорила… И так искренне восхищалась встречаемыми ранее людьми, владеющими необычными способностями. Сколько бы друзья ни одёргивали Рена, он всё же решил продемонстрировать незнакомке свою силу, желая не то удивить, не то сыскать похвалу – и уже следующей ночью, проклиная эту женщину всеми бранными словами, какие только знал, вынужден был бежать из города. Почти год бегал, погоняемый преследователями, которые умудрялись находить его даже в самых неимоверных местах, а после, устав прятаться, начал принимать кидаемые ему вызовы. Наверное, благодаря этим открытым столкновениям и удалось отточить владение дарованной магией до уровня, позволяющего не замечать кошмаров полуночных испытаний седьмого месяца – когда хорошо знаешь, на что способна твоя сила, она не сумеет застигнуть врасплох.
За окном очередной раз громыхнуло. И Тирм вдруг резко сел, хватаясь за голову: час минул, и с первыми секундами полуночи слетели все барьеры антимагии, позволявшие удерживать не желаемый проклятый дар в узде. Отдача явно была сильно и совсем не из приятных.
Хибики добрался до своей кровати и взял лежащую на подушке зачарованную книгу, открывая её на случайной странице и обнаруживая лишённые каких-либо записей белые листы. Любимое испытание магии для тех, кто ею дорожит – вдруг «исчезнуть», стирая любые воспоминания о себе. Лучше бы давящая на виски телепатия приглушилась, а то голова так и раскалывается, да к тому же…
Правая рука полностью отнялась и словно бы покрылась тонким слоем инея.
– Ты чего? – не понял Рен, заметив, как Лейтис вдруг уронил драгоценную зачарованную книгу и стал усиленно пытаться стряхнуть с кожи что-то, лишь ему видимое.
Конечно, испытание каждого задевает по-своему, но разве травник не говорил, что его основная проблема – это головные боли? О галлюцинациях он ничего не упоминал.
Глаза застлало белым маревом, лишив возможности ориентироваться в пространстве.
Попытка прогнать незнакомое наваждение провалилась: лишь прибавился шум, природу которого всё никак не удавалось определить.
– Вот зараза! – прошипел Акацки, до крови прокусывая губу и вскакивая с кровати. Чужеродный холод начал подбираться и к нему, а это не могло быть ничем иным, нежели показателем кое-чьей неспособности справиться с разошедшейся силой. – Эй, преследователь, а ну, приходи в себя! Просыпайся!
Рен метнулся в сторону неподвижно сидящего на кровати Тирма и начал трясти его за плечи, но рыцарь никак не реагировал, продолжая держаться за голову и остекленевшими глазами смотреть куда-то перед собой.
– Ясно всё с тобой, – вслух рассудил Акацки, почти сразу забрасывая попытки достучаться до явно пребывающего в бессознательном состоянии парня. Да и не он виноват в том, что беснующаяся магия начала перекидываться на прочих людей. – Прости, Лейтис, но по-другому никак, – отлично понимая, что осевший на пол травник, продолжающий стряхивать с одежды и кожи невидимый иней, всё равно его не услышит, фыркнул Рен.
Подобравшись ближе и, тяжело вздохнув, покачав головой, он с силой пнул потерявшего связь с реальностью травника, из-за чего тот прокатился пару метров по полу. Одновременно с этим Ив Тирм вдруг согнулся в три погибели и закричал, как если бы тоже почувствовал удар или же просто увидел в своём бреду что-то по-настоящему страшное.
На лестнице послышались торопливые шаги – это немало встревоженный шумом на втором этаже хозяин дома ринулся проверять, что происходит.
– У нас тут один паникёр грозы боится. – Акацки кое-как приоткрыл подпёртую кроватью дверь и скривил гримасу, которая вроде как должна была изображать крайнюю виноватость. Он и подумать не мог, что придётся использовать эту первоначальную насмешку как оправдание, но других вариантов на ходу придумать не удалось. – Извините, если мы Вас разбудили, – как можно беззаботнее, чтобы подчеркнуть обыденность ситуации, сообщил Рен, молясь, чтобы Алорс не решил попытаться войти.
– Ничего страшного, я пока не ложился, – эхом отозвался Макс, демонстрируя прихваченную с собой из-за спешки стамеску, параллельно отряхивая с одежды опилки и не пойми откуда взявшийся песок. Хотя, если подумать, песка было предостаточно во дворе, так что он постоянно тащился в дом, вот и не стоило удивляться. – Вам точно ничего не нужно? – на всякий случай осведомился мужчина, заострив внимание на прокушенной губе, с которой собеседник, нахмурившись, поспешно слизнул кровь.
– Нет, всё в норме, в порядке, справимся, не впервые, – путаясь в словах, протараторил маг, захлопывая дверь перед носом хозяина дома и кидая раздражённый взгляд в сторону начавшего мелко трястись Ива: похоже, магия принялась за тело, поскольку разум уже был не в силах справиться с испытанием. – Оклемался? – буркнул Акацки, переключая внимание на кое-как поднявшегося с пола Хибики.
– Я, наверное, должен сказать спасибо, – неопределённо отозвался травник, массируя виски и стараясь не обращать внимания на ноющий после пинка бок. – А его можешь так же привести в чувство? – кивнул Лейтис в сторону окончательно выпавшего из реальности преследователя.
– Он на физическую боль уже не среагирует, – покачал головой Рен, не без опасения глядя на облачко пара, вырвавшееся изо рта вместе со словами: температура в комнате резко понизилась. Возможно, первое время это можно будет скидывать на не самую тёплую погоду на улице, если открыть окно для правдоподобности, но вере в абсурд всегда есть предел, и Макс Элорс точно заподозрит неладное, когда сверхъестественный холод распространится по всему дому. – Ты у нас телепат, вот и попытайся достучаться до него. Только на этот раз, будь добр, отделяй своё сознание от чужого. И не делись им со мной, в этом приятного мало.
Хибики вымученно и виновато улыбнулся. Всё вышло как-то само собой: из-за головной боли с трудом удавалось сконцентрироваться на своей силе, потому, зацепив чужие мысли, полные хаотичного белого марева и леденящего душу мороза, не сумел взять свой дар под контроль… В попытке же избавиться от пугающих ощущений, парень просто «выкинул» их в случайном направлении – как результат, частично передал попавшемуся под руку Акацки.
– Я могу попробовать разбудить его, – переведя дух, решительно изрёк Хибики, хотя к кровати Ива приближаться не особо спешил. – Но ты должен мне помочь.
– С чего бы мне это делать? – с вызовом скрестил руки на груди Рен. – Одним рыцарем больше, одним меньше, мне как-то без разницы.
– Хотя бы на минуту перестань думать о нём как о преследователе, которым он был, – Лейтис в три больших шага преодолел разделяющее их расстояние, схватил собеседника за шиворот и ткнул пальцем в сторону Тирма, – и взгляни на него как на мага, которым он является.
Акацки цыкнул языком, высвобождая одежду и отступая назад, желая, похоже, продолжить отстаивать свою точку зрения, но на лицо вдруг упало что-то неприятно холодное, заставляя закинуть голову назад. Потолок причудливо заиндевел… и из непонятного бледного узора, словно из бездонной воронки, ведущей в совсем другое место, сыпался снег.
– Это самая дурная полночь седьмого месяца из всех, какие мне только приходилось пережить. – Рен поёжился и, сжав кулаки, повернулся в сторону кровати рыцаря. – Хорошо, я помогу, – со вздохом добавил он, закрывая глаза и сосредотачиваясь на собственной магии, чтобы попытаться воздействовать на чужую, усмиряя или хотя бы просто отвлекая, хоть и не было уверенности, что оно сработает. – Повезло тебе, Ив Тирм, – шёпотом добавил Акацки, – что ветер неплохо взаимодействует со снегом.
Если не сказать, что они запросто могут дополнять друг друга, поскольку относятся к одному и тому же типу силы: управлению погодой.

Как выяснилось, ночью был пожар – молния ударила в одно из деревьев. Эта новость немало удивило Рена, который так и не сомкнул глаз, проторчав у окна вплоть до утра: зарище пожара, тем более, произошедшего буквально по соседству, он бы точно не пропустил.
Хибики долгое время пытался объяснить Максу причины едва ли не потопа, постоянно противореча сам себе. Их друг боялся грозы, но они зачем-то открыли окно, дождь вроде как был косой и лил не под тем углом, чтобы попасть в дом, но на полу комнаты всё равно была куча воды… Хотя Алорс довольно быстро оставил расспросы и решил приняться за уборку – первый этаж был буквально усыпан песком, словно бы его кто-то горстями натаскал с улицы. Акацки ко всем прочим странностям прибавил ещё и примеченную не на своём месте швабру, почему-то привязанную полотенцем к полой книжной полке.
Ив Тирм выглядел выжатым как лимон и отказался идти завтракать, несколько часов кряду просидев на скамье рядом с магазином сувениров практически без движений – разве что иногда вытягивал перед собой руки, награждая сжимаемые в кулаки и вновь выпрямляемые пальцы задумчивым взглядом или же мотая головой, как если бы прогоняя ненужные излишне назойливые мысли.
Первая полночь седьмого месяца для каждого выдалась не из приятных, но, на удивление, никто и словом не обмолвился о минувших событиях: поутру не было ни возмущений, ни извинений, ни благодарностей.
А впереди – череда не менее сложных испытаний, хотя самое первое обычно бывает самым сложным и определяющим результат всех последующих.

Когда его в руках оказался толстый сук белолистного дерева, Макса настолько удивился, что умудрился выронить его из рук. Прыгая на одной ноге и держась за вторую, на которую и упал предоставленный Ивом материал для желаемой миниатюрной статуэтки, Алорс с профессиональной невозмутимостью выспрашивал детали требуемой от него работы, параллельно подсчитываемая примерную стоимость окончательного результата. А ведь за минувшие десять дней мужчина успел успокоить себя мыслью, что гость просто забудет о своём намерении что-то заказывать – всё же долгое время он совсем не вспоминал об этом.
– В идеале, – задумчиво протянул Тирм, – я бы не отказался, чтобы внешность куклы была скопирована с моей.
– Времени это займёт больше и стоить будет дороже, – не задумываясь, отозвался Макс, запоздало соображая, что лучше было держать язык за зубами. Его опасения моментально подтвердились, поскольку собеседник незамедлительно кивнул, подтверждая, что согласен как ждать, так и платить. – В таком случае, я подготовлю материал к завтрашнему дню, и мы сможем начать, – совсем не скрывая обречённого вздоха, проронил мужчина. – Я так понимаю, в приоритете схожести будет лицо, – добавил он, заметив, что гость всё так же стоит рядом, похоже, ожидая ещё каких-то дополнений или вопросов. – Пока я буду работать над деталями, тебе придётся всё время находиться рядом, так что можешь выбрать себе какую-нибудь книгу с полки: чтение помогает убить время, которое придётся провести на одном месте.
– Можете что-нибудь посоветовать? А то у меня талант выбирать скукотищу, которая надоедает странице на десятой.
– Возьми «Дорогой Кэби» Зэкуа Мелона. Сам я его не читал, но все в деревне этот рассказ хвалят.
В дверь затарабанили, и Макс поспешно рванул открывать: гостей он не ждал, а незваные никогда не сулили ничего хорошего.
На пороге обнаружился запыхавшийся Нацу, вовсю спорящий с незнакомой Иву светловолосой девушкой – если верить через раз звучащему имени, Люси. На Алорса, интересующегося, что именно привело подростков, из-за личных препираний не обратили внимания, что послужило последней каплей для и без того раздражённого мужчины. Он скрипнул зубами и, что-то процедив сквозь зубы, грозно притопнул ногой: набежавший порыв ветра удачно поднял рассыпанный на крыльце песок и швырнул его в лицо незваным посетителям, заставляя отвлечься друг от друга.
– Эй, Макс, куда ты дел Хэппи? – тут же накинулся на мастера резьбы по дереву Драгнил. – Шарли видела, как он в твой двор залез вчера. И больше он не объявлялся: я уже всю деревню обошёл.
– И с какой с целью твой кот-мутант шастал по моему двору? – осведомился Алорс, хрустнув пальцами и наградил моментально поёжившегося Нацу ужасно недовольным взглядом.
– Хэппи - не мутант!.. – воспротивился было парень и тут же втянул голову в плечи, понимая, что случайно сболтнул много лишнего.
О том, что его питомец сунулся к дому, который было велено едва ли не обходить стороной из-за чужаков, говорить вообще не стоило – велик шанс неслабо огрести от внука старосты, которого приставили наблюдать за юными дебоширами, с лёгкостью удирающими из-под надзора Макао и Вакабы. Видеть того юношу по имени Лаксус приходилось, хоть и мельком, и уважение он внушать умел, причём не только фактом родства с Макаровым, равно как и рука у него, похоже, была тяжёлая… Но, несмотря на всё это, ребятню ничто не останавливало от попыток сунуть нос к магазину сувениров, чтобы продолжить следить за гостями Магнолии. Хотя в последнее время эти вылазки значительно сократились, скорее всего, из-за подготовки к приближающемуся празднику костров – всё же осталось меньше недели.
– Слушай, Макс, верни моего Хэппи, а? – надувшись, буркнул Нацу. – Я ведь по-хорошему прошу.
– Нет у меня твоего кота, – невозмутимо развёл руками Алорс. – В дом для проверки не впущу, – предвосхищая возможные чужие уловки, добавил он.
– Да я тебя!..
Когда Тирм сунулся к двери, чтобы узнать причину неожиданного переполоха, Драгнил вместе со своей светловолосой спутницей уже вовсю мчался прочь, отплёвываясь от песка и потирая макушку. Макс же в полголоса причитал о надобности теперь чинить крыльцо, проламывая нижнюю, почему-то дымящуюся ступеньку.
– Слушай, ты ведь уже всех в деревне по именам выучил? – поинтересовался Ив у донельзя довольного Хибики, вернувшегося вечером из лавки Полюшки, местной травницы. Кажется, парень с каждым днём получал от пребывания в деревне всё больше удовольствия, и потому не особо спешил уходить. Даже с некоторыми жителями относительно поладил.
– А что? Интересует кто-то конкретный? – тут же откликнулся Лейтис, отрываясь от зачарованной книги, в которую уже некоторое время что-то увлечённо записывал.
– Некая Шарли…
– Шарли? Ты про большеголовую белую кошку, которая бегает следом за приносящей Максу еду девочкой? – опередил с ответом как раз зашедший в комнату Акацки, весь день прошатавшийся по деревне, наблюдая за подготовкой к приближающемуся празднику костров.
– А другие варианты есть? – растерянно запустил пятерню в волосы Ив. Не мог же Нацу Драгнил говорить о кошке, чепуха получалась.
– Ни единого, – уверенно отчеканил Лейтис. – На все сто уверен.

Когда посреди ночи на первом этаже раздался ужасный грохот, Хибики со всех ног рванул проверять, что же случилось. Спешка к добру не привела: привыкший к постоянной тишине дома и не на шутку испугавшись её нарушения, парень запнулся ногой за ногу и едва ли не кубарем скатился вниз по лестнице, потянув следом и попытавшегося поймать товарища Рена.
Ив Тирм подобное рвение не разделил и остался сидеть на месте, потирая озябшие руки. Если исключить застилающую сознание белесую пелену, испытание магии перестало казаться таким уж страшным – это не могло не раздражать внимательно бдящего за состоянием преследователя Акацки. Он просто не мог смириться, что бывшему рыцарю всё даётся так легко: первые три полночи парень буквально выпадал из реальности, устраивал в бессознательном состоянии снегопад в помещении и бледнел так, словно готов был дух испустить… Теперь же Ив только скрипел зубами, кутался в два одеяла, чтобы сохранить тепло, и в полголоса читал радушно предоставляемые хозяином дома книги, не позволяя себе уснуть и случайно потерять контроль над испытывающим стойкость даром. Разум подстроился в рекордные сроки, но вот тело до сих пор отторгало свалившуюся на него силу, скорее всего, из-за используемых ранее барьеров антимагии – отдача продолжала давать о себе знать и явно продолжит делать это вплоть до конца седьмого месяца.
Грохот на первом этаже повторился.
– Что происходит?
– Всё в порядке?
Хибики и Рен ворвались в гостиную, цепляясь за косяк, чтобы не потерять равновесие из-за резкого поворота, и недоумённо застыли на пороге.
Макс Алорс бегал из стороны в сторону, судя по всем первичным признакам, пытаясь навести уборку… По крайне мере, именно для этого была предназначена швабра, которой мужчина чуть ли не воинственно размахивал, почему-то костеря всевозможными словами Бикслоу, живущего на самой окраине деревни неподалёку от входа в неё и никогда в центр на совавшегося – по крайней мере, никто из трёх магов его гуляющим по Магнолии ни разу не видел, в отличие от того же Фрида, что жил по соседству и часто захаживал к ведущему отшельнический образ жизни товарищу.
– Ты больше громишь и мусоришь, чем убираешь, – выдавив нервную улыбку, протянул Акацки, следя за тем, как Макс, резко дёрнувшись в сторону, снёс со стола кучу оставшейся после работы древесной стружки.
– И с чего вообще ты решил прибираться посреди ночи? – подключился Лейтис, лихорадочно пытаясь понять смысл излишне резких движений, которые лишь поднимали новую пыль, нежели способствовали хоть какому-нибудь избавлению от старой.
– Днём я… работаю… если кто не знает… – сквозь зубы процедил Алорс, буквально провальсировав в обнимку со шваброй к чулану и с размаху закинув её внутрь, загребая подошвой следом немного песка, с нереальностью извести который давно успели смириться. И только лишь щёлкнув ключом в замке, вздохнул с облегчением. – Извините, если разбудил, в полночь-то. – Макс виновато почесал затылок. Сам он, судя по всему, ложиться спать не собирался: последние дней десять свет на первом этаже вообще по ночам почти не гаснет. Наверное, мужчина, на самом деле, трудится, навёрстывая упущенное. – Кстати! – вдруг оживился он, опершись на дверь чулана, как если бы вдруг желая удержать там что-то. – Вы всё-таки остаётесь на праздник костров, верно? Он состоится через четыре… нет, уже через три дня!
Рен и Хибики немного растерянно переглянулись, не особо понимая причину неожиданного повышения голоса и вообще резкого перепрыгивание разговора с одной темы на другую. К тому же, при них никто и никогда обычно не затрагивал приближающееся торжество.

Продолжение в комментариях

@темы: Работы, Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные

---

Работа №5

[Fairy Tail Festival]

Название: Кровь короля
Автор: ***
Бета: нет
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен, гет
Жанр: дарк, ангст, драма, фэнтези-AU
Персонажи: дарк!Лаксас/Мира, Эрза, Макаров
Рейтинг: R
Размер: мини (1300 слов)
Предупреждения: ООС, кровища, нон-кон, смерть персонажа
Дисклеймер: Хиро Машима
Ключ: кровь
Содержание: При Макарове королевство процветало. Но однажды пришел Лаксас.
От автора: AU-взгляд на события Фантазии.

Кровь стекала по лезвию ножа, пятнала белые простыни, некрасивыми ручейками струилась по полу. Кровь короля, которой было, казалось, так много, словно не из человека она вытекла – из какого-то чудовища. Мира усмехалась, глядя на эту кровь, а нож поднимался и опускался, вспарывая теперь уже мертвое тело, разрезая кожу и увязая в мышцах.
Только когда лезвие ножа окончательно застряло между ребрами, она смогла разжать ладонь.
Чтобы увидеть наполненные кровью полумесяцы – следы от собственных ногтей.

При предыдущем короле, Макарове, она была кем-то вроде экономки дворца. Старик любил ее, как дочь, опекал, и она, вместе с Эрзой, командиром армии, а на деле – такой же неудачницей, как и сама Мира, – помогала ему править. Королевство было маленькое, но славилось своими магами, поэтому никто из более сильных и агрессивных соседей не рисковал захватывать его открыто. Все тихо ждали смерти старого короля, тем более, что детей у него не было. На все вопросы о королеве старик отвечал, что она умерла рано и бездетной, а он слишком любил ее, чтобы жениться второй раз, пусть и ради наследника. О том, что будет после его смерти, старый Макаров не беспокоился – доправить бы отведенный себе срок, поддерживая для подданных мир и благоденствие. Подданные его действительно любили, а что до будущего – ну какому селянину вообще есть дело до того, кто им правит? Была б пшеница на полях да налоги не очень грабительские…
Мире уже тогда было страшно. Эрзе, она знала, тоже, но на упрямого Макарова их страх не действовал никак.
– Я отдам трон одной из вас, – обещал он и усмехался в усы, но почему-то даже перспектива стать королевой не радовала.
И правильно – ведь в один день в столице появился он.

Он привел с собой наемников – троицу магов, таких сильных, что даже магическая армия Эрзы ничего не смогла им противопоставить. Он назвался внуком Макарова, а Макаров никак не опроверг это, одновременно расписываясь в собственной лжи. Впрочем, старому королю было уже все равно – его голова покатилась по ступенькам дворца, снесенная мечом в руках его молодого внука, и он не успел ни объяснить появление этого внезапного наследника, ни как-то противостоять ему.
Мира пряталась на кухне. Она сунула Лисанну в сундук, а Эльфмана с трудом уговорила вообще убежать из дворца – прекрасно знала, что ему нечего противопоставить тем троим волшебникам. Она спасла брата и сестру, но вот сама спастись не успела, и когда молодой король в обагренной дедовой кровью короне инспектировал свои собственные владения, он наткнулся прямо на нее.
– Ты Мираджейн, – произнес новый король – Лаксас, кажется, так он называл себя там, на площади у дворца – и Мира подумала, что у него наверняка были шпионы во дворце. Добрый нрав Макарова, не желающего верить во вражеских лазутчиков, сыграл с ним последнюю, смертельную шутку.
– Ты красивая, – произнес король Лаксас, усмехнулся, и Мира ощутила, как кровь стынет в жилах.
Тогда она еще не знала, что значили эти слова.

