Название: Работать на Нацу Драгнила.
Автор: ***
Бета: отсутствует.
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен.
Жанр: AU, общий.
Персонажи: Эвергрин, Нацу, Лисанна.
Рейтинг: PG-13.
Размер: мини, около 2600 слов.
Предупреждения: дедлайн.
Дисклеймер: Хиро Машима
Ключ: Нацу Драгнил.
Содержание: Частное детективное агенство "Громовержцы" давно не работает, а Эвергрин зареклась помогать волшебникам.
От автора: Автор скажет после деанона...
читать дальшеОн много и резко двигался, каждое его слово сопровождалось движением, и Эвергрин казалось, что у нее вот-вот заболит голова. Драгнил ее ужасно раздражал: его темперамент, его уверенность, его манера теребить край длинного шарфа…
– А я им доказываю, не подрывал их здание, нахрена мне надо-то, сдались мне эти старые хрычи! А они – не верят, говорят, от меня магией свежей пасет. Я им отвечаю: пасет, конечно, я ж не слабак какой!
Эвергрин проводила взглядом сброшенную со второго стола – убрать бы его давно, а все жалко – деревянную игрушку и вздохнула. Драгнил, кажется, обладал, помимо огненной магии – две красные полоски на рукаве, рядом с эмблемой гильдиии – фантастической способностью наводить хаос везде, где было что громить.
Она покачала головой: он был ей иррационально симпатичен, на самом деле. Было в нем что-то такое детское, обаятельное и даже немного наивное. Вызывающее, пожалуй, смутное желание уберечь от слишком уж серьезных проблем.
Эвергрин вздохнула, посмотрела на разложенные по столу газетные листы и спросила:
– И господин начальник полиции тебе нахрен не сдался?
Драгнил заткнулся, как выключили – она позволила себе понаслаждаться тишиной пару секунд и продолжила:
– Он есть в списках погибших, ты не знал? Вот поэтому на тебя так и навалились. Все знают, что у «Хвостатых» с ним и его управлением чуть ли не клановая война. Из ваших тут Лисанна, но у нее железное алиби, она целый день крутилась за стойкой. Или есть кто-то еще?
Драгнил склонил голову к плечу – светлая челка упала на лоб, прикрывая «думательные» морщинки.
«Такой смешной», – подумала Эвергрин.
– Нет, – наконец сказал он, – никто из наших не имеет к этому отношения. Так ты поможешь мне?
Эвергрин посмотрела на него еще раз, наново отмечая мелкие детальки: острые клыки в широкой улыбке, правильную, почти боевую стойку, легкий бесконтрольный огненный ободок вокруг ладоней. У Лаксаса такое иногда бывало: под приступы злости, или мандража, или на всплеске адреналина.
«Я снова о них вспомнила», – подумала Эвергрин.
Это было неприятно: сто раз мысленно повторенное «Надо идти дальше» не слишком-то обнадеживало. Нет, она справилась, но желание не вспоминать – четкое и привычное – было сильнее желания помочь Драгнилу.
– Нет, – сказала Эвергрин.
«Не связываться с волшебниками».
Драгнил смотрел недоуменно и даже немного обиженно.
Она попыталась сообразить, сколько ему лет: он явно был младше нее и вел себя как подросток, но не могли же волшебники выпустить во внешний мир несовершеннолетнего…
– Эй, у нас всегда говорили, что если ты вляпался снаружи, нужно идти к «Громовержцам». Ребята, которые всегда помогут, ну!
Эвергрин сняла очки, чуть расслабила плечи – хорошие движения для пробуждения чувства вины, это позволит выдержать паузу и не потерять внимание собеседника – и посмотрела на Драгнила.
– Ты, – спросила она, – видишь здесь кого-то кроме меня?
– А? – Драгнил вскинул голову и впервые за весь разговор посмотрел ей в глаза. Ну, по крайней мере, Эвергрин показалось, что он смотрел в глаза.
– Громовержцев уже нет, – сказала она. – Есть только я. И я не работаю с волшебниками.
Она не в первый раз говорила это, но почему-то казалось, что именно сейчас заученная до интонации фраза звучит совершенно неправильно. Фальшиво, мерзко, неловко – Эвергрин не понимала. А еще почти привычно сжало сердце – Лаксас говорил, что к боли в шрамах привыкаешь, и это тоже было почти привычкой. Она много-много раз отказывалась помогать волшебникам и много-много раз вспоминала свою команду.