Первый раз он пришел к ней той же ночью.
Мира не хотела, ей противен был он, отвратительны его прикосновения, а перед глазами все еще стояла отрубленная голова доброго короля Макарова. Но что она, хрупкая девушка, могла сделать с сильным молодым мужчиной? Лаксас всегда брал то, что хотел, это она успела понять, и ее он взял так же, как это маленькое королевство своего деда – не спрашивая ее желания, не заботясь о ней, не думая вообще ни о чем, кроме себя самого и своего удовольствия. Закончив с ней, король Лаксас равнодушно оделся и ушел, не глядя на нее и уж точно не беспокоясь о ее чувствах.
О ней позаботилась Эрза. Она до рассвета таскала воду ведрами в большую лохань, помогала Мире мыться и вытирала ее слезы. Она, Мира знала, пережила подобное давно, еще в детстве, там была какая-то страшная история с рабством, строительством башни мага и наказанием для непокорной Эрзы… Это было не в этом королевстве и не при Макарове, но теперь Мира была уверена – при новом короле такие случаи начнут происходить и у них.
Эрзой молодой король не интересовался. Видимо, ему нравились блондинки.
А сама Мира пугающе скоро привыкла к тому, что происходило с ней.

Когда Мира узнала, что ее брат ухаживает за приближенной особой короля Лаксаса, одной из тех троих волшебников, разгромивших всю армию, она почти отказалась от него. Эти слова – «Ты мне не брат» – уже готовы были сорваться с ее уст, но она заставила себя заткнуться. Брат, сестра и Эрза. Все, что осталось у нее от прошлой, счастливой и спокойной жизни, и выбросить хоть часть этого было невыносимо.
Королем Лаксас оказался таким же отвратительным, как был человеком. В первую же неделю правления он закрутил гайки, подняв налоги до максимума и уменьшив финансирование армии на треть. Армия, кстати, присягнула ему в полном составе – у них попросту не было другого выбора, ведь отказ подчиниться новому королю Лаксас приравнял к измене и карал за него смертью. Эрза все еще оставалась номинальным командиром, хотя реально – Мира знала – всеми военными делами заправляла та троица, которую король Лаксас привел с собой, вместе с девкой, в которую угораздило влюбиться ее брата.
«Пусть хоть он будет счастлив», – думала она в те минуты, когда видела Эльфмана.
Ведь ей самой никакого счастья уж точно никогда не светило.

– Я убью его, – пообещала она однажды Эрзе.
Та вздохнула.
– Не обещай невыполнимого. Его подручные охраняют его пуще церберов. Думаешь, я не размышляла о том, как бы к нему подобраться и вонзить меч в сердце? Нет, не выйдет.
– Тогда я сначала убью их, – Мира сжала кулаки, угрюмо глядя на подругу исподлобья. – Он плохой король и ужасный человек. Как у такого хорошего старика, как Макаров, мог оказаться такой внук?
Эрза взяла ее за руку, отвела в сторону – туда, где их разговор не могли подслушать.
– Скорее всего, он был изгнан. Может, вместе с отцом, сыном Макарова. Не зря ведь тот даже о существовании сына-наследника никогда не говорил. Значит, червоточина шла от него.
– Какая разница? – горько произнесла Мира. – Если это чудовище разваливает королевство, издевается надо мной каждую ночь – разве имеет значение то, насколько несчастным было его детство и насколько ужасным отец-тиран? Мы имеем то, что имеем. И бороться должны именно с этим.
Эрза отвернулась, кусая губы. Потом взглянула Мире прямо в глаза.
– Если ты уверена… то его соратников я готова взять на себя.
Мире показалось, что она что-то неправильно услышала.
– Что?
– Я обезврежу их, но и ты должна не струсить, когда дойдет до дела.
Мира посмотрела на собственные руки, заметила на предплечьях синяки, оставленные грубыми пальцами короля Лаксаса, и кивнула.

Нож входил в тело легко. Эрза подсказала, куда бить, и сейчас Мира била и била. Когда конвульсии еще не стихли, попадать в нужные точки было труднее, но сейчас, когда король Лаксас уже безжизненно лежал на кровати, а брызги его крови заляпали стену почти до потолка, Мира ощущала ненависть, ужас – и трепет. Почти экстаз, так, словно она делала что-то правильное. Она всегда думала, что именно так ощущают себя религиозные фанатики, но сейчас ей приятно было это чувство. С каждым ударом внутри словно разливалось тепло, и каждая новая капля королевской крови добавляла к этому костру еще несколько искр.
Мира била ножом, хохотала и думала о том, что сейчас-то все просто обязано быть хорошо. Она убила его – что еще плохого может случиться?..
Кровь короля багровыми каплями оседала на ее волосах.

Королевство принялись делить. Тут же неизвестно откуда вылезли какие-то дальние родственники королевской линии, появились кредиторы Лаксаса из соседних держав, потрясающие долговыми расписками. Мира радостно привечала всех в замке, пела и почти порхала – так счастлива она была в это время. Несмотря на то, что считалась всего лишь экономкой и могла вылететь из дворца в любой момент. Несмотря на происходящее в стране, оставшейся без второго короля за несколько месяцев. Несмотря на скорбь потерявшего возлюбленную брата.
Она была счастлива.
– Что с тобой? – спросила как-то ее Эрза, когда Миру вырвало от доносившихся из кухни запахов.
– Ерунда, приболела, – ответила она и улыбнулась.
Эрза с сомнением покачала головой.
Осознание далось мучительно.
Проклятый король, чью кровь она разлила по всей спальне, умудрился оставить часть своей крови в ней самой. Часть крови, часть плоти, часть себя – кого она так страстно хотела уничтожить.
Несколько дней Мира ходила по замку, как привидение, но зрелище разбрызгиваемых по стенах капель королевской крови не отпускало. Не вся кровь. Не весь король Лаксас был сожжен на погребальном костре. Мира все еще оставалась неотмщенной.
Поэтому однажды она взяла нож и направила его на собственный живот.

@темы: Работы, Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные

---

Работа №4

[Fairy Tail Festival]

Название: Главный вопрос
Автор: ***
Бета: Microsoft Word
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен
Жанр: АУ (футуристическая фантастика/фентези/киберпанк), экшн, драма
Персонажи: Лаксас – 1 шт., Фрид – 2 шт., прочие громовержцы – 2 шт., Иван – 1 шт., драгонслееры – 6 шт., драконы – 5 шт., статисты – много.
Рейтинг: PG-13
Размер: миди (~8000 слов)
Предупреждения: ООС всех, издевательство над каноном и фантастическим жанром, голый Лаксас с ножом
Дисклеймер: Хиро Машима
Ключ: вопрос
Содержание: «– Слушай теперь ты меня, папаша. В пятнадцать лет ты сдал меня в эту лабораторию, как собаку в приют. Ты – мой родной отец! Сейчас мне двадцать три, и все эти восемь лет я мечтал спросить тебя, за каким хреном ты это сделал. Что ты из этого получаешь? Что Игнил пообещал тебе? Ради каких таких высоких целей я провел там все эти годы?
– Люмен Этуаль, – прошептал Иван. – Мавис сказала, что знает, где его найти. И что для активации нужны волшебники. Ни одно достижение нашей науки не способно его активировать… а сверхъестественная сила может».
От автора: 1. Фик чуть более чем полностью состоит из штампов мягкой научной фантастики. Автор это знает и честно кается.
2. В конце фика можно увидеть намек на Лаксас/Фрид. А можно и не увидеть. В любом случае, автор предупредил и настоятельно просит всех антишипперов сквикаться где-то в другом месте.

Ровно в четыре часа – Лаксас следил за панелью на стене – когда шум в зале достиг пика, к ним вышел оператор. Люди сразу затихли, ловя каждое слово; Лаксас тоже навострил уши, стараясь быть как можно более незаметным, но получалось плохо: то ли грим потек, то ли сам он, со своим ростом и шириной плеч, выделялся из толпы, но косились на него часто.
– Вся процедура полностью анонимна, – говорил тем временем оператор. – Ваши пятнадцать минут общения – ваш секрет. Зайдя в кабинку, представьтесь, чтобы он знал, как к вам обращаться, сами же можете обращаться к нему, как пожелаете. Помните – хотя суперкомпьютер, благодаря полному доступу ко всем источникам информации, может ответить на любой ваш вопрос, рекомендаций по совершению преступлений он не дает.
Лаксас еле удержался от того, чтобы не потереть шрам. Дурацкая привычка.
– Прошу пройти в кабинки согласно вашим номерам, – пригласил оператор. – Не толпитесь, пожалуйста.
У Лаксаса был номер тридцать три. Именно это число было написано на временной карте с его фото, а карту эту ему выдала улыбающаяся девушка на входе в обмен на несколько купюр. Девушка улыбалась так широко и неестественно, что Лаксас на миг усомнился в том, что она настоящая. Человекоподобных роботов использовали еще восемь лет назад, сейчас, наверное, их научились делать еще лучше и правдоподобнее.
Лаксас подождал, пока толпа в зале немного рассосалась, и только потом подошел к двери, на которой висела мерцающая пластиковая панель. «Кабинки №21-№40».
За этот сеанс консультации у суперкомпьютера, способного, по рассказам, ответить на любой, даже самый безумный вопрос, он отдал почти все деньги, которые удалось своровать у рассеянной девушки в аэробусе. Спутники девушки, нервный рыжий парень и флегматичный толстяк, косились на Лаксаса подозрительно, но тому удалось стащить деньги так, что никто ничего не заметил.
Да, восемь лет назад все было проще.
«Отлично сравнил! Да восемь лет назад тебе вообще воровать не приходилось!»
Лаксас вздохнул, нашел вторую дверь со своим номером и толкнул ее. Мельком заметил, что кабинка была очень тесной – только кресло, стол, висящий над столом экран и разнообразные устройства ввода и вывода. Основное общение, Лаксас знал, производилось голосом, а все дополнительное оборудование было нужно на те редкие случаи, когда поданной вербально информации было недостаточно. Суперкомпьютер воспринимал и картинки, и иногда выводил схемы сам – например, если спросить его расписание аэробусов. Правда, Лаксас сомневался, что кто-то приходил сюда, чтобы спросить расписание аэробусов.
Он переступил с пятки на носок, не садясь в кресло.
– Это правда, что процедура анонимна?
Экран загорелся, но никакого визуального образа на нем не возникло – просто ровный свет.
– Условно анонимна. Если в данной мне информации я обнаружу нечто противозаконное, я обязан сообщить об этом компетентным органам.
Голос у суперкомпьютера был мужским, довольно низким. Лаксас усмехнулся. Так он и думал.
– Хорошо. Меня зовут… ммм… Грей Фуллбастер, – так звали одного знакомого Нацу, о котором тот рассказывал так часто, что имя врезалось в память. – И мне нужна информация.
– Задайте вопрос.
Лаксас уселся в кресло и задумался о том, как бы сформулировать так, чтобы прозвучало не подозрительно. Суперкомпьютер терпеливо ждал.
– Эммм… Можно ли узнать, где и чем занимаются Иван Дрейяр, Макаров Дрейяр и Лаксас Дрейяр?
– Иван Дрейяр, – без паузы отозвался суперкомпьютер, – в данный момент находится в столице, работает начальником местного департамента полиции. Его перемещения засекречены, если хотите получить больше информации – предоставьте код доступа.
– Спасибо, этого достаточно, – Лаксас нахмурился. Получается, Игнил солгал ему, когда сказал, что отец убрался из столицы и перестал работать в полиции. С другой стороны, разве Игнил хоть когда-нибудь сказал ему хоть слово правды?
– Макаров Дрейяр проживает в Магнолии, является руководителем компании «Фейри Тейл», связанной с оказанием населению различных услуг. Местоположение Лаксаса Дрейяра неизвестно, но тридцать семь часов назад он был объявлен во всеобщий розыск, код E-31-MT.
– Что это значит? – напрягся Лаксас.
– Государственная измена.
Лаксас прикусил себе язык, чтобы не выругаться. Отлично просто. Он, конечно, знал, что его побег так просто не спустят, знал, что его будут искать, но не подозревал, что на него такое обвинение навесят. Наказанием за государственную измену была смерть.
«Значит, возвращать меня они не собираются. Безопаснее для них убить меня. Интересно, почему?»
Лаксас немного помолчал, собирая в кучу мысли, потом по привычке потер шрам – на пальцах остались следы грима.
– Мне нужны практические сведения, – произнес он, и вывалил суперкомпьютеру целый список вопросов, которые продумывал все время, пока ждал своей очереди. Где быстро заработать много денег? Где можно прожить за небольшую сумму длительный период времени? Транспортные схемы, график патрулирования улиц полицией, легальные точки продажи медикаментов и оружия – это были обычные, повседневные вопросы, без ответов на которые, впрочем, у него ничего не получилось бы. Суперкомпьютер отвечал без пауз и размышлений, выводил информацию на экран, распечатывал по просьбе Лаксаса кое-что на листках бумаги – большая часть людей уже давно отказалась от этого архаичного способа хранения данных, но Лаксас небезосновательно считал, что бумага безопаснее – ее, в отличие от электронных носителей, невозможно было взломать.
– У вас осталось три минуты, – объявил суперкомпьютер, когда вопросы Лаксаса уже закончились.
– Я помню… – он нахмурился. На самом деле, у него оставался еще один вопрос. Пожалуй, главный. С тех самых пор, как он в пятнадцать лет попал в лабораторию, этот вопрос грыз его изнутри. Разные ответы на него снились ночами, а днем Лаксас, в зависимости от настроения и самочувствия, верил в те, что нравились ему больше.
Этот вопрос являл собой суть и смысл его жизни. Лаксас сжал руки в кулаки, чтобы унять внезапную дрожь.
– Слушай… – начал он. – Возможно ли…
Суперкомпьютер молчал.
Лаксас подождал несколько секунд, хотя это было странно – до того все ответы он получал мгновенно. В рекламе писали, что быстродействие этого чудо-информатора было – несколько миллиардов операций в секунду. Ему ничего не стоило в доли мгновения найти то, что было нужно.
– Эй?
Суперкомпьютер не отзывался.
– Ты что, завис?
– Нет данных, – сказал суперкомпьютер и замолк.
Лаксас не поверил ушам своим.
– Ты же всеведающий! У тебя есть доступ ко всей информации! Ты можешь ответить на любой вопрос!
– Я не могу ответить на этот вопрос, – ответил суперкомпьютер. – Мне не хватает информации для однозначного ответа.
– А для неоднозначного? – Лаксас подался вперед.
– Тоже. Такой информации вообще нет.
– Твою мать, – прошептал Лаксас и откинулся в кресле. Накатившее было разочарование уступило место здоровой злости – ведь, в конце концов, что изменилось бы от ответа? Его намерения – точно нет.
И как раз в тот миг, когда Лаксас твердо решил не отступать, дверь распахнулась и в кабинку ворвалось несколько вооруженных людей.
– Лаксас Дрейяр? Вы арестованы! Не сопротивляйтесь, и…
– Ага, щас, – произнес Лаксас, встал, развернулся и двинул ближайшего кулаком в зубы.

Лаксасу снилось, что он шел по коридору. Очень знакомому – в этом коридоре находились их комнаты. Он шел, пытаясь добраться до двери в конце его, потому что знал – за той дверью свобода. Он проходил мимо других дверей, на каждой из которых была табличка, мысленно прося прощения у каждого из тех, кто был за ними.
«Эрик, М21, элемент – яд».
«Нацу, М18, элемент – огонь».
«Гаджил, М18, элемент – металл».
«Венди, Ж12, элемент – воздух».
«Стинг, М12, элемент – свет».
«Роуг, М12, элемент – тьма».
«Лаксас, М23, элемент – электричество».
Лаксас остановился. Это было неправильно. Он начинал с этой двери, почему он опять пришел к ней? Он обернулся назад. Коридор был все таким же длинным и ярко освещенным, а искомая дверь все так же находилась в самом его конце, и до нее снова нужно было идти мимо всех остальных…
– Я свяжусь с Игнилом. Пусть забирает его побыстрее – когда он мне позвонил, по-моему, он был в панике.
Голос ворвался в сон, и это тоже было привычно. Этим же голосом, когда он был маленьким, его будили в школу. В те дни, что он ходил в школу…
«Отец?!»
Лаксас подскочил, сон соскользнул, как покрывало.
– Но если побеги будут продолжаться…
Голос раздавался из-за массивной металлической двери – в лаборатории были очень похожие. В крошечной пятиметровой конуре, кроме Лаксаса, никого не было, да и помещались там лишь простая койка, стол и унитаз без ширмы. «Тюремная камера», – догадался Лаксас, подошел к двери и забарабанил в нее кулаками.
– Эй, папаша! – заорал он. – Ты еще помнишь, что я твой сын? Ничего не жмет мне государственную измену приписывать?!
Голоса замолкли, Лаксас в бессильной ярости пнул дверь. Надо же, а ведь когда-то он любил этого ублюдка. Когда-то папа был для него идеалом и образцом для подражания… В те годы Иван сидел рядом с его кроватью, когда Лаксас болел, читал ему книги и готовил любимые блюда, водил его гулять и рассказывал истории из их с мамой молодости…
Это было еще до того, как Иван отдал его в лабораторию. После этого вся любовь как отвалилась.
Лаксас уселся на койку и принялся размышлять. Того, что он попадется меньше, чем через двое суток после побега, он не ожидал, и сейчас не знал, что делать. Даже если бы Игнил согласился забрать его обратно в лабораторию – вряд ли Лаксасу удалось бы сбежать во второй раз. А значит, все было напрасно.
Оставалось надеяться… а на что надеяться, собственно? Что его приговорят к смертной казни за государственную измену, и какое-то чудо его спасет?
«Лучше быть мертвым на свободе, чем годами гнить в лаборатории».
Лаксас встал, подошел к двери. Если бы то, что с ним делали восемь лет, принесло хоть какой-то результат, если бы хоть раз ему удалось призвать свой элемент – электричество, он бы замкнул эту дверь, и вышел отсюда. А потом ударил бы током всех, кто попытался бы его поймать. Если бы он действительно умел…
За восемь лет Лаксасу ни разу не удалось вызвать даже крошечной искры. Он нахмурился.
Игнил занимался Нацу, Металликана – Гаджилом, Грандина – мелкой Венди, Скайдрум – Роугом, а Вайсология – Стингом. Лаксас и Эрик, как первые и старшие, считались всеобщим достоянием, и их пытались учить все пятеро ученых разом. Ничьи рекомендации так и не помогли, но в одном все были солидарны: основа пробуждения силы – концентрация.
Лаксас положил ладонь на дверь и принялся концентрироваться.
Вся эта дверь, все стены были пронизаны проводами, а провода были полны электричества. Нужно было всего лишь найти, поймать этот крошечный, ускользающий из пальцев импульс и усилить его до предела, сжигая всю электронику. Он мог это. Мог, иначе его не держали бы столько лет в той лаборатории!
Лаксас напрягся, пытаясь пробудить в себе то, о чем сам понятия не имел. Перед глазами пошли цветные круги, упирающиеся в дверь пальцы онемели. Свет в камере ярко вспыхнул и погас, а в следующий миг до уха Лаксаса донесся самый прекрасный в мире звук – щелчок отпирающегося электронного замка.
Он пораженно ощупал щель между дверью и стеной, не в силах поверить, что действительно сделал это. Семь лет впустую… и вдруг за несколько минут?!
Отложив пока размышления в долгий ящик, Лаксас осторожно выглянул в коридор. Там верхний свет тоже исчез, только тускло светились красные аварийные лампы вдоль стен. Отца видно не было, да и вообще никого видно не было. Лаксас выскользнул в темноту, закрыл за собой дверь и медленно двинулся вдоль стены.
«Кто знает, какая тут сигнализация понапихана. Хотя, если сгорело электричество – может, и она тоже вырубилась?»
Он добрался до поворота и замер в тени, услышав шаги. Похоже, электричество отключилось во всем здании, и человек подходил к нему в полумраке. Лаксас уже приготовился дать ему по голове, как услышал с другого конца коридора еще шаги. Двоих сразу он бы тихо нейтрализовать не смог. Лаксас попятился, наткнулся спиной на дверь и скользнул в помещение.
Оно, к счастью, было пустым. Это, похоже, была какая-то комната охраны или что-то вроде. Стол, стул, простой портативный компьютер на батарее, теперь погасшие экраны видеонаблюдения. Лаксас прикрыл за собой дверь и прижался лицом к получившейся щели.
– Ты проверил? – спросил один бегущий по коридору человек другого, когда они встретились – как раз рядом с дверью, за которой прятался Лаксас.
– Да. Согласно датчикам, все камеры закрыты. Какое счастье, что замки на них не питаются от общей сети!
– А что вообще случилось, выяснили?
– Выяснили. Систему сожгли изнутри. Какой-то хакер взломал управление электрической сетью и перегрузил управляющую панель. Все вырубилось. Кстати, этот хакер до сих пор в сети, он не дает нам запустить резервный генератор, но вычислить его не удается.
– Пусть шлют срочный запрос и подключают суперкомпьютер! – заорал первый. – Он-то должен поймать того, кто это сделал! Хакерская атака на полицейское управление – не шутка!
– Уже послали, ждем ответа. Пошли, поможешь с генератором…
Шаги постепенно затихли. Лаксас закрыл глаза.
Это все-таки был не он. Его мир пока оставался на месте. Его способности остались прежними – никакими, просто неизвестный хакер выбрал уж очень подходящий момент для взлома.
– Спасибо тебе, хакер, – пробормотал он.
– Не за что.
Лаксас панически оглянулся. Никого в комнате не было, но почему этот голос показался знакомым?..
– Это я.
Экран компьютера на столе засветился. Еще картинки-заставки с махающей рукой не хватало.
– Суперкомп, – проговорил Лаксас. – Но это же ты меня сдал.
– Нет, не я, – ответил тот, и Лаксас почему-то поверил. Поверил, ведь действительно – его многие видели, его объявили в розыск – сдать его мог кто угодно. Почему он обвинил именно суперкомпьютер? Из-за тех слов об условной анонимности?
– Зачем ты это сделал? – спросил он. Было не время, конечно, но любопытство оказалось сильнее.
– Чтобы вытащить тебя, Лаксас Дрейяр, из тюрьмы. Я проверил – нигде нет информации о предполагаемой государственной измене с твоей стороны, зато есть сомнительные данные о твоем участии в медицинских экспериментах в качестве подопытного экземпляра. Это косвенное свидетельство противозаконности выдвинутых тебе обвинений.
– Ни разу не слышал об искусственном интеллекте – борце за справедливость, – Лаксас снова прижался к двери, прислушиваясь к тому, что происходило в коридоре.
– Борьба за справедливость тут ни при чем. Все дело в вопросе. Я запрограммирован искать ответ на любой поставленный мне вопрос, и пока я его не нашел, этот поиск занимает некую часть моих вычислительных мощностей. Прекратить этот процесс со своей стороны я не могу, остается только ответить. Я решил, что, сотрудничая с тобой, найду необходимую информацию быстрее.
– Ясно, – Лаксас приоткрыл двери. – Слушай, ты можешь вывести меня отсюда так, чтобы меня не поймали? Соблазнительно, конечно, начистить папаше рожу, но сейчас небезопасно.
– Могу, иди за вспыхивающими аварийными лампами. Лаксас Дрейяр, мне нужна твоя помощь. Я отвечу на твой вопрос, а ты поможешь мне найти ответ на мой.
Лаксас пораженно оглянулся, но экран уже потух. И одновременно вспыхнула одна из ламп на другом конце коридора.