Драгнил не был кем-то особенным: просто пришел именно тогда, когда в очередной раз заныли от бездействия мышцы, а уму перестало хватать дешевых синтетических детективов в мягкой обложке. Эвергрин хотелось настоящего дела – давно хотелось – и он напомнил ей об этом: остро и жестоко, потому что она совершенно не представляла, как это – работать одной.
Наверное, что-то такое все-таки отразилось на ее лице, потому что Драгнил пожал плечами и сказал, немного даже виновато:
– А, понятно. Прости за беспокойство.
Он легко развернулся, махнул ей рукой и вышел, беззвучно прикрыв за собой дверь. Ее равнодушное «Ничего» потонуло в тишине.
Казалось, что город за окном кто-то выключил тоже, исключительно для того, чтобы она почувствовала себя вплавленным заживо в теплый янтарь мошкой: беспомощной, одинокой и обреченной до конца времен смотреть на мир сквозь толстую стенку коньячного цвета.
Эвергрин подумала, что ей, наверное, так тоскливо оттого, что хотелось, чтобы кто-то ее от этого спас. Драгнил мог бы остаться и попробовать уговорить ее – ведь у него был шанс! – или хотя бы шарахнуть дверью со всей дури, сотворить какую-нибудь глупость, разбить что-нибудь… Встряхнуть ее камушек. Но он ничего такого не сделал.
Разочарование было до обидного острым – детским-детским таким, которое хочется выцарапать из себя жалобами, криками, может быть, даже слезами. Только мошки в янтарной оболочке – как и порядочные девушки – не кричат и не плачут.
– Мошки, – ответила самой себе Эвергрин, – идут пить коньяк.
В баре было тепло и душно – надышанно многочисленными посетителями, и высокие потолки не спасали. Лисанна крутилась за стойкой, светя белозубой улыбкой во все стороны: люди сползались к ней, как полудохлые осенние бабочки сползаются к теплому фонарю.
Эвергрин подумала, что это они просто не видели Лисанну в звероформе – и не нашлось ни одного, разбирающегося в официальной волшебной символике. Серьезно, неужели кому-то хватает безмозглости подкатывать к оборотню?...
Высокий стул возле стены был занят – Лисанна, похоже, не ожидала, что она придет так поздно, и не видела смысла держать место. «Ну и куда мне теперь?» – подумала Эвергрин.
Людей действительно было слишком уж много для семи часов рабочего дня – а волшебников, кажется, вовсе не было, хотя сумевшие устроиться в большом городе часто ходили в «Крокусы» – и большая часть терлась вокруг Лисанны: она смеялась, отвечала на вопросы и успевала подливать всем и вовремя.
– Эй, – окликнула ее Эвергрин, – Лисанна?
Лисанна развернулась мгновенно и почти незаметно: просто перетекла из одного положения в другое, осмотрелась и легко выскользнула из-за стойки – к ней.
Привычно обняла.
Эвергрин подумала, что она опять недолила духов: аромат был слабый, смутный и почти не глушил запаха мокрой от крови кошачьей шерсти. От Лисанны так пахло все эти четыре года: с тех пор, как Громовержцы нашли ее в лаборатории зеркальщика. Может, и раньше было так же – Эвергрин не знала, Лисанна не говорила, а расспрашивать у старших Штрауссов не стоило даже пробовать...
– Тебе как обычно? – спросила Лисанна.
– Лучше коньяк, – ответила Эвергрин, – и твою компанию. Хотя бы на десять минут.
Лисанна обернулась к стойке – ее место уже заняла вторая местная девчонка, тоже светленькая и синеглазая, но куда менее ловкая. «Хотя, – подумала Эвергрин, – пока, вроде, справляется».
Лисанна, кажется, тоже так решила – коротко кивнула и поманила за собой. Эвергрин поправила очки, спрятав за ладонью улыбку.
Дверью Лисанна хлопнула так, будто желала отсечь все внешнее к чертям, но это не помогло. В кабинете было почти так же шумно, как в зале: Эвергрин порой казалось, что стены тут сделаны из картона.
– Завтра пятница, – устало вздохнула Лисанна, устраиваясь на краю стола и разливая коньяк по винным бокалам.
По пятницам хозяин бара проверял бухгалтерию – и по пятницам же Лисанне обычно влетало за всякие там «в долг» и «за доброе слово». Нормальный человек такую сотрудницу давно бы выкинул, но назвать нормальным того, кто зазвал к себе работать самую настоящую оборотницу – ага, в бар «Смерть и крокусы» – язык не поворачивался даже у Эвергрин.
– Сегодня четверг, – ответила она, – и сегодня я послала к черту крупно влипшего парня.
– А, – кивнула Лисанна.
Она поправила шарф – раньше, помнится, под ним шрамы прятала, а потом какая-то колдунья их свела, а коллекция шарфиков-платочков осталась – улыбнулась и кивнула: рассказывай, мол, внимательно слушаю.
Эвергрин вздохнула:
– Знаешь Нацу Драгнила? Ну так вот, зашло ко мне это чудо, посшибало все, что не убрано по шкафам, пожаловалось на жизнь, обеспечило мне головную боль и даже не попробовало переспорить, что самое обидное. А дело-то интересное, и...
Лисанна посмотрела на нее с жалостливым недоумением – Эвергрин сбилась на середине предложения – и спросила:
– Тогда почему ты отказалась?
И Эвергрин снова показалось, что мир выключили, как барахлящий радиоприемник – чтобы не мешал своим шумом. Она, черт побери, наизусть уже выучила и этот вопрос, и этот ответ – и Лисанна тоже, спрашивала же всякий раз одно и то же.
– Ты же знаешь, я больше не работаю.
Тишина в ушах не билась, не оживала гулом голосов: Лисанна повела плечом, шепнула что-то, подмигнула ей порыжевшим на секунду глазом с вертикальным зрачком – и уточнила:
– С волшебниками?
– Да считай вообще, – ответила Эвергрин.
Ответ был болезненно-новым, и Лисанна явно не ждала такого – Эвергрин почти улыбнулась, глядя на ее расстроенную мордашку: что всегда ей нравилось, так эта такая искренность, по лицу же читать можно, до последней мыслишки. И растерянность пополам со странным страхом, и звонкий, наивный протест…
– Пожалуйста, – сказала Лисанна.
И вот тогда тишина сломалась – мелькнув бликом в синих глазах.
Лисанна никогда ни о чем не просила: черт возьми, они были знакомы четыре года, два из них дружили и один из этих двух Эвергрин не мыслила без нее жизни – и ни разу не слышала ни одной просьбы, даже самой мелкой.
– Пожалуйста, помоги ему, Эвер, – повторила Лисанна.
Эвергрин подумала, что все это звучит как текст плохой комедии или старого-старого фильма про частных детективов. Она никогда не верила в «Так звезды сошлись» и прочие истории о судьбе и совпадениях, но все это было слишком кстати: и история со взрывом, и Драгнил, и накатившая усталая дымная скука, и эта просьба...
Ужасно хотелось – назло всему – отказаться, но Лисанна смотрела спокойно и прямо, и в голове против воли складывался вполне себе годный план действий.
Эвергрин подумала, что, пожалуй, успела подзабыть это удовольствие – просыпаться на тетрадке с записями и чувствовать на плечах плед или чью-то куртку.
Она потянулась – плед соскользнул вниз и по спине прошла волна холода – закинула в рот пластинку жевательной резинки и посмотрела на стол. Тетрадь лежала на прежнем месте: Эвергрин открыла наугад и уставилась на схему.
Дело действительно было забавное в некотором плане: Драгнил к нему не имел ни малейшего отношения, редкий случай. «Вот уж действительно, – подумала она, – попал под раздачу». Карандаш легко чиркнул, отсекая от общей схемы его ветку. Дальше было хуже: список погибших содержал почти три десятка фамилий, и у каждого из них была чертова туча умных и могущественных врагов.
Эвергрин тоскливо вздохнула, еще раз пролистала тетрадь и окончательно утвердилась в вечернем решении: нужно звонить Драмбальту, сама она с этим не справится, только мозги сломает, с таким-то глобальным недобором информации.
Наручные часы – тяжелые, мужская игрушка – показывали восемь утра. Совесть и наглость боролись в душе Эвергрин три минуты и двадцать восемь секунд: она засекла. А потом принялась искать номер Драмбальта – это занятие надоело ей на седьмую минуту. «В конце концов, – подумала она, – можно позвонить в управление».