– А теперь расскажи мне все, что знаешь.
В эту квартиру его тоже привел суперкомп, надиктовав, куда нужно идти, а память у Лаксаса всегда была хорошая. По пути не раз и не два посещала идея сбежать: такая помощь от самого могущественного искусственного интеллекта в мире была подозрительной и пугала. Но Лаксас быстро отказался от этого. Куда бы он ни сбежал – суперкомп нашел бы его. И, с его возможностями, врагом он был бы куда худшим, чем союзником.
– С чего я должен тебе доверять? – все-таки не удержался Лаксас.
Экран компьютера на столе мигнул. Лаксас уже понял, что свечением любого ближайшего монитора суперкомп демонстрировал свою готовность общаться.
– С того, что я уже спас тебя. А теперь мне нужна информация для анализа. Данные, откуда я мог бы начать поиск ответа на твой вопрос.
Лаксас вздохнул. Хотелось есть, а о еде суперкомп явно не подумал. Наверное, не привык сотрудничать с людьми.
– Как тебе эту историю выдать?
– В свободной форме. У меня достаточно мощные средства анализа поступающей информации.
Лаксас развалился в кресле, заложив руки за голову, и постарался не думать о куске жареного мяса с гарниром.
– Короче, вкратце моя история такая. Все детство и юность я болел, был хилым и чахлым. Отец бился и бился за мое здоровье, но у него никак не получалось укрепить мой иммунитет. Поэтому когда Игнил сотоварищи объявили медицинский эксперимент по поддержке таких, как я, меня вписали почти сразу. Так я оказался в лаборатории, мне было пятнадцать лет.
– «Сотоварищи» – это кто? – спросил суперкомп.
– Их пятеро. Игнил, Металликана, Вайсология, Скайдрум и Грандина. Может, есть и еще, но это те пятеро, что непосредственно занимались нами.
– Ясно, продолжай.
– Меня довольно быстро вылечили. А потом началась какая-то чертовщина, на мне стали ставить эксперименты. Сначала в лаборатории был я один, потом появился Эрик. Через год – Нацу и Гаджил. Относительно недавно добавили мелочь – Венди, Стинга и Роуга.
– Фамилии знаешь? – снова прервал его суперкомп. – Возраст? Примерные места рождения?
Лаксас продиктовал все данные товарищей, которые были ему известны. Суперкомп подмигивал экраном – наверное, хотел визуально показать Лаксасу, что обрабатывает поступившую информацию.
– В чем состояла суть экспериментов, вам говорили?
Лаксас усмехнулся.
– В этом и прикол, суперкомп. Помнишь вопрос, который я тебе задал? Главный вопрос? Хотя ты-то конечно не забыл. Так вот, из нас пытались сделать суперменов. Сверхъестественных существ. Волшебников.
Суперкомп молчал.
– Я не знаю подробностей, но их теория была – что при определенных внешних воздействиях пробуждаются скрытые способности человеческого мозга, и он начинает использовать сверхъестественные силы. На нас что только не пробовали. Нас и пытали, и баловали. Действовали страхом и радостью. Вживляли нам в тела всякие чипы и извлекали их. Они хотели, чтобы мы управляли каждый своей силой – они называли это «элементами». Мой элемент был – электричество, но за все восемь лет я так и не смог получить ни одной крошечной искры.
– А остальные?
– И остальные тоже. Когда первая четверка провалилась, нам добавили Венди – Грандина объяснила, что потому, что она девочка. Но и Венди, и остальные мелкие ничего сделать не смогли. То ли теория ученых неверна, то ли они так и не нашли правильного способа пробудить в нас эти силы.
– И ты сбежал, – суперкомп не спрашивал, а утверждал. – Откуда, кстати? Где лаборатория расположена?
– Магнолия. Точного адреса не скажу: не до того было, чтобы табличку на здании искать. Я пообещал их вытащить, суперкомп, всех остальных. И я сделаю это с твоей помощью или без.
Сказав это, Лаксас почувствовал какое-то беспокойство. Что-то было важное в этих словах, о чем он забыл. Но поймать ускользающую мысль не удавалось, и Лаксас решил пока не обращать на нее внимания.
– Сейчас тебе кое-что нужно, – сказал суперкомп после паузы. – Во-первых, карманный компьютер с микрофоном, наушниками и беспроводным подключением к сети. Я могу подключаться к любому компьютеру рядом с тобой, но это неудобно прежде всего тебе. Во-вторых, датчик колебаний волн разных диапазонов.
– Зачем?
– Узнаешь, – ответил суперкомп. Лаксас хмыкнул. Он уже понял, что тот, по всей видимости, не способен обманывать, но вот умалчивал он многое. Не то чтобы Лаксасу это нравилось, но выбора не было. – В-третьих…
– В-третьих – пожрать, – вклинился Лаксас. – Тебе, железяка, не понять, но я в последний раз ел вчера вечером.
– Извини, – сказал суперкомп, и Лаксас поковырял пальцем в ухе: в такие минуты его собеседник казался вполне человечным. Интересно, как его создатели этого добились? – Это корпоративная квартира, в холодильнике на кухне должна быть еда. Там есть небольшая консоль для выхода в сеть, можем переместиться туда.
– Иногда твое всезнание пугает, – пробормотал Лаксас и двинулся на кухню. Стоило ему открыть холодильник, как ожил маленький экран на стене.
– В-четвертых, тебе нужна новая личность. Решение этой проблемы займет несколько часов даже с моими возможностями, поэтому настоятельно не рекомендую тебе пока выходить из этой квартиры.
В холодильнике оказалась вполне приличная еда. Лаксас достал две консервы – овощную и мясную – и принялся лазить по ящикам стола в поисках ножа. Неожиданная мысль заставила его распрямиться: он вдруг понял, что за воспоминание мучило его, не давая поймать себя.
В полицейском управлении суперкомп сказал, что ему тоже нужна помощь Лаксаса, но до сих пор никак не конкретизировал это. Он был прямолинеен, как и любой искусственный интеллект, и не стал бы молчать, не будь для того причин. Лаксас понимал это, но неизвестность ему тоже не нравилась.
«Интересно, новую личность он делает для меня или для того, чтобы мне удобнее было решить его проблему?»
Спрашивать прямо было бессмысленно, это Лаксас понимал. А как подъехать с другой стороны, он не представлял.
– Слышь, суперкомп, у тебя есть имя? – наконец решил возобновить разговор он, открыв наконец свои консервы. – А то «суперкомп» – это слишком длинно.
– У меня есть документационное наименование и инвентаризационный номер, но они еще длиннее, – Лаксасу на миг показалось, что в бесстрастном голосе суперкомпа прозвучала насмешка. Он решил не обращать на это внимания.
– А нормальное, человеческое имя? Даже роботы-домохозяйки называют себя какими-нибудь «Мэри» или «Бетси». Неужели самый крутой искусственный интеллект в мире этого не делает?
– Нет.
Лаксас пожал плечами и запустил вилку в банку с овощами. Те оказались островатыми, на его вкус, но вполне съедобными – особенно после суточной голодухи.
– Но если тебе необходимо идентифицировать меня при помощи человеческого имени, – наконец произнес суперкомп, – то называй меня «Фрид».
Лаксас замер. Это было уже интересно.
– Чье это имя? – полюбопытствовал он.
– Моего создателя. Его личность легла в основу моих поведенческих алгоритмов, его поведение стало схемой для моей реакции на поступающую извне информацию, из его голоса создавался мой голосовой синтезатор. Называться его именем для меня вполне логично.
Лаксас прожевал мясо, прежде чем до него дошел смысл сказанного.
– То есть можно сказать, что ты – это твой создатель в цифровой форме?
– Если исключить некоторые характерные для искусственного интеллекта особенности моего мышления, то это так, – на сей раз не показалось – в голосе Фрида совершенно очевидно появилась грусть.
Лаксас открыл рот, чтобы задать следующий логичный вопрос, но не успел: в дверь позвонили.
– Открой, – сказал Фрид.
На лестничной клетке топтался курьер с двумя коробками в руках. Он не потребовал ни подписи, ни идентификации личности получателя: быстро пробормотав что-то вроде «За все заплачено», – он сунул коробки в руки Лаксаса и был таков.
– Так, значит, у тебя и деньги есть? – полюбопытствовал тот, возвращаясь на кухню.
– Деньги и связи, – отозвался Фрид. – Ты плохо представляешь себе мои истинные возможности. Открывай коробки.
– Да нет, хорошо представляю. Для компьютера, способного влезть куда угодно, не может быть ничего…
Лаксас не договорил, занятый потрошением коробок. В одной, меньшей, оказался мини-компьютер с батарейкой. Лаксас вставил батарейку, нажал на кнопку и надел наушники.
– Ты меня слышишь? – голос Фрида раздался прямо в ушах. – Скажи что-нибудь, длинную фразу.
– Я тебя хорошо слышу, – послушно ответил Лаксас. – Это ты к этому карманному компьютеру подключился?
– Да. Говори, пожалуйста, четче, в нем плохой встроенный микрофон, мне трудно анализировать твои слова. Теперь возьми датчик.
Лаксас покосился на вторую коробку. Такого устройства, как там, он никогда раньше не видел – даже в лаборатории использовалась другая электроника.
– Подключи его к той консоли, что на стене, и нажми кнопку.
– Зачем это? – спросил Лаксас, проделывая все хитрые манипуляции.
– Ты упоминал, что в твое тело вживляли различные чипы. Среди них вполне может оказаться следящий, а может, и не один.
«Так вот как меня могли найти, – подумал Лаксас, возясь с проводами. – Почему я сам об этом не подумал?»
Он покосился на панель.
«Очевидно почему. Я не компьютер с быстродействием несколько миллиардов операций в секунду. Я был слишком занят побегом, чтобы вспоминать всю дрянь, напиханную мне под кожу».
– От твоего тела фонит, – ответил Фрид через секунду после того, как Лаксас нажал кнопку на датчике. – Один из чипов излучает в коротковолновом диапазоне. Разденься догола и поводи датчиком рядом с кожей, я попробую определить, где он находится.
«Киберпорно какое-то», – подумал Лаксас, выполняя его указание. Что такое порно, он знал, даже несмотря на юность в лаборатории. Игнил считал, что сексуальные переживания тоже могут быть одним из катализаторов сверхъестественных сил, поэтому молоденькие лаборантки и соответствующее видео в видеотеке там не переводились. Вспоминать об этом почему-то было неловко.
– Стоп, – скомандовал Фрид, когда Лаксас вел датчиком над левой стороной груди. – Нашел. Пощупай рукой, чувствуется что-то под кожей?
Лаксас послушно принялся ощупывать, и почти сразу же ощутил под пальцами кусочек чего-то чужеродного. Маленький прямоугольник.
– Что делать? – обмирая, спросил он.
Фрид помолчал.
– В идеале – вырезать, но пока это не доступно, придется глушить сигнал. Это моя забота, ты же не...
Лаксас отложил датчик и встал со стула. Огляделся. В каком-то из этих ящиков он видел узкие и длинные, хорошо заточенные кухонные ножи…
– Ты что задумал? – а вот теперь искусственный интеллект явно паниковал.
Лаксас вытащил из ушей наушники и взял нож – тот, который наиболее удобно лежал в руке.

– Мы едем в Магнолию?
Карту идентификации личности на имя Грея Фуллбастера – Лаксас криво усмехался каждый раз, когда вспоминал это – ему принесли ранним утром. Он понятия не имел, кто это сделал, просто, открыв дверь, обнаружил на пороге пакет, откуда и вытряс эту карту и несколько билетов на аэробус – в Магнолию и еще в одно место, которого Лаксас не знал. «Остров Тенро». Как Фрид это все провернул, Лаксас не спрашивал – он знал, конечно, что компьютер не испытывает эмоций, но почему-то создавалось впечатление, что тот зол. И злится с самого момента кустарной операции самому себе кухонным ножом.
Место под ключицей слева болело и кровоточило. Там, где раньше был чип, обещал со временем появиться рубец – неровный, похожий на звезду. «Забью это место татуировкой», – думал Лаксас.
– Нет, мы не едем в Магнолию, – сухо отозвался Фрид, и Лаксас окончательно убедился в своих догадках. – Сейчас ты идешь к своему отцу, Ивану Дрейяру, и любым способом убеждаешь его рассказать то, что ему известно. Не бойся, он тебя не задержит, я об этом позабочусь.
– А начистить ему рожу можно? – поинтересовался Лаксас.
– Только после того, как расспросишь. А потом мы едем на остров Тенро.
– А что это за остров Тенро?
– Потом скажу. Иди по адресу, что я назвал – Иван живет там. И постарайся успеть: ловить его на работе будет труднее и опаснее.
По дороге Лаксас все-таки вспомнил, где слышал название этого острова. Тенро. Клочок суши в океане, в двух днях пути от берега. Кажется, о нем говорил Иван… или дед, до тех пор, пока не рассорился с Иваном окончательно. Кажется, это было место для тех, кто хотел спрятаться. Затеряться. Там и власти, припоминал Лаксас, почти никакой не было…
И зачем Фриду понадобилось посылать его туда?
Размышляя об этом, Лаксас почти забыл о том, куда и с какой целью идет, но когда оказался перед невзрачной серебристой дверью, одной из многих в элитной многоэтажке, ярость душной волной поднялась внутри. Когда-то он любил отца. За восемь лет в лаборатории это все выгорело, а что осталось – трансформировалось в ненависть такую сильную, какой Лаксас не испытывал даже по отношению к Игнилу. Игнил был всего лишь ученым, тем, кто проводил эксперименты согласно плану. Иван отдал на эти эксперименты своего сына.
Лаксас никогда не спрашивал, почему отец разругался с дедом, но в такие минуты ему казалось, что он знает, почему.
Он поднял руку и позвонил в дверь.
Иван открыл спустя несколько секунд. Он еще не начал собираться на работу, стоял посреди коридора в майке и домашних штанах, а черная борода гневно топорщилась. Казалось, за все эти годы он ни капли не изменился.
– Кто в такую…
Лаксас, не говоря ни слова, толкнул его в плечо и сделал шаг. Невольно отметил, что восемь лет назад он, полупрозрачный от болезни подросток, едва доставал отцу до подбородка, а сейчас вдруг оказался выше него и шире в плечах. Это не то чтобы радовало, но придавало уверенности в себе.
– Лаксас?!
– Привет, папаша, – тускло ответил он, оглядываясь и замечая, как погасла аварийная панель на стене. Фрид делал свою работу.
Иван отступил прямо к той панели, маленькие глазки гневно сузились.
– Я знал, что ты сбежал, но не думал, что явишься так скоро. Сейчас я вызову подкрепление, и тогда тебе не уйти!
Лаксас равнодушно наблюдал за его попытками оживить погибшую панель.
– Слушай, я пришел нормально поговорить.
Иван бросил аварийную панель и достал из кармана мини-компьютер – почти такой же, как лежал в кармане Лаксаса. Тот пискнул и потух, Лаксас усмехнулся – все-таки иметь в союзниках всесильный суперкомпьютер было прекрасно, даже если этот суперкомпьютер всего ему и не говорил.
– Нормально поговорить? – Иван повернулся к нему. – Ты сбежал! Поставил на уши Игнила и весь его штат! Явился в столицу, спрашивал о чем-то суперкомпьютер – я запрашивал логи, но он не предоставил их, ссылаясь на секретность!
– Да, я это сделал, – подтвердил Фрид у него в наушнике.
– Ты сбежал из тюрьмы! Оглушил нескольких охранников!
– И это тоже я, – вставил Фрид, когда Лаксас уже намеревался возмутиться поклепом.
Отложив на потом размышления о том, как не обладающему телом компьютеру удалось кого-то оглушить, Лаксас посмотрел Ивану в глаза.
– И после этого я должен верить, что ты пришел поговорить?!
– Слушай теперь ты меня, папаша. В пятнадцать лет ты сдал меня в эту лабораторию, как собаку в приют. Ты – мой родной отец! Сейчас мне двадцать три, и все эти восемь лет я мечтал спросить тебя, за каким хреном ты это сделал. Что ты из этого получаешь? Что Игнил пообещал тебе? Ради каких таких высоких целей я провел там все эти годы?
Иван молчал. Лаксас тоже молчал. Гнев, с которым он стоял напротив этих дверей, испарился, оставив внутри лишь горечь. Вот так. У него была семья, дед и отец – а теперь не осталось никого. Ну что ж, бывает. По крайней мере, у него были те шестеро, кто остался в лаборатории и кого он пообещал спасти.
– Так что это? Деньги?
– Люмен Этуаль, – прошептал Иван.
– Пусть повторит! – сказал Фрид, и Лаксасу послышался испуг в его механическом голосе.
– Что ты сказал?
– Люмен Этуаль, – повторил Иван громче. – Мавис сказала, что знает, где его найти. И что для активации нужны волшебники. Ни одно достижение нашей науки не способно его активировать… а сверхъестественная сила может.
– Что это? – Лаксас привалился плечом к стене. – Что такое этот Люмен Этуаль?
Иван покачал головой.
– Это… безграничный источник энергии. Вечный двигатель.
Лаксас присвистнул.
– Да, теперь понятно, почему ты хочешь наложить на него лапы. Кто владеет вечным двигателем – тот владеет миром. Но почему я?
– Потому что ты подходил, – глухо отозвался Иван. – Были определенные… параметры для тех, кого Мавис искала в проект. Ты подходил, и она пообещала мне…
– Кто такая Мавис? – опомнился Лаксас. – Я впервые слышу это имя.
– Генеральный руководитель проекта. Начальница Игнила и остальных. Она нашла Люмен Этуаль.
– Мавис Вермиллион, ученая-энергетик, – произнес Фрид. – Засекречена настолько, что даже у меня нет доступа к данным по ее текущим проектам. Я сейчас кое-что взломаю и тогда дам тебе больше информации.
– А ты откуда ее знаешь? – обратился Лаксас к отцу.
– Она начинала работать с твоим дедом, – мрачно ответил Иван. – С Макаровым. Собственно, Люмен Этуаль – это их общее детище.
Лаксас помолчал, пытаясь уложить это все в голове. Получалось, вся их семейка намертво связана с этой лабораторией и этими экспериментами. Надо же. А он столько лет мучился, пытаясь выяснить, за что именно ему это наказание…
– Мне все еще не хватает данных для полного ответа на твой вопрос, но картина начала проясняться, – сказал Фрид. – Спроси его, кто еще из ученых вовлечен в проект, и по какому принципу отбирались подопытные.
Лаксас повторил. Иван запустил пятерню в жесткие черные волосы. Дед, Лаксас знал, в молодости был блондином, как и он сам. Как и прадед, которого он некогда видел на фотографии. В кого Иван получил такую не-Дрейярскую масть, Лаксас не имел понятия.
– Я не знаю. Я сотрудничал только с Мавис и Игнилом. И тем более не знаю, почему они выбрали именно вас. Лаксас, мне по-настоящему жаль, что тебе пришлось…
Лаксас посмотрел на него. Он собирался съездить ему по морде, но сейчас это уже не имело никакого смысла. Теперь только он заметил, что отец постарел – прибавилось седины в волосах и бороде, прибавилось усталости в глазах…
Не слушая, что еще он будет говорить, Лаксас открыл дверь и вышел на лестничную площадку.