Этот телефон она знала наизусть – и трубку сняли после первого гудка. И секретарша по-прежнему была та же самая, Эвергрин узнала ее по забавной манере тянуть гласные – и ее, кажется, узнали тоже, потому что позвали Драмбальта немедленно.
– Ну? – тяжело выдохнул он.
Эвергрин тактично придержала при себе первый вопрос – «Тебя что, из могилы подняли?» – и сказала только:
– Я работаю на Нацу Драгнила. Можешь поделиться парой фактов? По-дружески?
Друзьями, правда, они были давным-давно, когда Эвергрин еще училась в академии, а он занимался с ней как с отстающей. А потом в ее жизни были Громовержцы, слишком много незачетов, частный сыск, редкие звонки бабушке и такие разговоры с Драмбальтом.
«Хей, приятель, не подкинешь на дело частников? По-дружески?»
В стиле Биккслоу.
– Поделюсь, почему нет, – ответил он. – Тебе понравится. Капитан занимался одним крупным делом. Преступная организация волшебников, как тебе?
Эвергрин показалось, будто ей вкололи что-то из смесей Фрида: от них всегда плохело до тошноты, и мир становился почти стеклянным, зато в сознании складывалась четкая цель – найти и взять живым.
– Дело о Люмен Истоар?
Сердце билось в горле.
Люмен Истоар, гигантская лакрима, огромный источник сил для волшебников. Идеальный аккумулятор «Хвостатых», была похищена два года назад. Почти кража века – и они так и не распутали ее до конца.
– Да – ответил Драмбальт.
Последнее дело ее команды.
– Он нашел их?
Смеси не хватало: нестеклянный мир звенел и дрожал – вместе с ее ставшим неожиданно высоким голосом.
– Да, – повторил Драмбальт.
Щеки обожгло слезами, сознание – мыслью.
– Зачем, – спросила она, – зачем ты мне это говоришь?
Драмбальт хрипло рассмеялся – «Он же пьян как последняя скотина», – подумала Эвергрин – и сказал, резко и слишком трезво:
– Делу не дадут ход.
– А, – ответила она, – понятно. Диктуй адрес.
Он продиктовал, легко и быстро, как будто лист лежал у него под рукой, или он выучил адрес наизусть. Эвергрин вслушалась и решила, что все-таки наизусть – она бы тоже знала наизусть такие цифры.
– Не факт, что они там – предупредил Драмбальт.
Эвергрин подумала, что он хороший, действительно хороший, и бросить бы ему это гиблое дело с полицией и полным соблюдением законностей и формальностей – было бы легче. И ответила:
– Наплевать.
Он хмыкнул и сбросил вызов, из трубки понеслись короткие гудки, а Эвергрин, наконец, обратила внимание на чужое присутствие.
Лисанна стояла возле дверей, Драгнил – они разыскали его еще вчера, когда понадобилось уточнить некоторые детали – с ногами взобрался на узкий подоконник: оба смотрели на нее выжидающе и немного оценивающе, будто пытались понять, что она сможет. Одна.
– Значит так, – сказала Эвергрин. – Сейчас мы с Драгнилом берем мой револьвер и пару лакрим, и едем… в гости.
Ей очень хотелось почувствовать под ладонью знакомую рукоять и всадить добрую шестерку пуль в рожу тому мудаку, погоня за которым стоила ее ребятам жизни. «Если Драгнил откажется, – подумала она, – поеду одна».
А Драгнил неожиданно кивнул, будто прочитал ее мысли, и Лисанна сделала шаг от двери, пропуская ее – их – в зал.
Было шумно и людно, и кто-то снова клеился к девушке за стойкой, а кто-то смотрел на Лисанну, и все это, вчера раздражавшее до зубовного скрежета стало на секунду ужасно родным: куда роднее пустого офиса.
Эвергрин подумала, что чувствует себя ненормально живой.
До выхода она дошла за двадцать широких шагов. Драгнил маячил за спиной – и ей это казалось знаком невозможности отступления и одновременно странной, но очень надежной поддержкой.
– Если вы там погибнете, – крикнула Лисанна им в след, – я вас не прощу!
Эвергрин улыбнулась. Было легко – в крови расходился адреналин, гормон «бей или беги», но пока слабо, пока можно было просто идти широкими шагами, поправляя на ходу заколку и думать только о том, что русым женщинам идет ранняя осень.