– Теперь слушай меня, – безапелляционно заявил Фрид, когда Лаксас уселся на свое место в носу аэробуса. Фальшивые документы не вызвали у слабенького бортового компьютера никаких подозрений, и теперь оставалось выдержать всего час до острова Тенро. «Выдержать» – это было подходящее слово. Лаксаса укачивало в транспорте, сколько он себя помнил, и только бесплатные таблетки от тошноты, входящие в стоимость билета, помогали ему переживать поездки. С ними он становился пусть не таким бодрым, как на твердой земле, но хотя бы не бледно-зеленым полутрупом.
– Слушаю, – ответил он. Рядом никого не было, а если бы и был – Лаксас бы сделал вид, что говорит по телефону.
– Твой вопрос – не первый, на который я не смог найти ответа. Был еще один.
Лаксас встрепенулся и выпил еще одну таблетку. Это было что-то новенькое… впрочем, разве не говорил он тогда, в полиции, что-то о «своем вопросе»?
– Его мне никто не задавал, я сам его для себя сформулировал. И звучит он так: «Куда исчез мой создатель?»
Лаксас немного помолчал, глядя вперед. Смотреть вниз, на волны, было неприятно и провоцировало морскую болезнь, а вот вперед – вполне терпимо.
– Ты Фрида имеешь в виду?
– Его звали Фрид Джастин. И его никогда не существовало.
Лаксас потряс головой. Все это начало походить на дурной сон. «Интересно, сходят ли железки с ума?»
– Ты же сам говорил, что он создал тебя, что ты – это он!
– В этом нет противоречия. Послушай, Лаксас. У меня нет воспоминаний в человеческом понимании этого слова. Вместо них определенный объем моей постоянной памяти занимает архив – логи всего, что происходит со мной. Я могу определять приоритет этих логов, менее важные перезаписывать, а более важные сохранять. Так вот, когда я поднимаю самые первые, те, что сохранялись еще во время моего создания, я нахожу множество его следов. Процесс записи голоса. Комментарии в программном коде. Подписи отдельных программ. У меня есть даже его изображение – с тех пор, когда меня программировали для распознавания визуальных образов, – Фрид замолчал.
– Но? – спросил заинтересовавшийся Лаксас.
– Но я не могу найти его следов ни в одной существующей базе данных. Ни в списках родившихся, ни в списках умерших. Ни среди студентов, ни по месту проживания. Фрид Джастин никогда не лечился, не открывал банковский счет, не платил штрафов и не заводил аккаунтов в сети. Его словно не было на свете. Но он был, Лаксас. Я не человек, мой разум не ошибается, а архивы не лгут.
– Получается, кто-то старательно уничтожил все следы его существования, – сделал логичный вывод Лаксас.
– Именно. И поэтому ты едешь на остров Тенро. Недавно я искал его следы в почтовых архивах, и нашел. Его имя было упомянуто в личной переписке двух людей. Если верить полицейским базам данных, сейчас эти люди живут вместе на этом острове. Я хочу, чтобы ты выяснил, что им известно, а потом я помогу тебе. У меня есть план.
– Заинтриговал, – пробормотал Лаксас и закрыл глаза, борясь с подступающей дурнотой.
Остров Тенро оказался крошечным зеленым клочком суши в океане. Казалось, там не было даже нормального города – просто отдельные дома среди деревьев. Только обилие техники вокруг напоминало о том, какой век на дворе. Найти нужный дом при фактическом отсутствии улиц оказалось нетривиальной задачей; Фрид не торопил, но в каждой его отрывистой фразе звучало нетерпение.
Немного погуляв между разлапистыми тропическими деревьями, Лаксас почувствовал себя лучше и был готов узнавать искомое любыми способами – от уговоров до мордобоя. Он не сомневался, что у Фрида был какой-то план, но самому Лаксасу хотелось действовать. Аж до дрожи в руках.
Найдя, наконец, нужный дом, он остановился перед дверью, собираясь с мыслями, потом позвонил. Дверь открылась сразу.
– Здравствуйте, – на пороге стояла красивая девушка в очках, с длинными вьющимися русыми волосами и в коротком зеленом платье. – Чем могу вам помочь?
– Мне нужно узнать кое-что о Фриде Джастине.
Девушка охнула, прижав ладонь к губам, и посторонилась, давая ему войти.

Девушку звали Эвергрин. Ее парня, с которым она вместе жила – Бикслоу. Эвергрин была красавицей, а Бикслоу – странным, с причудливой прической и татуировкой прямо на лице. Вместе они были похожи на более или менее среднестатистическую пару молодежи, и они устроили Лаксасу целый допрос.
Он отвечал честно – до тех пор, пока мог. Про суперкомпьютер не сказал ни слова – тот попросил этого не делать еще когда Лаксас только начинал общение, и с тех самых пор молчал. Лаксас отвечал честно, и, похоже, это подкупило обоих – Эвергрин побежала на кухню ставить чай, а Бикслоу снял с какой-то полки фоторамку, пролистнул пальцем несколько снимков и подал ее Лаксасу.
Тот посмотрел. Компания молодежи, лет по двадцать. На фоне какого-то внушительного здания – университет? У Эвергрин высокая прическа и декоративный веер в руках, у Бикслоу на голове – какой-то стилизованный шлем, похожий на рыцарские. А невысокий красивый парень с очень длинными волосами, одетый в красное, между ними…
– Это он, – сказал Бикслоу. – Фрид. Это фото ежегодного университетского карнавала. Эвер была феей, я – шутом. Кем был он, уже не помню. Мы учились вместе.
– Жаль, в этом карманном компьютере нет камеры, – тоскливо произнес Фрид и снова замолчал.
– Он был гением, знатоком языков программирования, – продолжал Бикслоу. – Он начал создавать суперкомпьютер еще в школе, используя собственные идеи. Сначала он полагал, что делает искусственный интеллект для себя, чтобы перепоручить ему бытовые проблемы, но уже в университете, когда правительство заинтересовалось его работой, как-то неожиданно оказалось, что он создает всезнающий компьютер с доступом к любым базам данных. Ему дали деньги, лабораторию и целый штат работников. Пригласили позвать еще и тех, с кем он сам хотел бы сотрудничать; он назвал нас с Эвергрин. Мы все создавали этот суперкомпьютер, но главные идеи исходили от Фрида.
Фрид молчал. Лаксас тоже.
– Когда мы закончили работу, все пошло наперекосяк, – раздалось с другой стороны комнаты. Лаксас обернулся и увидел Эвергрин, которая стояла у двери, скрестив руки на груди. – После создания суперкомпьютера, для наших заказчиков Фрид стал сначала неудобен, а затем и опасен. Суперкомпьютер ведь – не просто палочка-выручалочка для олухов, ежедневно задающих ему вопросы. Не метод контроля и синхронизации различных баз данных. Прежде всего, он – оружие. При любой агрессии извне в нем прописаны четкие алгоритмы действия, не оставляющие боевому искусственному интеллекту предполагаемого противника ни шанса на победу. Фрид этого не писал, для этого была другая группа программистов, но все это все равно построено на его принципах. Сейчас мы не ведем войну ни с кем по одной-единственной причине – суперкомп. Он – наш главный козырь. А теперь представь, что такие машины получили все страны. Более того – представь, что все эти гипотетические машины объединились в единую сеть, сверх-супер-компьютер. И для такого искусственного интеллекта не было бы ничего невозможного, а управлять им смог бы всего один человек – тот, кто положил самостоятельно изобретенные принципы в их основу. Понимаешь?
– Он мог стать владельцем всего мира, – пробормотал Лаксас.
– Именно. И поэтому в один день он исчез.
– Он знал, что с ним что-то случится, – подхватил Бикслоу. – За пару дней до его исчезновения я получил письмо, дословно: «Если я вдруг пропаду, хватай Эвергрин и беги. Уничтожьте все данные по своей части работы и залегайте на дно». Мы так и сделали.
Они оба замолчали.
– Спроси их, что, по их мнению, с ним случилось, – попросил Фрид, и такого голоса Лаксас у него никогда не слышал. Показалось, или компьютер правда… умолял?
– Скорее всего, он убит, – ответил Бикслоу на заданный Лаксасом вопрос. – Есть и другой вариант: Фрид не убит, он сидит где-то в подвале без связи и придумывает новое супероружие за право вдохнуть свежего воздуха.
– Или он сбежал, – тихо сказала Эвергрин. – Сам сбежал и сам уничтожил все сведения о себе – чтобы не нашли. Я хочу верить в этот вариант.
«Суперкомпьютер с его именем, наверняка, тоже», – подумал Лаксас.
– Спроси их про Люмен Этуаль.
Лаксасу показалось, что он ослышался. Заметив, что он медлит, Фрид повторил:
– Спроси их про Люмен Этуаль. Впервые я услышал это словосочетание от него. От Фрида.
Лаксас задал вопрос. Бикслоу и Эвергрин переглянулись.
– Вы ведь не ученый? – подняла брови она.
– Нет.
– Люмен Этуаль – миф, – Бикслоу усмехнулся. – Нет в мире неисчерпаемого источника энергии. Хотя его искали, и не раз.
– И Фрид тоже искал? – по наитию спросил Лаксас, и по ответным взглядам понял, что попал в точку.
– У Фрида… – медленно проговорила Эвергрин. – Была своя теория. Он считал, что Люмен Этуаль существует, но его происхождение не научное, а мистическое. Странно, что при таком интеллекте он все равно не чужд был вере в сверхъестественное.
– Может, именно поэтому, – пожал плечами Бикслоу, и Лаксас склонен был с ним согласиться.

– Мы ничего не узнали.
Лаксас медленно брел по улице, засунув руки в карманы. Над головой проносились аэрокары и мопеды, где-то вдалеке беспрерывно болтал уличный телевизор с рекламой.
– Я обрабатываю поступившую информацию, – отозвался Фрид.
– Теперь ты можешь прекратить мне помогать. Толку от меня было немного: я так и не узнал, что с ним случилось.
– Я все еще запрограммирован на поиск ответа на поставленный вопрос, – напомнил Фрид. – А что касается остального – из одного разговора ты узнал больше, чем я из длительных изучений баз данных и архивов. Так что говорить, что толку от тебя немного, несколько преждевременно.
Он замолчал. Лаксас шел по улице, слушая смутно доносящуюся издалека рекламу.
– Как твоя рана? – спросил Фрид пару десятков шагов спустя. – Рукой двигать не мешает?
Лаксас пошевелил левой рукой. Ночью Фрид, пусть и был очень зол, все-таки терпеливо выдал ему инструкцию по обработке раны, и сейчас движения плечом хоть и вызывали новые спазмы боли, но большой проблемы не представляли.
– Ничего. Этот чип был под самой кожей, мне даже резать глубоко не пришлось. Рана пустяковая.
– Это хорошо, – произнес Фрид. – Потому что у меня есть план, как спасти твоих друзей.
Лаксас остановился прямо посреди дороги, и низко опустившийся аэрокар чуть не черкнул его по макушке.

«В твоей лаборатории автономная сеть, – говорил Фрид. – Это значит, что я не могу взломать ее снаружи: мне просто неоткуда проникнуть. Ты должен любым способом запустить туда мою программу-шпиона, которая позволит мне установить соединение. А тогда мы достигнем обеих целей: я получу последний кусочек информации, необходимый мне для ответа, а ты сможешь спасти друзей и уничтожить саму лабораторию».
Лаксас понял это. Очень хорошо понял все и прочувствовал, но все равно сдаваться Игнилу было почти невыносимо. Тем более, что слишком уж ехидно тот усмехался.
– Ну что, нагулялся?
– Я вернулся к друзьям, – ответил Лаксас, и это была почти правда. – А еще я теперь умею делать вот так.
Он провел пальцами по стене, и из-под них посыпались искры. Познания Фрида в химии тоже были безграничны – а всего-то, казалось бы, обыкновенные общедоступные вещества, нанесенные на пальцы в определенной концентрации. Но Игнил, похоже, впечатлился: он отступил на шаг и странно побледнел.
– Ты что, хочешь сказать, что действительно научился управлять электричеством?
– А что, не видно? – огрызнулся Лаксас. – Давай, зови остальных на меня полюбоваться: я лишь затем и пришел, чтобы вам, дебилам, показать, как за три дня освоил то, чему вы не могли научить меня восемь лет!
– Лаксас, ты не понимаешь, что произошло! – крикнул Игнил и выбежал из кабинета.
«Отлично», – Лаксас метнулся к оставленному без присмотра на столе компьютеру и воткнул в него взятую с собой карту памяти.
– Очень хорошо! – обрадовался Фрид. – Я сейчас соберу данные для ответа на твой вопрос, а ты займись остальными.
Лаксаса не надо было долго упрашивать – он тут же помчался в коридор, тот самый, что приходил к нему во сне. Все то время, пока на них не экспериментировали или не позволяли им общаться друг с другом в одном специально выделенном для этого помещении, все семеро находились по этим конурам. Лаксас до мелочей помнил типовую обстановку жилой комнаты в лаборатории и ничего не хотел больше, чем забыть это.
Он ударился плечом в первую дверь.
– Лаксас? – Нацу метнулся к нему, в изумлении распахнув глаза. В мирное время отношения у них были не ахти: Нацу почему-то считал Лаксаса соперником и не очень жаловал. Но сейчас…
– Пошли! – крикнул Лаксас. – Двери открыты, мы все можем уходить отсюда!
Нацу просиял – у него все эмоции тут же отражались на лице – и кинулся в коридор. Вошел в одну из комнат, вывел оттуда мелкого Стинга. Пошел в другую, вернулся с Гаджилом. Лаксас толкнул еще одну дверь.
– Эрик, выходи, все двери открыты, нам нужно только…
– Лаксас, – послышался в наушниках голос Фрида, и звучал он как-то странно – приглушенно, словно суперкомпьютеру было тяжело говорить. – Я нашел ответ на твой вопрос. Пожалуйста, не делай…
Лаксас не дослушал: не до компьютера ему сейчас было. Он рывком выдернул из ушей наушники, смотал провод и спрятал их в карман: как бы ему ни хотелось узнать все-таки, ради чего все это было, прямо сейчас у него было дело куда важнее.
Эрик выскочил из комнаты вслед за ним, Лаксас заметил краем глаза, как Гаджил держит за руку мелкого Роуга, и кинулся в последнюю дверь – за Венди. Но та почему-то не поддалась, и Лаксас, подняв глаза, увидел, что датчик над ней сменился с зеленого на красный.
Двери открывал Фрид и должен был держать открытыми до тех пор, пока все не выйдут.
«Неужели в нем сбой?» – подумал Лаксас и сам удивился тому, какой ужас вызвала у него эта мысль. За то время, что он общался с компьютером, он так привык к тому, что тот все знает, все может, никогда не ошибается, что совсем забыл, что тот все-таки был машиной – а значит, был вполне подвержен поломкам.
– Не открывается, – проговорил он.
– Сейчас, – Гаджил оглянулся. – Где-то здесь была аварийная панель… Она заблокирована! Они заблокировали ее, когда поняли, что мы задумали!
Какая-то мысль царапнула Лаксаса. Какая-то неправильность. Что-то во всем этом шло не как должно, но не было времени – да и желания, по правде, тоже – вникать, что именно.
Нацу дико выругался, вынес из ближайшей открытой комнаты стул и опустил его на панель. Та заискрила, лампочка над дверью Венди мигнула, но цвет не поменяла. Нацу еще раз припомнил «тупой железке» всех ее технородственников до пятого колена и опустил стул на панель снова. Теперь показался дым, похоже, Нацу основательно раскурочил электронные внутренности. Остатки панели жалко пискнули, лампочка поменяла цвет – чтобы тут же покраснеть обратно, но Лаксас был начеку – доли секунды хватило ему, чтобы открыть дверь и заклинить ее в открытом положении.
Венди сидела на кровати и испуганно на них всех таращилась.
– А где ученые? – прошептала она.
Лаксас замер.
А ведь и правда – с тех самых пор, как напуганный чем-то Игнил убежал от него, он не видел никого из персонала. Не то что ни одного из главной пятерки, а даже лаборантов – и тех нигде не было. Их совсем не интересовал массовый побег подопытных?
Ощущение неправильности усилилось, но Лаксас отбросил его, стараясь думать о том, как теперь выбраться. Взял за руку Венди – та покорно двинулась за ним – и повел свою маленькую группу по коридорам обратно. К выходу.
Вокруг никого не было, никто не пытался остановить их, но заметил это, пожалуй, один только Лаксас.

Оказавшись на улице, они немедленно разделились. Нацу и Стинг растворились в одной подворотне, Гаджил и Роуг – в другой. Эрик ушел куда-то еще, не попрощавшись ни с кем и не слушая адрес места, которое Лаксас назначил для сбора, и его никак не получалось за это осуждать.
Венди подергала его за руку.
– Пошли отсюда?
Лаксас кивнул, но ему еще надо было узнать ответ. Он достал второй рукой из кармана наушники, размотал провод и засунул их в уши.
– Тебя что, заглючило? Что за фокусы с дверями?
– Нет, со мной ничего не случилось, – ответил Фрид, и его голос снова прозвучал странно. – Я пытался тебя остановить.
– Что?!
– Люмен Этуаль, – теперь Лаксас понял, что показалось ему странным в голосе компьютера. Тот дрожал. Если бы искусственный интеллект мог испытывать эмоции, можно было бы сказать, что он крайне напуган.
С другой стороны, этот-то компьютер точно эмоции испытывал. Почему-то сейчас в этом не было никаких сомнений.
– При чем здесь мифологический Люмен Этуаль?!
– Не мифологический. Я был прав, у него мистическое происхождение. Я нашел его…
И вот в этот момент ощущение неправильности происходящего резануло так остро, что паника поднялась внутри удушающей волной.
– Это же не ты сказал. Про мистическое происхождение. Это сказал…
Лаборатория взорвалась, и весь мир потонул в потоке белого света.

– Люмен Этуаль, – сказал кто-то совсем рядом.
Лаксас огляделся. Он лежал в какой-то серой дымке, которая покрывала все. Рядом, на возвышении, точно так же укутанном серым туманом, сидел красивый длинноволосый парень и грустно смотрел на него.
– Где я? – Лаксас привстал.
– Визуализация, – непонятно выразился Фрид.
– А ты кто? Компьютер или… настоящий Фрид? Человек?
– Оба, – ответил он. – Я – тот, с кем ты общался. Но одновременно я выделил из себя личность, которая смогла оформиться благодаря данным, что ты мне дал. Послушай, Лаксас. Когда Люмен Этуаль вышел из-под контроля, произошел взрыв. Ты впал в кому, сейчас тебя пытаются спасти. Я подключился к аппаратам, поддерживающим твою жизнь, и особым образом воздействую на твои нервные окончания, заставляя видеть эту картину. Я не могу позволить тебе умереть до тех пор, пока ты не получишь ответ на свой вопрос.
– Люмен Этуаль взорвался?!
– Да. Все это время он был в подвале, в вашей лаборатории. И целью Игнила и остальных было вовсе не активировать его, а наоборот – сдержать. Выпущенный на волю Люмен Этуаль уничтожает все, что оказывается у него на пути… что и происходит сейчас. Его пытаются купировать, но ничего не выходит.
– Как же тогда меня спасли? – Лаксас потряс головой.
– Венди смогла перенести тебя силой ветра подальше от эпицентра.
Лаксасу понадобилось две минуты, чтобы осознать сказанное.
– Силой ветра? Фрид, скажи, что шутишь.
– Нет. Я тебе больше скажу: ты сжег уже три аппарата искусственного дыхания. Короткое замыкание.
Лаксас молчал.
– Твой вопрос, – Фрид заговорил тише, – звучал как «Возможно ли вообще научить человека использовать магию?» Теперь я знаю. Ответ – да, возможно. Но это будет значить конец человечества.
Лаксас молчал.
– Вы были сдерживающим фактором. Вы семеро каким-то образом стабилизировали Люмен Этуаль, а пытаться использовать магию вас заставляли именно для того, чтобы убедиться – он неактивен. Ведь если бы у кого-то из вас что-то получилось – это значило бы, что Люмен Этуаль выходит из-под контроля, и нужны новые способы его сдержать. Я сразу понял, что вам нельзя было покидать лабораторию. Жаль, я не смог оценить возможные последствия такого шага.
– То есть я устроил апокалипсис? – Лаксас криво усмехнулся.
Теперь замолчал Фрид.
– Если хочешь, я могу тебя оцифровать, – как-то жалобно произнес он спустя время. – Я не знаю, как долго мои физические носители проживут в мире с вырвавшимся на свободу Люмен Этуалем, но пока они живы – я могу оцифровать тебя, как оцифровал себя. Я не хочу терять тебя, Лаксас.
Тот помотал головой, чувствуя, как на глазах закипают слезы.
– Я все равно подохну, так какая разница – человеком подыхать или искусственным интеллектом?
– Ты неправ, – прошептал Фрид. – Разница в том, подыхать в одиночестве или рядом с другом.
Лаксас вспомнил все, что произошло с ним за последнее время, вспомнил отца, деда и мелкую Венди – и все-таки заплакал.
Фрид встал со своего покрытого туманом возвышения, подошел к нему и успокаивающе обнял.

@темы: Работы, Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные

---

Работа №3

[Fairy Tail Festival]

Название: Дороги
Автор: ***
Бета: ***
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен
Жанр: мульти-AU
Персонажи: Полюшка, Лисанна Штраус, Мистоган, Эльза Скарлет, Мираджейн Штраус, Бикслоу, Лаки Олиэтта и др.
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (3 100 слов)
Предупреждения: ООС
Дисклеймер: Хиро Машима
Ключ: перекрёсток
Содержание: Скажи мне, Лаки, знаешь ли ты, что такое Перекрёсток?
От автора: 1) в данном фанфике используются настоящие имена Полюшки и Мистогана — Грандина и Джерар; 2) «Нью-Роял-Сити» — от анг. «new royal city»; 3) «Уна» — от лат. «una» — «единый», аналог Интернета; 4) Пандемоний — столица Ада в поэме Джона Мильтона «Потерянный Рай»; 5) Хельхейм — в германо-скандинавской мифологии преисподняя, царство мертвых.

Сообщение от Джерара пришло накануне и невольно выбило Грандину из привычной колеи. Вопреки ожиданиям, её шалопутный внук решил провести 777-ю годовщину основания Нью-Роял-Сити в компании «достопочтенной бабушки и её очаровательной подопечной». Почему Джерар предпочёл тихий семейный ужин весёлой корпоративной вечеринке, Грандина ещё могла понять: мальчишка наверняка в очередной раз поссорился с отцом и теперь спешил под бабкино крылышко. Непонятным оставалось то, зачем он при этом тащил с собой невесту.
От одной мысли, что весь вечер придётся провести в компании будущей невестки, у Грандины невольно сводило зубы. И дело было вовсе не в том, что она терпеть не могла Найтуокер – откровенно говоря, молчаливая и серьёзная девушка даже чем-то ей нравилась, а это было почти невозможно. Нет, всё было куда проще: Грандина не любила принимать гостей, почти ненавидела. Последний визитёр был у неё, кажется, лет сорок-пятьдесят назад, и Грандина подозревала, что несчастный просто ошибся адресом.
– Всегда подозревала, что от сынка моей дурищи ничего хорошего лучше не ожидать, – закусив нижнюю губу, Грандина недовольно мерила кухню шагами. Стоило заняться приготовлением праздничного ужина как можно скорее, но она, как ни старалась, не могла заставить себя взяться хоть за что-то.
– Вы слишком суровы к своей дочери и внуку, – а вот Лисанну, кажется, предстоящий приход гостей только обрадовал. С самого утра девчонка носилась по дому с пылесосом и щёткой для пыли, игнорируя и робота-дворецкого, и раздосадованную опекуншу. По её словам, создать настоящий уют в доме можно было только живыми руками.
– Вот ещё! Я справедлива к ним обоим. Из-за выходок одной дурищи я поседела в неполные сто лет, а второй, похоже, доведёт меня до крематория в триста!
Лисанна засмеялась:
– Тогда нам стоит наказать хотя бы вашего внука, накормив его вкусным ужином! Пусть уплетает за обе щеки и мучается от стыда за своё непочтенное поведение к любимой бабушке!
Теперь улыбки не смогла сдержать Грандина.
– Тогда как насчёт пирогов с мятой? Готова поспорить, такой вкуснотищи ты в жизни не ела. Ещё можно запечь тыкву с индейкой и… – на секунду Грандина замолчала, хитрым взглядом смерив свою воспитанницу. – А сама-то ты ничего приготовить не хочешь? Надо же удивить моего внучка чем-то новым?
– Ну-у, я не очень хорошо готовлю, и вряд ли ему понравится что-то из кухни демонов, – вопрос явно застал Лисанна врасплох, и она неуверенно пожала плечами. – Но у меня всегда неплохо получались десерты. Быть может, стоит попробовать…
– Стоит, – уверенно подытожила Грандина, обвязываясь передником и запуская столовую машину. – Закажи всё необходимое через Уну, но постарайся уложиться в сотню денежных единиц, очень тебя прошу.
Лисанна согласно кивнула и, ловко перескочив через застывшего в дверном проёме робота-дворецкого, размерами не превышавшего банкетку, умчалась в гостиную.
Грандина лишь головой покачала вслед: чего-чего, а энтузиазма её подопечной было не занимать. Генетика вроде тоже не обидела: и мордашка миленькая, и ноги длинные.
Смешивая в большой кастрюле ингредиенты теста будущего пирога, Грандина почти с тоской в сотый раз за последние полгода отметила про себя, какой бы славной девушкой могла быть Лисанна, если бы в её личной карточке в графе «медицинские показатели» не стояло три красных икса.
Грандина лично ходатайствовала о поставлении Лисанне диагноза шизофрения и ни на секунду не забывала об этом.

Со дня смерти Лисанны прошло чуть больше полугода, прежде чем Мира наконец-то решила покинуть свою комнату. Тогда же Эльза мысленно возблагодарила богов, в которых не верила, и пообещала себе, что ни на секунду больше не оставит ее одну.
Месяцы затворничества не прошли для Мираджейн бесследно: исчез тот задорный и хитрый блеск синих глаз, что выделял её среди демонов больше, чем сила и статус. Но она всё же покинула стены своей добровольной тюрьмы, спустилась по винтовой лестнице из личных покоев в столовую и в молчании присоединилась к их с Эльфманом трапезе. На следующий же день она велела слугам избавиться от всех вещей младшей сестры, и Эльза наконец-то с облегчением выдохнула: леди фэйри Мираджейн вернулась, а с ней же вернулась и надежда на то, что жизнь на Перекрёстке, возможно, снова войдёт в привычное русло.
Вечером того же дня Мира пригласила Эльзу к себе в кабинет, и по едва заметной напряжённой морщинке между её бровей та догадалась, что разговор у них будет сугубо деловой и практичный.
– Надо написать несколько писем, Повелителю и Верховным Лордам Пандемония: принести наши извинения и известить о том, что отныне Перекрёсток вновь открыт, как и прежде. Попроси Эльфмана об этом за меня, пожалуйста, а после я заверю письма личной печатью, – сидя в высоком кресле, Мираджейн отстранёно смотрела куда-то в пустоту и немного нервно барабанила пальцами по гладкой поверхности письменного стола. Эльза чувствовала, что она хочет сказать что-то ещё, что-то куда более неприятное и болезненное, но не знает, какие слова подобрать, или просто боится произнести их. – И ещё… Письмо Лаксасу. Нужно сообщить ему, что Лисанна…Что его помолвка с моей младшей сестрой аннулирована, и он отныне не в праве пользоваться привилегиями клана Штраус. Пожалуй, я должна сделать это лично. Вот только куда-то делась бумага и…
– Мира, – Эльза произнесла её имя тихо, почти беззвучно, но та всё равно вздрогнула и обернулась.
В синих глазах Мираджейн не было слёз лишь потому, что горе от потери сестры выжгло в ней всё то, что способно было плакать.
– Мира, тебе не обязательно делать это лично. Письмо Лаксасу тоже может написать Эльфман, а позже, на Зимних Игрищах, ты сможешь встретиться с ним уже сама и принести свои извинения за такую нетактичность. Так будет лучше, поверь…
Но Мираджейн лишь покачала головой.
– Я и так взвалила на тебя и братика Эльфи слишком много за эти полгода. Мне пора возвращаться, Эльза. Перекрёсток не должен так долго оставаться закрытым, иначе связь между мирами истончится, и тогда уже даже я не смогу пройти по скрытым дорогам. Или – что ещё хуже – появится другой Проводник, а этого я не должна допустить ни в коем случае. За миллиарды лет нашей истории во всём Хельхейме лишь у клана фэйри Штраус было право путешествия между мирами. Мы всегда были связаны с перекрёстком, и мой долг в том, чтобы только укрепить эту связь, – тут Мира замолчала, и слабая улыбка тронула её искусанные губы: – Я вела себя слишком эгоистично, Эльза, и больше не хочу повторить эту ошибку. Поэтому прошу, что бы ни случилось, не дай мне забыть о своём долге. Не ради клана, не ради братика… Не ради Лисанны. Ради себя самой я хочу жить дальше. Ты ведь поможешь мне в этом, правда?
Опустившись на одно колено, Эльза аккуратно взяла холодную как сталь ладонь Мираджейн и коснулась её губами.
– Обещаю, моя госпожа.
В глазах Миры дрожали отражения огоньков свечей, так похожие на слёзы.

Когда чуть меньше полугода назад бабушка сообщила ему, что берёт отпуск за последние пятьдесят лет работы, Джерар не на шутку испугался за её психическое здоровье и общую вменяемость. Через парочку лет Грандине как раз должна была стукнуть третья сотня лет, и большую часть из них она провела, работая врачом медицинской помощи быстрого реагирования. Несколько лет назад ей даже дали почетную степень старейшего специалиста в профессии, выписали премию и красноречиво намекнули о давно минувшем пенсионном возрасте. Вот только бабушка намёк не поняла, точнее, не захотела понимать и назло всем доброжелателям, списавшим её со счетов, «посеяла» трудовую карточку. Её, кончено, восстановили без потерь данных всего за пару часов, но предложениями выйти на пенсию Грандину больше никто не беспокоил.
Неудивительно, что решение старой перечницы взять отпуск породило небывалое количество самых невероятных слухов и сплетен. Джерару пришлось даже отключить личный кабинет в Уне от большинства каналов и страниц: его просто засыпали письмами с вопросами о самочувствии его бабушки и причинах такого её решения. Сначала Джерар ещё пытался отвечать на сообщения более-менее приличных изданий цифровых газет и журналов, потом плюнул на всё и подключил анти-спам. В конце концов, даже он сам не до конца понимал, что подтолкнуло бабушку к такому вот решению.
Да, у неё появилась подопечная. Джерар видел пару её фото, присланные бабушкой. Милая девочка с большими наивными глазёнками и совершенно седыми волосами. Сначала отец был категорически против такой инициативы своей тёщи и в довольно резкой форме предложил той разводить кошек, а не играть в дочки-матери. Не смотря на натянутые отношения с отцом, в этом Джерар был с ним полностью согласен: бабушка Грандина как ближайшая родственница его покойной матушки имела пусть и небольшую, но долю акций в «Роял Индастрис», а появившаяся подопечная автоматически становилась бабушкиной наследницей наравне с единственным внуком.
Ответом бабушки стал месячный бойкот, по истечении которого она без лишних комментариев выслала на адрес отца копию данных таинственной Лисанны. И, как оказалось, беспокойства Фауста о единоличном владении их семьи компанией было напрасным.
Девчонка оказалось совершенно недееспособной и бесправной шизофреничкой, которую вряд ли в случае смерти бабушки или аннулирования ею опеки ждало что-то большее, чем одиночная палата в закрытой клинике.
Отец извинился перед бабушкой за несдержанность, Грандина, не краснея, объяснила, в какой анатомической части тела человека она видела его извинения, и между зятем и тёщей снова воцарился мир, больше похожий на вооруженный нейтралитет.
Тема Лисанны была закрыта и опломбирована. Для всех, кроме Джерара, конечно же. Ведь меньше всего на свете он хотел делить свою любимую бабушку с чокнутой девицей.
Поэтому, когда вечером на 777-ю годовщину основания Нью-Роял-Сити Джерар в компании своей очаровательной, но колкой невесты стоял у порога бабушкиного мультиблока, он знал о Лисанне всё, что только возможно знать о появившейся из ниоткуда девушке.
И всё равно растерялся и застыл в оцепенении, когда девочка, которую он никогда раньше не видел кроме как на голограммах, неожиданно крепко обняла его и заплакала.

Вдохнув чуть глубже, словно готовясь к прыжку, Мираджейн толкнула вперёд воображаемую дверь и оказалась на пороге тёмной и грязной комнаты с заколоченными окнами и давно не мытым полом. Где-то в темноте едва слышно зазвенели колокольчики, и громкий голос Лаки сотряс тишину подобно весеннему ливню:
– Бикслоу! Посетитель вытирает ножки о наш коврик! Бикслоу! Бикслоу!!!
Спустя пару мгновений из тени появилась сама Лаки, на ходу стаскивающая с себя перепачканный чем-то красным фартук и поправляющая очки. Увидев Мираджейн, она ойкнула от неожиданности, а потом возбуждённо и радостно затараторила:
– Бикслоу, тебя что, черепахи покусали? Так дай куснуть себя зайцу и живо сюда! Сеньёрина Мира пришла, слышишь?! Сеньёрина, которая демоница!
– Прекрати орать, Лаки, у меня от тебя виски ломит, – Бикслоу как всегда появился из-за скрытой плотным покрывалом двери в самой дальней стене. За то время, что Мира его видела, мастер кукол и марионеток почти не изменился: равнодушные ко всему глаза, пугающая татуировка на лице и всё то же грязное полотенце на плече. – А если ещё раз назовёшь нашу гостью-Проводника «сеньёриной», я тебе рот зашью… Здравствуй, Мира, давненько тебя не было здесь видно. Почему одна, без верной болонки, которая искренне считает себя твоей телохранительницей? Меня всегда забавляет её надутое от серьёзности лицо… Лаки, предложи гостье стул и какой-нибудь бурды, да побыстрее!.. Прости, Мира, у нас не прибрано. Слишком уж редко захаживают наши края такие важные персоны как леди-Проводник.
Мираджей заставила себя улыбнуться. Во всех четырёх мирах вряд ли нашёлся бы кто-то более отвратительный ей, чем Бикслоу, многие столетия назад сосланный из Хельхейма в этот действительно всеми забытый и непривлекательный мир. Сюда не ездили отдыхать и развлекаться почтенные лорды Пандемония, сюда ссылали преступников и безумцев, и Бикслоу был, несомненно, и первым, и вторым.
– Не стоит так беспокоиться обо мне, Бикслоу, – она благодарно кивнула, когда сияющая от счастья Лаки подала ей пыльную чашку со сколотым краем, в которой плавало что-то вязкое и вонючее. – Я здесь исключительно по личному и деликатному вопросу и хочу обойтись без лишних ушей.
Бикслоу фыркнул и сам уселся на принесённый Лаки стул, оставив Миру всё так же стоять на пороге. Она знала его не одну сотню лет и бесчисленное количество раз посещала эту мастерскую, но никогда не заходила дальше этого самого порога.
– Поэтому милашка Эльза осталась сторожить дом. Интересно, что мешает ей последовать за тобой сюда? Ведь она тоже Проводник, хоть и всего лишь человек…
Сердце у Миры предательски сжалось, и она с силой стиснула пальцы в кулак, радуясь, что в перчатке это не так заметно.
– Идти за мной по тайным дорогам или нет – решать только Эльзе. Бикслоу, давай не будем тратить время друг друга и поговорим о деле. Наедине, конечно же.
– Боже, какая скучная у тебя рабыня, телохранительница, подруга, уж не знаю, как её окрестить! Насколько же надо себя ненавидеть, чтобы добровольно не пользоваться силой Перекрёстка?! Из какого мира ты вытащила её, а, Мира?.. Хотя, мы же не о ней, да? Мы о деле. Говори. Лаки – не моя телохранительница, не служанка и не рабыня, и секретов у меня от неё нет.
– Да-да, сеньёрина Мира, говорите смело, что вас к нам привело!
Ногти впились в ладонь так сильно, то проткнули ткань перчаток и кожу до крови. Мира потупилась, не решаясь и стыдясь сказать следующие слова. В тишине её собственный голос показался чужим и далёким.
– Мне нужна кукла.

От него пахло Перекрёстком.
У Лисанны дрожали руки и подгибались колени, ей не хватало воздуха, и она задыхалась, прямо как в ту ночь, когда они с Грандиной впервые встретились. Только тогда Грандина была растеряна и напугана и долго не могла понять, что же ей делать с медленно синеющей на глазах девушкой, не способной вдохнуть спасительный воздух.
Но сейчас всё по-другому. Сейчас Грандина быстро и чётко командует: «На диван её, живо!» – а затем сама надевает на лицо Лисанны кислородную маску.
Воздух заполняет лёгкие, и перед тем как закрыть глаза и погрузиться во тьму, Лисанна успевает благодарно коснуться шершавых пальцев Грандины.
Снится ей, конечно же, дом, их уютный особняк в центре Пандемония. Только вот её комната пуста, выпотрошена и безлика. Только вот сестрёнки нигде нет, а Эльза нервно меряет шагами гостиную и тихо бормочет проклятия на своём родном языке, а ещё невольно то и дело касается застарелых шрамов на запястьях. Эльза тоже пахнет Перекрёстком, но едва различимо, слишком слабо: она отказалась от этой силы в тот день, когда Мира избавила её от рабских оков и ввела в их семью. В родном мире Эльзы у Проводников другой судьбы не бывает.
Потом Лисанна видит, как в гостиную входит Эльфи, и ей хочется плакать и кричать от тоски!
В их семье силу Перекрёстка всегда контролировала лишь Мира, Эльфман с трудом мог даже сам ходить по тайным дорогам, не говоря уже о том, чтобы провести кого-то с собой, а вот Лисанне не досталось и этого. С самого детства она завидовала им, своим чуть более удачливым брату и сестре. Поэтому когда Эльфман радостно поделился с ней, что, кажется, стал куда лучше контролировать силу Перекрёстка, она лишь с улыбкой предложила ему попробовать отправить в другой мир её.
И у него, её дорогого, глупого брата всё получилось.
Демон не может жить без людской веры, без хотя бы страха или трепета перед порождениями тьмы и ночи. А в этом мире нейтронов и проводов, ночь была всегда. Но еще в этом мире никто не верил ни в Бога, ни в дьявола, и это неверие переполнило воздух настолько, что пару вдохов полной грудью едва не стоили Лисанне жизни.
Грандина сказала после, в ту ночь, когда уже доставила в больницу едва, но всё же живую Лисанну, что у неё, скорее всего, бронхиальная астма, очень редкое заболевание, в Нью-Роял-Сити почти не встречающееся.
Наверное, она права. Демоны не болеют. Лисанна была демоном всю свою жизнь и всё равно страдала в новом мире от приступов удушья, которые с каждым разом становились всё тяжелее и тяжелее. Наверное, Мира и Эльфман поступили правильно, что выкинули её вещи.
Она всё равно не протянет долго в этом мире.
…Когда Лисанна проснулась, в комнате горели лишь ночные слабые лампы. Грандина спала в кресле напротив, склонив голову на грудь, и что-то невнятно бормотала во сне. Невеста её внука – а Лисанна точно помнила, что та помогала уложить её на диван – поблизости видно не было.
Сам же Джерар стоял у окна, скрестив руки за спиной, и всматривался в полную огоньков пустоту города, который никогда не спал, и Лисанна чувствовала, как заполняет всё вокруг такой знакомый и родной запах Перекрёстка. Так пахли родители, Мира, Эльфи, даже Эльза, и так пахнул он, Джерар, проводник этого мира.
Лисанна закрыла глаза, и сквозь сомкнутые веки слёзы струились по её щекам.
Она нашла того, кто откроет ей тайную дорого в Хельхейм, и ни за что не умрёт, пока это не случиться.

* * *

— Скажи мне, Лаки, знаешь ли ты, что такое Перекрёсток? — и, не дожидаясь ответа, Бикслоу прокалывает кривой иглу кожу верхней губы своей Лаки и затягивает очередной стежок. — Вопреки мнению большинства, это вовсе не место, где пересекаются четыре мира и откуда берут начало тайные тропы-пути в разные части этих самых миров. Нет, у Перекрёстка нет определённого места ни в одном из известных пространств… Вот, почти готово!
Бикслоу вынимает жёсткую нить из иглы и делает пару узелков. Лаки смотрит на него полными внимания и жадного интереса глазами и не смеет даже шевельнуться. В ней всё застыло от предвкушения: вот-вот она услышит тайну, быть может, самую большую, единственно-настоящую тайну всех четырёх миров!
— …По сути, и нет его, Перекрёстка-то. Есть лишь те, кто может ходить сквозь миры и по мирам, и для удобства они придумали себе некий ориентир. Место, где сходятся четыре дороги. Пф, Лаки, Лаки, дорогуша, да миров в десятки, сотни раз больше! Не четыре и не пять, даже не десять. Их много, бесконечно много. Хитрость же в том, один Проводник связан лишь с четырьмя из них, не более. Он сам как вымышленный перекрёсток, шагать может лишь в четыре стороны, понимаешь меня?
Лаки возбуждённо кивает, и Бикслоу довольно хлопает её по щеке.
— Конечно, понимаешь, ты же у меня умная девочка… У кого-то связка миров одинаковая, как, скажем у наше дорогой Миры и её болонки, у кого-то могут быть общие или совсем разные. Проблема в том, что в разных мирах к этому относятся по-разному. Мира у нас почти что достояние Пандемония и всего мира демонов. Эльза была рабыней с рождения. Какая-нибудь Полюшка в каком-нибудь техногенном городишке родится и умрёт, так и не узнав, что была Проводником, потому что в её крохотном сознании это миф и бабушкина сказка. Так оно чаще и бывает, Лаки, так и бывает…
Разминая пальцы, Бикслоу прячет в карманы рабочего фартука ножницы, нитки и иглы, а Лаки легко соскальзывает со стола и бежит к пыльному и треснувшему зеркалу на стене: полюбоваться на свои зашитые губы.
Ей нравится в Бикслоу всё, но больше всего — то, что он делает руками, и то, что всегда держит своё слово.
— ...Зря я продал ту куклу Мире, да ещё и за такую цену, — к голосе Бикслоу слышится нечто отдалённо напоминающее сожаление, и Лаки удивлённо моргает, не понимая, что же его так расстроило. — Юкино – почти что копия Лисанны, а в чём-то даже лучше. Я не должен был показывать её Мире. Знал же, что дурочка захочет именно такую куклу. Маленькую, миленькую младшую сестрёнку. Но, знаешь, Лаки кое-чего я от Миры всё же не ожидал. Знаешь, что?
Лаки пожимает плечами, и Бикслоу довольно обнажает зубы в улыбке.
— Что она с такой лёгкостью отдаст за всего лишь живую куклу любовь к своей настоящей и даже всё ещё живой сестре. Неужели она настолько стыдилась своей сестры? Что скажешь, Лаки? Ах да, ты же больше ничего не можешь сказать!
И он смеётся, истерично и зло, а Лаки лишь смущённо улыбается и крепко обнимает Бикслоу со спины. Она любит в нём всё, даже безумие.
— Самое интересное будет, когда Лисанна вернётся. Эта девочка найдёт способ, будь уверенна. Но нас уже это не касается, не так ли, Лаки? Мы выгодно продали одну куклу, а, значит, самое подходящее время сделать новую. Как на счёт женщины-мечницы, одержимой местью, что ты об этом думаешь?
Лаки не думает, она только согласно кивает.

@темы: Работы, Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные

---

Работа №2

[Fairy Tail Festival]

Название: Закономерность.
Автор: ***
Бета: отсутствует.
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен.
Жанр: АУ-стимпанк, общий.
Персонажи: Мираджейн; Лисанна, Эльфман, Лаксас, Макаров – камео.
Рейтинг: G
Размер: мини, около 1500 слов.
Предупреждения: ООС, смерть второстепенного персонажа.
Дисклеймер: Хиро Машима.
Ключ: болезнь.
Содержание: Каждая болезнь Лисанны в памяти Мираджейн связана с Серьезными Переменами.
От автора: автор все скажет после деанона, ага?

Лисанна, даром, что слабенькая и бледная, как и многие, рожденные под затянутым черным дымом небом, болела редко. «И слава богу!» – обычно добавляла к этой мысли Мира, потому что не было в ее жизни и случая, чтобы болезнь сестры не привела к Серьезным Переменам, обязательно с больших букв.
С одной стороны, это казалось вполне закономерным: они были не настолько богатыми, чтобы позволять себе болеть – честно говоря, они были совершенно нищие, потому что в мастерской и на заводе платили совсем немного. С другой стороны, было в этом что-то странное: стоило только отложить на минутку очередную деталь – остановиться – и задуматься о своем, обнаруживалось, что с каждым ярким воспоминанием бледной нитью связанна Лисанна, больная и неуклюжая.

Первое воспоминание – грязно-красное, наполовину забытое и на четверть придуманное.
В ту холодную осень Мире было восемь, Лисанне – шесть, и они вдвоем пробирались домой сквозь сплетение мокрых и темных – в любое время суток – переулков, в которых братец Эльфи днями пропадал вместе со стайкой таких же мальчишек. В детстве Лисанна была глупая, смешная – нежность сдавливала горло тяжелым стальным протезом, стоило только вспомнить – но тогда это почему-то раздражало. Мира шла широкими шагами, позади топала Лисанна, шлеп-шлеп-шлеп по земле низкие каблуки слишком больших ей ботинок – Мира всегда отчетливо помнила это, но не помнила, как Лисанна споткнулась и с головой окунулась в глубокую лужу.
А на следующий день Лисанна печально хлюпала расцарапанным носом и полыхала жарко-красными щеками, а у Миры противно скребло в желудке и думалось о том, что это скверно, потому что мама бледная-бледная была, и на ночь ей велела сидеть с Лисанной, микстурами какими-то отпаивать – ишь ты, микстуры, когда есть в доме нечего. Что было дальше, Мира тоже помнила смутно, за девять лет все основательно забылось, остались в памяти только скудные обрывки трех суток дежурств над постелью Лисанны. Кажется, она пела для нее, и ловила ладонь, когда горячечный бред подступал слишком близко, и гнала спать уставшую мать - а потом болезнь пошла на убыль, оставив после себя долг старой аптекарше и постоянную тревогу за Лисанну.

Второе воспоминание – ветряночное, с душераздирающим маминым кашлем в темноте и тишине, с расчесанными до крови похожими остроскулыми лицами.
В ту осень Мире было десять, и она уже работала, помогала по мелочи той самой аптекарше. Правда, платила она немного, часть от собственной выручки – но это было легче, чем горбатиться на фабрике, и против такого труда мама не возражала.
Болезнь Лисанны Мира заметила почти сразу и тут же взялась лечить, а мать в те дни дома почти не появлялась. Просто однажды утром Мира поняла, что она не ушла, а сидит, прямая и бледная, у стола, и смотрится в маленькое зеркало. Лицо у нее было усыпанно розоватыми пятнами. Она сказала:
– Будь потише, Джейн.
Мать всегда называла ее «Джейн», когда говорила о чем-то очень важном, хотя ничего важного Мира не видела – ветрянка и ветрянка, сама болела, и Эльфи болел – но аптекаршу тайком позвала. Она пришла на следующий день, посмотрела на Лисанну, на мать и сказала:
– Взорослые от такого, бывает, умирают.
Мира, конечно, не поверила, а кто бы поверил. Эй, это была мама, бледная, светлая, на которую они все трое были похожи. Мама с мозолями на ладонях, мама, которая против того, чтобы они работали на фабрике, мама, которая так их любит.
Мама, которая умерла.

Третье воспоминание – снова отчаянно простуженное, не то самое ценное, не то самое страшное.
В ту осень Мире было двенадцать, братик Эльфи говорил, что она похожа на маму, и у аптекарши она давно не работала – к ней бегала Лисанна, а Мира уже думала о том, что стоило бы попробовать стащить у кого-нибудь немного денег. Когда Лисанна расчихалась и слегла с температурой, мысли резко стали решением.
Мира помнила все, даже запах в том несчастном переулочке: пахло затхлостью и помойкой, а ее предполагаемой жертвой был высокий парень, провонявший спиртным так, будто в нем купался. Выглядел он довольно состоятельным, у пояса болталась сумка с инструментом, но оружия видно не было, и шел он нетвердой походкой. Мира почти решилась, чуть высунулась из тени, протянула руку к инструментам – у механиков ничего дороже не бывало.
Он перехватил ее руку за секунду до того, как она прикоснулась к сумке. Глаза у него были совсем трезвые и такие спокойные, что Мира испугалась: от злого и пьяного хоть понятно, чего ждать, а такой вот спокойный и убить может ненароком. Спокойно.
– Воровка, – протянул он.
Мира отчаянно замотала головой и едва не закричала: «Никакая я не воровка, мистер, отпустите!» – но вовремя поняла, что это совсем уж глупость.
– Твоя удача, воровка, что я знаю, что с тобой делать!
Он тащил ее за собой по переулкам, и Мира не чувствовала в себе сил не то что сопротивляться, идти самостоятельно. Ноги подгибались, рука болела, в голове мелькали невыполнимые планы побега, и Мира так и не поняла, куда именно они шли. Примерно определить свое местоположение получилось, только когда механик притормозил у дверей небольшой мастерской. На вывеске, едва различимой в тусклом свете фонарей, было намалеванно нечто светленькое, с железными крылышками в волосах. Подробнее рассмотреть не удалось, механик пинком открыл дверь, впихнул ее в светлое помещение и заорал с порога:
– Дед, тебе ж помощник был нужен? Вот принимай, девчонка задарма работать будет, и не пожалуется, а то в полицию оттащу. А от меня со своей техникой отстань!
Мира чуть подняла голову, огляделась тихонько: мастерская оказалась куда больше, чем казалась снаружи, но тем смешнее выглядел хозяин, низкорослый белоусый старик. Он недоверчиво глянул на внука, на Миру. Механик требовательно дернул ее за косу, и Мира тут же закивала: буду, мол, честно буду работать. Старик пожал плечами, обтер ладонь о штаны и протянул ей руку:
– Мастер Макаров.
Утром, когда Мира вернулась домой, Лисанна выглядела чуть бодрее, только тревожно цеплялась за ее руку и одним взглядом спрашивала: «Как нам жить дальше?»
– Справимся, – сказала не то ей, не то себе Мира.
В мастерскую Мира явилась ближе к вечеру – хотела раньше, но заплутала – и Макаров был, кажется, почти удивлен тому, что она пришла.

Четвертое воспоминание – не Лисанна, в кои-то веке, Эльфман, тяжелый, бледный, окровавленный, а у сестренки только россыпь синяков по ребрами и снова сопли в три ручья.
В ту осень Мире было пятнадцать, дома у них пусто, в мастерской инструменты на пол падали от ора – снова мастер Макаров с Лаксасом в убеждениях не сходились – а в больнице пахло холодом и нищетой. Незнакомый врач говорил, говорил, говорил, а Мира думала, что их семья, наверное, проклята, потому что нельзя же так, и что она не выдерживает, и что Эльфи понадобится протез – вместо в месиво красно-белое раздробленной руки. Лисанна смотрела на нее, смотрела, а потом сказала:
– Сходи к своему мастеру, сестренка…
Мира думала, что Лисанна наивная, раз верит, что Дреяры помогут, но не надеяться не могла.
В мастерской стоял привычный шум: Мира проскользнула вдоль стены к «кабинету» Макарова, постучалась раз, другой, но ее не услышали. За дверью орали в полные голоса: про любимое Лаксасом электричество, про то, что Лаксас, кажется, с ума спятил, раз собирается развалить семейное дело ради глупых исследований, что не получит он мастерскую ни за что, что он скорее Мире…
Лаксас вылетел из кабинета, шарахнул дверью об косяк – Мира порадовалась, что он ее не заметил, глубоко вздохнула и вошла в кабинет. Мастер выглядел подавленным, и ей на секунду стало стыдно грузить его еще и своими проблемами. А потом она вспомнила лицо брата и сказала:
– Я хочу вас попросить, мастер…
То, что он предложил ей в ответ, было почти предательством по отношению к Лаксасу и подвергало ее опасности – с Лаксаса сталось бы совершить любое преступление ради своей драгоценной цели, но это был выход. И неплохой доход – Мира была бы последней дурой, если бы не согласилась.

Пятое воспоминание – тоскливо-простуженное, как мысли о спокойной взрослой улыбке едва знакомого мужчины, который едва не стал ее первой любовью.
Той осенью Мире было шестнадцать, она уже научилась держать в руках инструмент и уверенно улыбаться клиентам, вести двойную запись доходов и расходов, выбирать правильные материалы и знала, о ком можно говорить, а о чьих визитах в мастерскую лучше молчать.
И комната для них получше нашлась, и Лисанна чуть округлилась лицом, и протез у Эльфи исправно работал, а Мира носила короткие юбки, так только мастеру-механику можно, крутила между пальцев небольшой гаечный ключ и привыкала к уважительным взглядам. Смотрела в упор и в глаза – рабочему ли с фабрики, чистенькому ли горожанину, детективу ли, зашедшему к ним с вопросом о последнем клиенте.
Тот клиент был красивый – рыжий, костистый, тяжелый – половина тела металлическая, взгляд спокойный и приятный, легкая небритость и душное обаяние. Говорил клиент – Гилдартс – вежливо, улыбался ей, согласился вечером проводить до дома: она сама попросила, опустила руку на стык живого плеча и механизма, улыбнулась ласково. Он подмигнул, перехватил руку, пальцы поцеловал – как благородной – и повел.
А дома ждала растрепанная Лисанна с красным носом.
Больше Гилдартса Мира не видела.

Новой болезни Лисанны Мира ждала со странным беспокойством, будто чувствовала: эта перемена будет самой страшной – но когда та заболела, на первое место тут же вышел страх за нее.
Так Лисанна еще не болела: с непрерывным бредом, горячим-горячим лбом, шепотом сбивчивым. Из мастерской Мира отпросилась легко, мастер понял – он вообще был очень добрый, Макаров. А брат искал врача – нашел, конечно, но Мире он с первого взгляда не понравился: мрачный, сутулый, вежливый до приторности, он сказал, что дома лечить Лисанну нельзя. Отпустить полуживую сестру казалось невозможным, но… Эльфман обнял ее живой рукой и кивнул врачу.
В бледном, отраженном мутным оконным стеклом свете Мира видела, как врач бережно укладывает Лисанну на заднее сидение паромобиля, а сам садится рядом с водителем.
– Доктор Мистган обязательно поможет сестренке, – сказал Эльфман.

@темы: Работы, Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные

---

Работа №1

[Fairy Tail Festival]

Название: Мёртвый дом
Автор: ***
Бета:нет
Фендом:FairyTail.
Тип:Джен
Жанр: Мистика,Дарк, Драма, Ангст, AU(Фентези).
Персонажи:Лисанна, Люси, Нацу, Джерар, Уртир, Зереф.
Рейтинг:R
Размер: Мини (3806 слов)
Предупреждения: ООС,

*спойлер*

Смерть персонажа.
Дисклеймер:ХироМашима
Ключ: Игра
Содержание: Говорят, люди в этом месте пропадают. Шепчутся, что люди в этом замке умирают. Но люди все равно стремятся в «Мертвый Дом». А «Мертвый Дом» ждёт.
От автора: Автор на самом деле очень любит этих персонажей.

Умру ли я, как сам сумею
Или судьба мне даст под дых –
Себя почти что не жалею,
Но жаль оставшихся в живых..


Изломанные ветви деревьев безуспешно тянулись к небу, поскрипывая на едва заметном ветру. Из-за облаков иногда высовывался острый кончик луны: до полнолуния было ещё далеко и, наверное, потому замершим на разбитой дороге людям было не так страшно, как могло бы.
Под ногами хрустели опавшие рыжие листья, и им казалось, будто бы они наступают на чьи-то мелкие кости. Дорога змеилась, теряясь между деревьями без листвы, и поднималась вверх по склону к древнему замку, стоящему тут уже несколько сотен лет. Замку, что собрал о себе столько легенд, что и не перечесть. По самым достоверным слухам там обитал вампир, который похищал долгими безлунными ночами людей. И, если честно, Люси действительно боялась туда идти, даже несмотря на то, что вместе с ней были Нацу и Лисанна. Девушка отчаянно боролась с желанием отпустить друзей внутрь одних и малодушно подождать их снаружи, ну а потом, если уж там действительно не так страшно... Лисанна ободряюще хлопнула её по плечу и Люси испуганно подпрыгнула.
— Знаешь, а ведь Фрид, Эвергрин и Бисклоу так и не показывались нам после того, как залезли туда на прошлой неделе… - успокоившись, попыталась воззвать к благоразумию подруги Хартфелия. Она была уверена, что уж вдвоём-то они обязательно отговорили бы Нацу от этой сумасбродной затеи! Но Люси просчиталась: младшую Штраусс уже давно грызло любопытство, и она страсть как хотела хотя бы одним глазком заглянуть внутрь замка, к тому же, с ними был Нацу, и Лисанна была уверена: с ним нечего бояться.
— Тем более, мы должны поискать их там!

Замок встретил их немного затхлым воздухом и темнотой: проведя руками по подсвечникам, крепившимся на стену, Штраусс обнаружила толстый слой пыли. Видимо, их не зажигали по меньшей мере с десяток лет. Стоящая позади неё Люси с опаской озиралась по сторонам и, в конце концов, решила перешагнуть порог, оставив входную дверь широко раскрытой. Кажется, она надеялась, что это поможет создать ей иллюзию безопасности и надёжности. Нацу уже ушёл далеко вперёд: он увлечённо постукивал по каждой стене и, прежде чем наступить на очередную широкую каменную плиту, кидал подобранный на улице камень, желая убедиться в отсутствии каких-либо ловушек. Лисанна была даже рада таким мерам предосторожности, ведь никто не сообщал о том, что могло поджидать внутри замка. Либо те, кто возвращался оттуда, специально ничего не рассказывали, либо никто действительно не возвращался. И, если честно, сама девушка была больше склонна к первому варианту.
Казалось, словно в замке давно никто не бывал: пыль лежала даже на полу некоторых коридоров. Лисанна чувствовала, как поднимаются из-за их шагов облака пыли и оседают на открытой коже. А ещё в коридорах, точно так же как и в холле, не было ни намёка на сквозняк. Штраусс казалось, что она начинает медленно задыхаться. Коридор всё никак не кончался, а тяжёлые дубовые двери не желали поддаваться, сколько раз бы их ни дёргали на себя и ни били ногой.
Наконец, Нацу наугад дёрнул на себя одну из двух находящихся напротив друг друга дверей, и она неожиданно поддалась, со скрипом распахиваясь. Парень шумно втянул носом затхлый воздух и, заглянув внутрь, сообщил:
— Библиотека.
— Посмотрим? - у Лисанны в предвкушении загорелись глаза, и она решительно направилась следом за Нацу внутрь. Скрепя сердцем, Люси осторожно шагнула в дверной проём, затаив дыхание и зажмурившись, но ничего не произошло: никто не выпрыгнул на неё из-за угла, и девушка решилась приоткрыть глаза, по которым тут же ударил неяркий свет.
Лисанна и Нацу с любопытством заглядывали за книжные шкафы, что терялись где-то вдалеке: настолько огромным оказался библиотечный зал древнего замка. Парень в задумчивости замер у шкафа, что располагался ближе всего к стене. Через несколько секунд он выудил из средней полки книжку и, не глядя, швырнул её за спину. Как раз подходящая к нему со спины Люси испуганно ойкнула, когда книга просвистела прямо у неё перед носом.
— Не сработало, - огорчённо пробурчал Нацу и тут же одним махом выгреб с полки ещё несколько книг, кинул их на пол и снова замер, прислушиваясь. Никакого подозрительного скрежета слышно не было. - Эй, Люси, - позвал он, резко поворачиваясь и сталкиваясь с ней нос к носу. - О, Люси. Давай искать тайный ход! - предложил парень, окидывая взглядом девушку, прижимающую к груди подобранную с пола книгу. - Кстати, а куда делась Лисан...
Царившую библиотечную тишину нарушил полный ужаса крик, и Нацу недолго думая сорвался с места, и Люси поспешила следом за ним. Неужели в библиотеке и вправду живут монстры?!

Лисанна углублялась всё дальше, с любопытством оглядываясь по сторонам и проводя по корешкам книг пальцами. Здесь же наверняка хранилось столько знаний!.. Страшно подумать, сколько поколений собирали такую библиотеку! Леви и Фрид бы наверняка душу продали за такое количество информации. Интересно, если Джастин здесь был, то прихватил ли он с собой что-нибудь?
Оглядываясь по сторонам, Лисанна свернула за очередной стеллаж и едва не споткнулась о книги, что были беспорядочно разбросаны по полу. Девушка подняла взгляд и не смогла сдержать вскрик, после чего прижала ладонь к губам: Фрид не просто побывал здесь, он остался здесь навсегда.
Посреди горы наваленных друг на друга книг уютно устроился ещё обтянутый кожей скелет в красном камзоле. Кажется, книги проклятой библиотеки не дали ему оторваться от чтения и выпили всю жизнь до последней капли.
Лисанне казалось, что она простояла, прижимая руку к губам, как минимум вечность, до тех пор, пока громкий оклик Нацу не вывел её из прострации. Девушка вздрогнула и повернулась к пришедшим лицом. Люси перевела взгляд с подруги на то, что было позади неё, и тихо ойкнула, выпуская из пальцев подобранную ранее книгу, которую случайно прихватила с собой.
— Ты же... не открывала книгу, Люси? - внезапно севшим голосом поинтересовалась Лисанна.
Хартфелия покачала головой и робко предложила, отводя взгляд в сторону:
— Пойдёмте отсюда. Нам не нужно было сюда приходить, мало ли, что там, впереди ещё...
— Но Эвергрин и Бисклоу могут быть ещё живы, мы обязаны найти их, - моментально опровергнул её предложение Нацу и приблизился к скелету, желая осмотреть его со всех сторон. Через пару минут неверие в его глазах сменилось злостью. Кинув прощальный взгляд на то, что осталось от его друга, он развернулся, собираясь покинуть библиотеку. - Мы ещё вернёмся сюда за ним. Ничего не случится, если мы будем осторожны. Идёмте, Люси, Лисанна.
Сквозившая в жестах и словах друга уверенность на несколько секунд заставила Лисанну и Люси поверить в то, что всё будет хорошо, но почему-то девушек не покидало ощущение чего-то плохого, и казалось, что они сейчас просто попадутся в чью-то грамотно расставленную ловушку. Идти дальше действительно не хотелось, но и отпускать Нацу одного было опасно: мало ли что могло с ним случиться. Не хотелось потерять ещё и его, поэтому они были просто обязаны проследить за ним. Лисанна утёрла выступившие на глазах слёзы тыльной стороной ладони, а Люси безотчётно закусила губу, стараясь унять нервную дрожь. Слова друга смогли вернуть им утерянную былонадежду.

…Джерар улыбался. Радушно встреченные гости оказались куда интереснее, чем он думал. Конечно, для них было бы лучше, если бы они сразу же повернули назад: просто припугнуть их тоже было неплохим вариантом, но… Раз уж им захотелось дойти до конца, то он был совершенно непротив с ними сыграть. Ведь с тех пор, как он по-настоящему применял свои способности, прошло так много времени, что эти небольшие развлечения раз в несколько месяцев стали настоящей отдушиной. Главное, что бы он не узнал. Об одной только мысли о хозяине внутри всё сжималось и переворачивалось, но по ощущениям сейчас он был очень далеко, и был шанс, что он ни о чём не узнает. Но в этот раз ему определенно повезло: хозяина не было всего месяц, а в его замок решила заглянуть уже третья группа любопытных людей.
Колдовской шар полыхнул синим, меняя изображение. Джерар щёлкнул пальцами, запирая все двери того коридора, в котором сейчас находились незваные гости. Пусть поднимутся чуть выше, ведь там их ожидает ещё один сюрприз…

Лисанне казалось, что с каждой ступенью лестницы, по которой они поднимались, становилось всё холоднее. Она ёжилась, не понимая, почему со следующего этажа веет нечеловеческим холодом, и с каждой секундой заставить себя идти дальше становилось всё тяжелее, но Нацу упрямо шёл вперёд, не желая сдаваться, поэтому девушкам приходилось покорно идти следом. Люси шла, обхватив себя руками: в искусно украшенном фланелевом платье ей было ещё холоднее, чем Лисанне, которая с наступлением осени всегда отказывалась от красоты и носила тёплую шерстяную одежду, которая хоть и выглядела менее элегантно, дарила чувство тепла и защищённости от любой непогоды.
Нацу уверенно шагнул на новый этаж и замер, ожидая какого-нибудь подвоха, но снова ничего подозрительного не было видно и слышно. Лишь факелы загорелись, заставив всех непроизвольно дёрнуться, когда он аккуратно наступил ногой на следующую каменную плиту и вновь прислушался: ответом ему была звенящая тишина. Тогда парень решил быть вдвое осторожнее, чем прежде, стараясь идти исключительно посередине и ни в коем случае не прикасаться к стенам. Люси и Лисаннапытались сильно не отставать, на всякий случай оглядываясь по сторонам, но коридор, освещаемые редкими факелами, был пуст.Нацу очень редко бывал настолько серьёзным и непреклонным в своих решениях, поэтому никто больше даже не заикался о том, чтобы покинуть проклятое место. Голые каменные стены пугали даже больше, чем сотни закрытых дверей, и, когда за очередным поворотом их встретила одна-единственная дверь, Лисанна мысленно взмолилась о том, чтобы Нацу не решил туда заглянуть, но Боги оказались глухи к её просьбе: парень распахнул подозрительно легко поддавшуюся дверь и, заглянув внутрь, облегчённо выдохнул - это была всего лишь картинная галерея с несколькими узкими зеркалами в человеческий рост. В дальнем конце зала виднелась ещё одна дверь, и Нацу недолго думая решил направиться к ней, ведь другого выбора у них всё равно не было. Ни на одной из картин не были изображены люди: с них смотрели причудливые животные, предлагали погрузиться в чужие миры сказочные пейзажи, и казалось, что на них можно смотреть вечно, настолько захватывало дух от одного взгляда на работы художника. Но Лисанна вовремя одёрнула себя, устремляя взгляд в пол: не хватало еще, чтобы картины заманили её в свои миры. Лисанна не заметила, как шедшая позади неё Люси подняла опущенный ранее взор на зеркало, уютно устроившееся между огромными картинами Единорога и Феникса. Из зеркальных глубин на неё, удовлетворённо улыбаясь и поправляя выбившийся из причёски локон, смотрела Эвергрин.
— Эвергрин, - удивлённо прошептала Люси и, поддавшись неизвестному порыву, прикоснулась к серебряной раме, что оплетала зеркало причудливыми узорами. Эвергрин протянула к ней руку, дотрагиваясь с той стороны до гладкой поверхности, и неожиданно её пальцы прошли сквозь преграду.
— Я же прекрасна? - спросила девушка каким-то чужим голосом, и Люси вздрогнула, испугавшись скрытой угрозы, что прозвучала в этой фразе, и поспешила отшатнуться, но было уже поздно. Эвергрин резко рванула вперёд и схватила Хартфелию за шею, выглянув из зеркала практически до пояса и, сжимая горло с каждой секундой всё сильнее, потянула девушку за собой.
Люси захрипела, отчаянно пытаясь вырваться,из-за чего шедшая впереди Лисанна обернулась и, вскрикнув, рванула на помощь подруге.
— Я же прекрасна? - охрипшим голосом повторила Эвергрин, пока Люси отчаянно пыталась отцепить от себя её руку, задыхаясь. Когда подоспела Штраусс, молодая девушка, что затягивала Хартфелию к себе, уже успела превратиться в древнюю, рассыпающуюся старуху с вылезшими седыми волосами. Старуху, что кривила в беззубой ухмылке рот, повторяя одно и то же. Все попытки отцепить её руку от Люси не увенчались успехом, и Лисанна в отчаянии закричала, лелея слабую надежду, что уже вышедший за дверь Нацу её услышит. Он и услышал, но не успел добежать: из-за крика старуха повернулась к ней и глянула своими пустыми глазами. Штраусс замерла, охваченная первобытным ужасом, и этих нескольких секунд чудовищной женщине хватило для того, чтобы сломать Люси шею. Даже если ей не позволили утянуть жертву к себе в зазеркалье, старуха не собиралась отдавать её обратно. Люси упала на пол, как только сжимающая её шею рука исчезла, а Лисанна так и осталась стоять с широко раскрытыми глазами и дрожащими губами: в её ушах до сих пор слышался жуткий хруст ломающихся костей и отчаянный хрип упирающейся Люси, чьё тело, отпущенное через несколько секунд, упало на пол. Подоспевший Нацуупал рядом с ней на колени, отчаянно пытаясь докричаться до погибшей девушки, а Штраусс стояла, боясь проронить хотя бы звук, не сводя остекленевшего взгляда с мёртвой подруги и каким-то краем сознания понимая, что он не докричится до неё, как бы ни пытался этого сделать.
Лисанна не знала, сколько прошло времени: просто в какой-то момент она поняла, что больше не может стоять, и медленно опустилась на пол. Моргнула, потом ещё раз. Нацу всё так же сидел, придерживая на руках тело Люси, и не шевелился.
— Нацу, - неуверенно позвала его девушка охрипшим голосом. - Давай уйдём отсюда, Нацу. Люси… она… нам нужно похоронить её и…
— Нет, - парень резко поднял голову, и Лисанна вздрогнула, поражённая той ненавистью и решительностью, что читались в его взгляде. - Мы найдём этого чёртового вампира, что убил всех их своими штучками, и он пожалеет о том, что родился на этот свет, - парень поднялся на ноги, продолжая держать бездыханнуюХартфелию на руках. -А потом мы вернёмся заЛюси, - добавил он, поудобнее устраивая девушку у стены.

Дальше шли в гробовом молчании: Лисанна не отрывала остекленевшего взгляда от пола, стараясь сдержать рвущиеся наружу всхлипы и практически не ощущая текущих по щекам слёз. Солёные капли срывались вниз и разбивались о пыльный пол, а девушка всё никак не могла успокоиться, не помогали даже мысли о том, что они всё ещё находятся в замке и такая невнимательность может обернуться для неё так же трагически, как... На этом месте мысли Штраусс всегда сбивались, и она возвращалась к тому, с чего начала. Когда девушка наконец-то подняла глаза, то пол резко ушёл из-под ног впереди идущего Нацу, и она, закричав, бросилась к нему, ведь сильно отстала, погрузившись в себя. Опустившись на колени, Лисанна с облегчением осознала, что Нацу всё ещё жив: зацепившись за край отъехавшей в сторону плиты, парень висел, устремив свой взгляд вниз: туда, где на острых кольях было распято чьё-то тело. Взгляд парня наткнулся на зацепившийся за одно из кольев шлем, и он с ужасом осознал, что знает, кому он принадлежал.
— Бисклоу, - глухо сообщил Нацу, подтягиваясь, и, оказавшись вновь на поверхности, продолжил. - Теперь мы просто обязаны найти этого гада.
— Нет, Нацу, давай вернёмся, - покачала головой Лисанна. - Что ты, обычный человек, сможешь сделать против вампира? Мы должны уйти и… похоронить хотя бы Люси… И Фрида. Пойдём. Нам незачем идти туда.
Ещё несколько секунд внутри Нацу происходила борьба, после чего он нехотя кивнул и, перепрыгнув на ту часть коридора, где стояла подруга, решительно направился прочь, стараясь не оглядываться. Плита со скрежетом вернулась на место.
Однако, уйти тем же путём, что и пришли, им было не суждено. Дверь в картинную галерею, через которую они попали в коридор, оказалась заперта.
Лисанне показалось, будто бы кто-то выбил почву у неё из-под ног: девушка облокотилась на стену и спустя пару секунд съехала вниз. Даже если они выберутся из замка живыми, то никогда не смогут вернуть и как полагается похоронить своих друзей. Однажды вошедшие и попавшие в плен замка действительно оставались там навсегда. Людские предания не врали, и девушке показалось, что их ждет точно такая же участь, ведь шли они всё время наверх. А оттуда наверняка был только один выход: прыжок вниз из окна. Девушкой овладела безысходность, граничащая с отчаянием, а Нацу лишь молча направился обратно к тому месту, где нашел свою смерть Бисклоу.

Казалось, словно в этом замке было куда больше коридоров, чем нормальных помещений. Лисанне чудилось, будто бы они никогда не кончатся. Лишь однажды коридор разветвлялся, и Нацу, недолго думая, свернул в правую сторону. Девушке было всё равно, куда идти. Лишь бы поскорее вновь увидеть небо и выбраться из замка, что теперь стал прочно ассоциироваться со склепом. Наверное, всё-таки не зря в народе его прозвали «Мёртвым Домом». Стены оказывали почти физическое давление, и ей казалось, будто бы ещё чуть-чуть, и она непременно сойдёт с ума. А Драгнил словно совершенно не чувствовал этого или же просто не показывал, не желая пугать подругу ещё больше. На этот раз единственной открытой из всех находящихся в коридоре дверей оказалась последняя по левой стороне: Лисанна с горечью подумала о том, что, скорее всего, и за этой дверью их не ждет ничего хорошего. Ожидания оправдались с первых секунд: едва Нацу сделал шаг через порог, как со всех сторон раздался подозрительный скрежет, и практически тут же его от Лисанны скрыла сплошная стена огня.
В её ушах ещё долго звенел нечеловеческий крик, а глаза застилало так неожиданно вспыхнувшее пламя даже тогда, когда погасла его последняя искра. От Нацу не осталось даже пепла. Какая-то часть Лисанны отчаянно отказывалась в это верить. Она медленно опустилась на колени, чувствуя, как губы сами складываются в чужую, так не похожую на её обычную, улыбку. Её стало по-настоящему страшно. Хотелось, чтобы всё произошедшее оказалось дурным сном. Хотелось просто проснуться, громко крича, чтобы сестрёнка Мира напоила её своим особым успокаивающим отваром, а потом удобно устроиться в объятиях встревоженного брата и уснуть.
Лисанна засмеялась, и смех этот был похож больше на чей-то предсмертный хрип, он отскакивал от стен и, казалось, усиливался в несколько раз. Она отказывалась верить в то, что от её лучшего друга ничего не осталось. В какой-то момент в голове мелькнула грешная мысль просто шагнуть за порог и оказаться там, рядом с ним, но она вовремя вспомнила о Эльфмане и Мираджейн, и эти мысли несколько отрезвили её. Она должна выжить ради них, должна, должна, должна!..
Ведь это просто чья-то глупая шутка… Сейчас она вернётся к развилке и пойдёт по левому коридору, она обязательно выйдет отсюда, а на улице её будут ждать улыбающиеся Нацу и Люси. Когда она выйдет отсюда…
…«Не выйдет», - подумалось Лисанне, и впервые за всё время ей захотелось заплакать навзрыд, но словно назло слёзы отказывались приходить.
— Лисанна, - девушка вздрогнула и резко вскинула голову. Ей это почудилось, почудилось, здесь больше никого нет…
— Лисанна, - прозвучало совсем рядом с ней, и она резко вскочив на ноги, отшатнулась к противоположной для двери стене, жалея, что не захлопнула её. Воздух рядом с дверным проёмом подёрнулся странной рябью, и Лисанна против воли сделала несколько шагов в сторону, стараясь не прикасаться к стене. Прямо перед ней стали проступать слабые очертания женской фигуры, и через некоторое время девушка смогла распознать в них черты Люси. Лисанне показалось, что в коридоре становится холоднее с каждой секундой.
— Идём со мной, Лисанна, - прошелестел призрак, и девушка ринулась прочь, обратно к развилке, стараясь не оглядываться и затыкая уши, чтобы не слышать летевшего ей в след «Идём со мной, Лисанна»… За мёртвыми не стоило ходить. Эту истину она усвоила ещё с детского возраста, когда сестрёнка Мира рассказывала ей страшные истории, которые маленькая Лисанна очень любила. Её завораживали истории о давно заброшенных местах и их обитателей, но она никогда не думала, что однажды встретиться с ними наяву.
Казалось, будто бы призрак следовал за ней попятам. Даже оказавшись довольно далеко от двери, рядом с которой появилось то, что осталось от Люси, Лисанна чувствовала, как обхватывают её чьи-то ледяные пальцы, и старалась бежать ещё быстрее, чем раньше. Девушка дёрнула на себя первую попавшуюся дверь левого коридора, ита, к счастью, оказалась открыта. Не думая о последствиях, она шагнула в комнату и захлопнула за собой дверь, совершенно забыв о том, что от призраков не спасут даже самые толстые стены.
В комнате было светло,а в кресле-качалке у камина, в котором весело потрескивали дрова, удобно устроилась пожилая женщина: в её пальцах мелькали спицы, а лицо было столь умиротворённым, что Лисанна даже не поверила в то, что она может быть обитателем этого замка.
— Ой, деточка, - старушка подняла на неё глаза, широко улыбаясь. - Что тебя сюда привело?
— Я…понимаете, я… - начала было Штраусс, но запнулась, не в состоянии подобрать слова. Она не знала, чего стоит ожидать от этой женщины.
— Ты, верно, хочешь выйти наружу? Я тут уже довольно давно, все входы-выходы знаю… Однажды я пришла сюда на полгода, а постарела на целых пятьдесят лет. Замок забрал моё время и твоё заберёт, деточка, - старая женщина отложила в сторону спицы и немного неуклюже поднялась на ноги. - Уходи отсюда, пока ещё можешь. Хочешь, покажу тебе выход?
Лисанна торопливо кивнула, чувствуя, как внутри загорается слабый огонёк надежды.
Старушка представилась ей как Уртир, и почему-то казалось, что ей действительно можно верить. Во всяком случае, утомленное и отчаявшееся сознание девушки отчаянно пыталось зацепиться за любой, даже самый призрачный лучик света в этой кромешной тьме, но на всякий случай она старалась держаться от неожиданной проводницы как можно дальше. Мало ли, кем в действительности она могла оказаться… Да и шла-то Лисанна за ней только потому, что другого выхода не было. К тому же, леденящее душу ощущение, пришедшее вместе с призраком подруги, исчезло. И уже только за это она была благодарна.
Спустя некоторое время, показавшееся Штраусс вечностью, она стала смутно узнавать те коридоры, в которых они были, когда только вошли в замок. Или же это была игра её воображения?
Сердце радостно пропустило удар, когда старушка отворила дверь, ведущую прочь из коридора, и девушка недолго думая вышла следом за ней. Она снова была в холле. Лисанна готова была зарыдать от счастья, настолько не верилось ей в то, что она действительно сможет выйти! Прочь, прочь из этого проклятого места! Она ни за что сюда не вернётся…
Порывисто обняв улыбающуюся старушку, Лисанна бросилась прочь. Огромная парадная дверь замка приближалась быстро. Рука легко легла на толстую ручку, и девушка потянула тяжёлую дверь на себя и, едва-едва отворив её, выскользнула из холла.
За дверьми была уже осточертевшая темнота замковых помещений, затхлый воздух, а посередине той комнаты, в которой она оказалась, еле-еле проступал человеческий силуэт. На щеке неизвестного горел непонятный алый узор, но больше разглядеть ничего не удавалось.
Сердце Лисанны ушло в пятки, и она сделала шаг назад, пытаясь нащупать руками позади себя ручку, но её не было. Она резко обернулась и торопливо обшарила стену рукой: двери не было тоже. Сердце ушло в пятки, а от недавнего облегчения не осталось и следа. Медленно развернувшись, она снова попыталась разглядеть незнакомца. Но ничего, кроме узора различить так и не получалось.
Девушка уловила негромкий, почти что бархатный смех, который заставил волну мурашек пробежаться по её телу.
— Добро пожаловать в Мёртвый Дом, - вкрадчиво проговорил человек, и Лисанне стало не по себе. Кажется, она действительно добралась до вампира. Не получалось выдавить из себя даже слабого писка. А он… снова лишь рассмеялся, и смеху его вторил злой смех старухи, которая, кажется, тоже была где-то рядом.
В темноте алымвспыхнули глаза чудовища из легенд.

*.*.*

Зереф уже на подходе к замку понял, что что-то не так. Медленно поднимаясь вверх по ступеням, он отчаянно пытался понять, что же здесь произошло за время его отсутствия и почему от замка так сильно веет людской кровью.Неужели Джерар вернулся к своим старым привычкам и?.. Нет, определенно стоило поторопиться и разобраться, в чём дело.
Зереф в несвойственной ему спешке взлетел по лестнице и распахнул входную дверь, едва не столкнувшись нос к носу со своим смотрителем: Джерар всегда знал, когда его хозяин оказывался близко к дому.
— Что здесь произошло? - холодно спросил вампир, ожидая немедленного ответа. Его глаза медленно сменили свой цвет с привычного чёрного на пугающий красный. Этого его постояльцы всегда боялись больше всего, ведь в такие моменты обычно непростительно мягкий хозяин замка превращался в настоящего монстра, и никто не способен был остановить его гнев.
— Мой господин, к нам в гости заглядывали чересчур любопытные люди…
Зереф опасно сощурился, представляя, что именно сейчас сообщит его смотритель.
— Я избавился от незваных гостей, мой господин.
— Надеюсь, ты понимаешь…
— Один из них всё ещё жив, - нашёл в себе смелость перебить вампира Фернандес, понимая, что его жизнь уже висит на волоске. - Если вам угодно, то…

В комнате наверху их ждала девочка с пустыми глазами, в которых когда-то, видимо, жило небо.

@темы: Работы, Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные

---

Пост сдачи

[Fairy Tail Festival]

Название умыла - "Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные". Фики можно присылать на умыл сообщества до 21.09 включительно Сроки подвинуты по сравнению с обычными из-за выкладок макси на ФБ.

АХТУНГ!!! Сроки продлены, так что фики можно сдавать до 12:00 по Мск 22.09!

Код шапки написан ниже. Пожалуйста, просто заполняйте форму, не нужно убирать пункты или что-то еще. Напоминаем, что правильное оформление указано в правилах, если у кого-то возникнут какие-либо вопросы - их можно задать здесь, под этим постом))

ВНИМАНИЕ!!! Нововведение для данного фестиваля!!!
В графе "жанр" после АУ в скобках или через дефис нужно проставить тип АУ: фэнтези, коспоопера, стимпанк, сказка и т.д. Это сделано для облегчения ориентировки в фиках читателей. Без правильного заполнения этого пункта шапка будет считаться неверной, а работа - заворачиваться! Пожалуйста, будьте внимательными!

<b>Название:</b>
<b>Автор:</b> ***
<b>Бета:</b>
<b>Фендом:</b> Fairy Tail.
<b>Тип:</b>
<b>Жанр:</b>
<b>Персонажи:</b> 
<b>Рейтинг:</b>
<b>Размер:</b>
<b>Предупреждения:</b>
<b>Дисклеймер:</b> Хиро Машима
<b>Ключ:</b>
<b>Содержание:</b>
<b>От автора:</b>

запись создана: 08.09.2014 в 22:42

@темы: Глас админов, Сдача работ, Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные

---

Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные

[Fairy Tail Festival]

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199660103.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81727544.jpg" alt="изображение"></a>

Еще баннеры))

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199660103.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81727546.jpg" alt="изображение"></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199660103.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81727551.jpg" alt="изображение"></a>

Для пользователей, которые желают участвовать, мы предлагаем вытянуть лотерейный билетик с ключом-понятием. Администрация напоминает, что для того, чтобы фик считался фестивальным, он должен быть полной АУ.

Памятка автору:

Полные АУ

Полные АУ - те, в которых мир не ФТ, а наша современность/средневековье/фентези/киберпанк/паропанк/космоопера/еще что-нибудь. Примеры: «Слезы звездных духов», «Консорциум», «Ведьма», «Одинокая осень 791-го», «Чувствующие время», «Унитекст(реальность)», «Наемник», «Четвертый», «Урочище Тенро», «Молитвы».

Частичные АУ (АУ от канона)

Частичные АУ (АУ от канона) - те, в которых мир остается ФТ, но определенные события идут вразрез с канонным вариантом. Примеры: «Почти семейная история», «Недетские чувства», «Двойные звезды», «Настоящая», «Ещё одна из рода Вермилион», «Голос», «Лихие будни цветочка», «E.N.D.», «Клятвы», «Не время для апокалипсиса», «Так думают все».

Внимание!!! Кто хотел брать второй номерок - карты в руки!

Оффтопом выделены выбранные номерки.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30

@темы: Глас админов, Сентябрьский фестиваль: Альтернативные вселенные, Лотерея

---

Черный список

[Fairy Tail Festival]

И по итогам последнего феста ЧС выглядит так:

1 штрафное очко:
 legenw
 Дитя_Оборотня
 <Natla>
 Эмхиль
 Reina Brave
 Kronk

2 штрафных очка:
 Моль в юбке
 Belitruin
 SenjuHime

Администрация от всего сердца благодарит участников за сданные фики: в этот раз слитыми оказались всего два номерка, это рекорд для фестиваля. Спасибо вам
На этом администрация временно прощается с вами. Пост с лотереей для нового фестиваля появится традиционно 1 числа

@темы: Черный список, Глас админов

---

Фестиваль имени Мэйвис: деанон

[Fairy Tail Festival]

Администрация еще раз искренне благодарит авторов за участие и от всего сердца поздравляет победителей

Список работ:

Работа №1 -  Naides
Работа №2 -  Orthros
Работа №3 -  Магистр Йота
Работа №4 -  Tenta
Работа №5 -  Basa-Ann
Работа №6 -  Reina Brave
Работа №7 -  Аргонский Пёс
Работа №8 -  shre
Работа №9 -  Engel_Diablo

Баннеры победителям:
(в этот раз у нас получилось два третьих места)

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199451508.htm" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81726913.png" alt="изображение" /></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199442993.htm" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81726916.png" alt="изображение" /></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199450809.htm" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81726920.png" alt="изображение" /></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199451497.htm" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81732291.png" alt="изображение" /></a>

Баннеры участникам:

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199367623.htm" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81726922.png" alt="изображение" /></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199448836.htm" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81726925.png" alt="изображение" /></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199448842.htm" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81726927.png" alt="изображение" /></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199450787.htm" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81726929.png" alt="изображение" /></a>

<a href="http://ft-festival.diary.ru/p199454122.htm" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/0/1120843/81726932.png" alt="изображение" /></a>

@темы: Деанон, Глас админов, Августовский фестиваль: Мэйвис Вермиллион

---

Августовский фестиваль: Мэйвис Вермиллион - голосование

[Fairy Tail Festival]

Администрация благодарит всех авторов, кто прислал работы, и радуется 9 прекрасным фикам

Голосование проходит только от собственного имени, иначе ваш голос будет удален.
Оформлять свой голос только по форме! В противном случае комментарий также будет удален, а голос не засчитан.
В форме писать только номер работы. Название указывать не нужно. Список работ представлен после формы голосования с кликабельными ссылками.

ВНИМАНИЕ: Голосование продлится до 22:00 по Москве 30.08. Спешите проголосовать, кто не успел!

Голосование закрыто, всем спасибо!!!

Форма голосования:

3 балла - работа №
2 балла - работа №
1 балл - работа №

Список работ:

Работа №1 - "Дни минувшие" (Мэйвис, Гаджил; джен, ангст, hurt/comfort, AU; мини; PG-13)
Работа №2 - "Её война" (Мэйвис, Пурехито, Иван, Юрий Дрейяр, Варрод Шикен, Макаров, Зереф; джен, missing scene; мини; PG-13)
Работа №3 - "Чужая сила" (Мэйвис, Акнология, Пурехито; джен, ангст, AU; мини; G)
Работа №4 - "Черно-белый дуэт" (Мэйвис, Макаров/Полюшка, Зереф; джен, гет, постканон, мистика, сюр, экшн, флафф, дарк; мини; R)
Работа №5 - "Сегодня можно" (Мэйвис, Макаров; джен, ангст, драма, AU; мини; PG-13)
Работа №6 - "Кровавая фея" (Гилдарц, Мэйвис, Мира, Эльза; джен, AU, драма; мини; PG-13)
Работа №7 - "Кто убил Юрия?" (Мэйвис, Юрий, Прехт, Варлод; джен, детектив, романтика, юмор, драма; мини; G)
Работа №8 - "Полное затмение" (Мэйвис, Хадэс, Сэйра, Зереф, Иван Дреяр; джен, драма, дарк, пред-канон; мини; PG-13)
Работа №9 - "Жизнь – это миг" (Мэйвис, Зереф; джен, ангст; драббл; G)

запись создана: 22.08.2014 в 00:36

@темы: Голосование за работы, Августовский фестиваль: Мэйвис Вермиллион

---

Оргмомент касательно следующего феста

[Fairy Tail Festival]

И пока проходит голосование, хотелось бы поговорить о следующем фесте У администрации есть два варианта проведения, и нам очень хотелось бы услышать мнение каждого из наших дорогих участников))

Вариант 1: парный фест Лахар+Драмбальт
Что будет: полного повторения правил феста Бикслоу vs Леви не будет: в этот раз единой будет не только линейка персонажей, но и голосование. Но в персонажи фестиваля все так же можно будет выбирать как Лахара, так и Драмбальта.
Почему будет: как Лахар, так и Драмбальт вряд ли наберут достаточно голосов для феста отдельно для каждого - но за них время от времени голосуют наши участники. Поэтому администрация посчитала возможным удоволетворить их пожелания в подобном формате.

Вариант 2: тематический фест АУ-шек
Что будет: фест, обзятельным условием фестивальности на котором будет полное АУ мира. Частичные АУ (или АУ от канона) фестивальными считаться не будут. Ключи - понятия, персонажи свободные.
Чтобы не возникло недопониманий:
Полные АУ - те, в которых мир не ФТ, а наша современность/средневековье/фентези/киберпанк/паропанк/космоопера/еще что-нибудь. Примеры: «Слезы звездных духов», «Консорциум», «Ведьма», «Одинокая осень 791-го», «Чувствующие время», «Унитекст(реальность)», «Наемник», «Четвертый», «Урочище Тенро», «Молитвы».
Частичные АУ - те, в которых мир остается ФТ, но определенные события идут вразрез с канонным вариантом. Примеры: «Почти семейная история», «Недетские чувства», «Двойные звезды», «Настоящая», «Ещё одна из рода Вермилион», «Голос», «Лихие будни цветочка», «E.N.D.», «Клятвы», «Не время для апокалипсиса», «Так думают все».
Почему будет: немагические АУ предлагали в качестве вариантов в треде обсуждения на Лайве, но отсутствие магии - слишком узкий критерий, по мнению администрации, для тематики фестиваля. Поэтому администрация подумала и решила провести просто фест АУ.

Поскольку голосовалку очень легко накрутить, администрация просит участников от своего логина отписаться в комментариях касательно выбора. Нам важно мнение каждого

Так же, как и голосование за работы, это голосование продлится до 21:00 по Москве 30.08

запись создана: 27.08.2014 в 22:37

@темы: Глас админов

---

Работа №9

[Fairy Tail Festival]

Название: Жизнь – это миг
Автор: ***
Бета: ***
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен
Жанр: ангст
Персонажи: Мейвис Вермиллион, Зереф
Рейтинг: G
Размер: драбл (~720 слов)
Предупреждения: нет
Дисклеймер: Хиро Машима
Ключ: «Жизнь – это миг. Её нельзя прожить сначала на черновике, а потом переписать на беловик»
Содержание: «Жизнь – это миг. Её нельзя прожить сначала на черновике, а потом переписать на беловик»

Жизнь достаточно многогранна и удивительная. Её нельзя прожить дважды, и с ней тяжело проститься, ведь на свете остается слишком много чудесного и неизведанного. Может, именно от этого и появляются духи. В потустороннем мире слишком спокойно, нет приключений, и души скучают. Поэтому, если хватает магии, они возвращаются. Правда, теперь простыми наблюдателями.
Мейвис и сама не поняла, как умерла, воспоминания напрочь отсутствовали о том случае. Она просто пошла одна на сложное задание, толком ничего не сказав никому из гильдии. Все случилось тихо, даже сама смерть.
Боли она не чувствовала, равно как и злости на своих убийц. Приняла как должное, но, тем не менее, отвергала мысль о своей гибели всем естеством. Уйти просто так? Когда столько еще интересного не испробовано и столько всего неизведанного не исследовано? Нет, не хочется. Но видимо придется.
Ей хотелось еще смеяться, плакать, играть, танцевать. Веселиться со своей гильдией, у которой великое будущее. Но, нет. Все это оказалось просто-напросто перечеркнуто из-за её безрассудства.
Мавис не присутствовала на похоронах, ей было больно видеть печальные лица друзей, но она верила, что её дело не будет забыто.
Остров Тенрю стал прекрасным завершением жизненного пути. Святая земля Фейри Теил, о большем никто не мог и мечтать.
Годы проходили, а остров начал больше напоминать тюрьму. Редко кто приходил сюда навестить её могилу, у живых хватало своих забот и проблем. А мертвые обретают покой. Но Мавис отчего-то его не хотелось. Душа жаждала чего-то нового, но вместо этого получала лишь кусты да деревья на этом острове.
Сколько лет прошло? Мавис не считала. Нет, она не завидовала живым, хотя сама была бы не прочь снова почувствовать тепло солнца и прохладу ветра. Первый мастер гильдии Фейри Теил наслаждалась тем, что у нее было, и ни капли не расстраивалась. Просто… Слишком скучно на этом острове одной.
Никто чужой не может сюда прийти – святая земля, но если попытаться, можно открыть дорогу тому, кого не назовешь светлым героем сказки, - скорее главным врагом, но уж слишком пассивным. И не поймешь сразу, почему подобных ему записывают в антагонисты. Если не тронешь, то все будет хорошо, но тогда не станешь героем.
Он давно ждал этого приглашения, но все же довольно долгое время провел в одиночестве и потому привык к нему. В отличие от Мавис. Черноволосый парень, одетый в такие же темные одежды с какой-то белой тряпкой на плече. Грустный и какой-то немного отдаленный от мира сего. Непонятно, почему он тогда привлек её внимание, ведь встреча оказалась вполне банальной. Вокруг неё всегда была куча людей, но стоило уйти на задание одной, идти по местам, где никто не живет, и взгляд зацепился за лежащего на траве парня. Вокруг выжженная трава и опалая желтая листва, хотя лето лишь начиналось.
Мавис не сразу поняла, кто он такой, но даже после правды, которой тот немного боялся, не испугалась и не отвергла его. Она видела в нем человека, а не демона. Вот и все. И сейчас этому странному гостю на острове Тенрю была безумно рада.
Зереф пришел с букетом цветов Он знал об этом острове, священной земли гильдии его подруги Мавис, так же знал, что та умерла и была похоронена именно здесь. Прийти с пустыми руками означало предать их дружбу.
Найти могилу оказалось не так уж просто, а сама Мавис тихонько наблюдала издалека за безуспешными попытками друга и хихикала про себя. Все же это было забавно. И без того растерянный Зереф уж очень смешно смотрелся с цветами в руках. А отказывать себе в удовольствии Мавис не хотела
Но время шло, а гость все так же грустно сидел подле могилы и рисовал на песке странные символы. Интерес взял свое, и Первый мастер Фейри Теил вышла из своего укрытия.
Мягко ступали ноги по земле, практически не касаясь её, лишь для вида, для памяти, что когда-то она была живой. Руки крепко и нежно обняли сзади своего верного друга, но ни капли не испугали. Демон смерти чуял ее, хоть и не хотел этого.
- Трудно ли было принять тебе свою новую жизнь? – спросил он, не тратя времени на приветствие.
Мавис покачала головой, хотя он не видел этого её жеста.
- Нет. Но жизнь – это миг. Её нельзя прожить сначала на черновике, а потом переписать на беловик, - чересчур серьезно для своего внешнего вида маленькой девочки ответила она, - Но вот повторить её, мне безумно бы хотелось.
Он повернулся к ней и посмотрел в эти прозрачные глаза.
- Я могу помочь тебе, но ты не захочешь платить.
Кивок головой.
- Да, ведь жизнь дается лишь раз и …
-Ты прожила её достойно, Мавис, - закончил за нее Зереф и обнял, на несколько секунд даря жизнь призрачному телу.
- Спасибо, мой друг.

@темы: Работы, Августовский фестиваль: Мэйвис Вермиллион

---

Работа №8

[Fairy Tail Festival]

Название: Полное затмение
Автор: ***
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен
Жанр: драма, дарк, пред-канон
Персонажи: Мавис Вермиллион, Хадэс, Сэйра, Зереф, Иван Дреяр
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (1344 слова)
Предупреждения: вероятен OOC
Дисклеймер: Хиро Машима
Ключ: Хадэс
"Те, кто озаряет жизнь других, не останутся сами без света."
Содержание:Подвал обдает Мавис затхлостью, запахом гнили и яда, но все вокруг могут видеть только пронзительный свет — точно такой, каким она запомнила его на острове, хоть и совершила уже тогда своё первое предательство.
От автора: Хронология нарушена намерено.

— Она просто боится сдохнуть, — презрительно говорит Иван, вытирая с лица кровь.
Эти слова будто хлыстом выбивают из Мавис не такой уж необходимый теперь воздух. Её эфирное тело едва выдерживает напряжение. Люмен Этуаль, пока ещё надежно спрятанный в подвале Фейри Тейл, впитывает её страх.
— Чушь, — лицо Мавис остается непроницаемо-ясным. Ещё одно преимущество не жизни. — Тот, в ком недостаточно света, умрёт, если попытается его использовать.
— Так используй его сама, — Иван иронично прищуривается, на мгновение становясь похожим на деда. От отца у него ничего нет, и это не то радует, не то пугает Мавис. — Или в тебе самой не хватит света?

***

— Расскажи мне про Люмен Этуаль, — требует Пухерито, только что нагло ворвавшийся в её кабинет. Мавис, занятая волосами, поднимает на него ясный детский взгляд.
— Что тебя интересует? — невинно спрашивает она, прикидывая, как много он успел узнать.
— Как ты это проделала? — Мавис понимает, что Пухерито знает всё. — Как сумела вытащить из тела душу?
— Всего лишь сердце, — меланхолично поправляет она. Разум пытается найти лазейку. — Пока оно бьётся, мы в безопасности.
— Мне не нужна безопасность, — и без того надменное лицо Пухерито становится каким-то злым. Она никогда не умела выбирать соратников. — Я хочу бессмертия.
— Ого, — только и говорит она, не пытаясь больше скрыть удивленного раздражения. Она была худшего мнения об интеллектуальных способностях Пухерито.
Мавис откладывает в сторону гребень, украшенный разноцветными драгоценными камнями, и поднимается из-за стола. Теперь, когда под ней нет стула-возвышения, она кажется самой себе нереально маленькой — край столешницы оказывается где-то на уровне её груди. По мере того, как Мавис приближается к Пухерито, с его лица уходят остатки спеси — Люмен Этуаль остро реагирует на гнев своей создательницы.
— Я всё равно найду способ, — упрямо говорит он, закрывая за собой дверь. Найдет, Мавис не сомневается.
Сэйра выходит из тени, растягивая на пальцах замысловатую фигуру из красных нитей. Она улыбается.

***

Сэйра меняется быстрее, чем можно было бы предположить. Узы тёмной магии, раз и навсегда приковавшие её к самой опасной из всех книг, становятся прочнее с каждой секундой. Мавис даже кажется, будто её пальцы, привычно обмотанные красной нитью, теперь покрыты кровью.
— Мавис, дорогая, — щебечет она, и в интонациях всё сильнее ощущается Зереф. — Ты не думаешь, что мы не должны пускать сюда каждого, кто попросится? Мы всё таки лучшая гильдия Фиоре...
— Умерь гордыню, сестра, — тихо просит Мавис, чувствуя, как тремя этажами ниже её сердце бьется всё быстрее. — Они не виноваты в том, что слабы.
— Конечно, никто не виноват, — Сэйра захлопывает толстый том, обложка которого испещрена незнакомыми Мавис рунами. — А как дело доходит до денег, на задания идти нам.
Она пока ничего не знает о жертве, на которую пришлось пойти Мавис. Не догадывается, что всё человеческое скоро покинет её тело, уступив место ядовитой тьме его страшной книги. Но пока Сэйра не вызывает у Мавис опасений на счёт безопасности других, с этим можно и повременить.
Мавис уже знает, что в момент срыва должна её убить. Иначе никак.

***

Остывшая кровь, подернутая мутной плёнкой, плещется на дне чаши. Мавис пришлось прибегнуть к сильной магии, чтобы Сэйра заснула достаточно крепко, но её это больше почти не смущает. Всё естество наполняет непонятный трепет перед тем, как Зереф пробует принесенную кровь на вкус, удовлетворенно закрывает глаза и едва заметно кивает. Его ногти теперь нормальные, одежда чистая, а осанка прямая. Мавис понимает, что Зереф победил время, когда ему не было и двадцати.
— Твоя очередь, — говорит она, понимая, что такие сделки не нарушают даже темные маги.
— Твоё сердце, — абсолютно серьезно говорит Зереф. В его руках отражает солнце стилет. — Мне нужно твоё сердце, чтобы завершить ритуал.
"Он уже начал", — думает про себя Мавис, когда её опутывает дурман. Даже если бы она захотела, Зереф бы не остановился.
Яркий свет бьёт в глаза, и она просыпается такой свежей, будто прошло несколько часов, хоть по ощущению это не заняло и пары секунд. Странной формы камень — источник пронзительного света, зажат в её левой руке. В груди больше не бьется сердце, но Мавис чувствует себя счастливой. Она сможет остаться такой навсегда. Ведь старых фей не бывает, правда же?
На мгновение ей кажется, что камень опутывает сеть тёмных трещин, но Мавис списывает всё на тень от самого высокого дерева острова Тенрю.


***

Зереф смотрит на неё с ветки самого высокого дерева Тенрю, не моргая. По его лицу волной бегут самые разнообразные эмоции — от стыда до ненависти, от хитрости до холодной ярости. Сильнейший тёмный маг впервые за сто лет согласился встретиться с человеком, и никак не может найти нужную маску среди сотен тысяч тех, что ему когда-либо приходилось примерять.
— Зачем ты призвал меня, человек? — спрашивает он, выбрав, наконец, личину настороженности. Мавис знает, что она обманчива, но правила игры принимает.
— Мне нужна твоя помощь, — честно отвечает она. Врать бессмысленно, Зереф знает всё, что было и всё, что будет — таково уж его проклятие. — Я не хочу умирать.
— Никто не вечен, — и в голосе Зерефа сквозить такая явная ложь, что Мавис даже возмущена: за кого он её принимает? — Конечно, есть одно заклинание...
— Дай мне его, — уже почти требует она. От первобытного ужаса спасает только наглость. — Я заплачу, чем скажешь.
Он легко спрыгивает вниз, наклоняется к ней. Ледяными пальцами с хищно загнутыми, отросшими за годы затворничества, ногтями, Зереф берется за лицо Мавис. Несколько секунд он неотрывно смотрит тёмными глазами в её лицо, и Мавис перестает дышать: страх оказывается сильнее, чем она думала.
— Ты мне не нужна, — наконец, говорит Зереф. Она испытывает не то облегчение, не то разочарование. — У тебя на большой земле есть друг. Когда потребуется, я её призову.
— Никто не властен над чужими душами, — Мавис в ужасе отшатывается от неё. — Ты просто не сможешь забрать, если она не согласится.
— Принеси мне её кровь, — его сутулая фигура становится неосязаемой, но Мавис до сих пор кожей чувствует холод. — Магия может больше, чем ты думаешь, девочка.

***

Хадэс безумно хохочет, наблюдая за тем, как некогда светло-зеленый камень теперь заволакивает непроглядная фиолетово-чёрная тьма. Он разрастается по мере того, как у него появляются новые сторонники — свежие силы, которыми можно до бесконечности подпитывать проклятое сердце. Мавис знает: он сделал что-то неправильно, изобрел новое, куда более страшное заклинание. Но что именно, сказать не может, хоть ей и бесконечно больно видеть бывшего товарища таким — бесконечно старым, нуждающимся в постоянной подпитке.
— А, Первая, — хоть зеркала не могут её отразить, Хадэс будто бы видит её на поверхности одного из них. — Пришла посмотреть на мой триумф?
— Пришла предупредить, но опоздала, — холодно отвечает ему Мавис. Страх заменяется любопытством. — Теперь ты умрешь, если попробуешь его использовать.
— Нет, Первая, я не такой дурак, как ты, — он оборачивается, и в надменном старике она узнает гордого юнца, требовавшего рассказать о Люмен Этуаль. — Скоро я доберусь до Зерефа, и тогда его магия станет моей.
По тому, как искажается его лицо в сумасшедшей гримасе, Мавис понимает: Хадэс действительно сделал куда более чудовищную ошибку, чем она могла предположить.
— Может, и не дурак, — Мавис сама не знает, зачем пытается его ободрить. — Время всё расставит по своим местам.
— Никакого времени нет, Первая, — ухмыляется он, вспоминая, видимо, первую свою ученицу. — Тебе ли не знать?
В окна его огромного корабля, теперь легко парящего в воздухе благодаря страшной магии, перестает пробиваться солнечный свет. В древности полное затмение считали предвестником конца.

***

Подвал обдает Мавис затхлостью, запахам гнили и яда, но все вокруг могут видеть только пронзительный свет — точно такой, каким она запомнила его на острове, хоть и совершила уже тогда своё первое предательство. Иван протягивает руку, и дует на неё, будто бы Люмен Этуаль действительно способен жечь светом. Мавис знает: единственное, на что он способен — прошить холодом, какого просто не бывает в Фиоре.
— Я справлюсь, — ободряюще говорит Иван отцу. Тот не может больше говорить, но по его глазам Мавис видит: Макаров смог простить сына. — Даже ценой жизни.
"Чьей?", — горько думает про себя Мавис. Иван обхватывает камень, и его лицо становится удивленным — тот не сжигает, хоть он давно поставил на себе крест. Тот, в ком недостаточно света, не сможет пережить Люмен Этуаль, ведь так?
— Я иду, — говорит Иван, теперь держащий сильнейшее оружие Фейри Тейл возле своего сердца. Хорошо, что Юрий не рассказал внуку всей правды, а сыну и вовсе преподнес ложь.
По тому, как из её волос уходит цвет, а из эфирного тела последние крупицы жизни, Мавис понимает: он сумел использовать заклинание. В любом хватит света, если только он однажды не предал себя самого — у таких, как она, обратного пути уже нет.
Сегодня она встретится с Сэйрой и сможет попросить прощения у Пухерито.

@темы: Работы, Августовский фестиваль: Мэйвис Вермиллион