Кобура лежала в столе, в ящике со старыми документами, газетными вырезками и фотоальбомом без обложки. Эвергрин погладила жесткую кожу и кинула взгляд на верхний снимок. Они, четверо, у дверей этой квартиры, превращенной на скорую руку в офис. Одинаковые синие джинсы и белые футболки, одинаковые улыбки, одинаковые револьверы – теперь у нее даже того оружия нет, не то что той улыбки…
– Эй, ты там еще долго?
Эвергрин подумала, что хорошего напарника из Драгнила не выйдет, не с его терпением, и встала, закрепляя кобуру на поясе.
– По-моему, – сказала она, – где-то тут был запас лакрим…
Лакримы нашлись в третьем ящике стола Лаксаса, две коробки. Она вытащила их – на пыльное и светлое пятно пола – и спросила:
– Тебе какие, грозовые или универсальные?
Драгнил глянул на коробки с очевидной жадностью – Эвергрин прикинула, что за те два года, что кристаллы провалялись в ящике, их и без того немаленькая цена должна была бы подскочить еще тысяч на десять джувеллов за коробку.
– Ладно, – сказала она, – бери и те, и те, по дороге разберешься. А то ты, кажется, торопился?
Драгнил кивнул и поднял коробки – принюхался жадно, почти по-звериному, и с явным наслаждением. «Предвкушает», – мысленно фыркнула Эвергрин. А вслух сказала:
– Пошли.
Машина была припаркована чуть ли не у самого подъезда: Эвергрин взяла ее в аренду около недели назад, собиралась съездить в Харгеон на неделю-другую, и выбирала самую скоростную. «Зря я так, – подумала она, – надо было брать что-нибудь вроде танка, его бы не пришлось бросать за два километра до цели».
С километрами она не угадала – машина заглохла в пяти, и до цели – условно приличного особняка на окраине чего-то вроде поселка, пустого, глухого и чуть ли не мертвого – пришлось добираться на своих двоих.
Драгнил – вот же юла – вился вокруг, осматривая все, до чего добирался, и Эвергрин мысленно молилась, чтобы он ничего не разнес: он и без лакрим неплохо справлялся, а выпив по дороге четыре штуки…
Раздался взрыв.
Она подумала, что Драгнил безнадежен, и что запланированное тайное проникновение в стан врага накрылось медным тазом, и что, похоже, первоначальное желание ворваться в «логово» с грохотом и матами и перестрелять там всех таки будет исполнено. Драгнил обернулся к ней: обида и недоумение на его лице сменились азартом и каким-то мрачным торжеством.
– Ну что, – спросил он, – погнали, командорша?
И ее отпустило. «Будь, что будет», – подумала она.
– Думаю, – сказала Эвергрин, – на счет «не прощу» Лисанна приврала.
Рукоять револьвера привычно согрела руку до локтя колкой волной магии. Эвергрин вспомнила, что не стреляла черт-те сколько и испытала что-то похожее на вину: «Лепрекон» был слишком хорош для того, чтобы торчать в кобуре.
На ладони Драгнила вспыхнуло пламя:
– Я аж воспылал!
Эвергрин посмотрела на его широкую улыбку – сердце сжало на секунду – и неожиданно подумала, что прощение Лисанны им может и не понадобиться.
Автор: ***
Бета: отсутствует.
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен.
Жанр: AU, общий.
Персонажи: Эвергрин, Нацу, Лисанна.
Рейтинг: PG-13.
Размер: мини, около 2600 слов.
Предупреждения: дедлайн.
Дисклеймер: Хиро Машима
Ключ: Нацу Драгнил.
Содержание: Частное детективное агенство "Громовержцы" давно не работает, а Эвергрин зареклась помогать волшебникам.
От автора: Автор скажет после деанона...
читать дальшеОн много и резко двигался, каждое его слово сопровождалось движением, и Эвергрин казалось, что у нее вот-вот заболит голова. Драгнил ее ужасно раздражал: его темперамент, его уверенность, его манера теребить край длинного шарфа…
– А я им доказываю, не подрывал их здание, нахрена мне надо-то, сдались мне эти старые хрычи! А они – не верят, говорят, от меня магией свежей пасет. Я им отвечаю: пасет, конечно, я ж не слабак какой!
Эвергрин проводила взглядом сброшенную со второго стола – убрать бы его давно, а все жалко – деревянную игрушку и вздохнула. Драгнил, кажется, обладал, помимо огненной магии – две красные полоски на рукаве, рядом с эмблемой гильдиии – фантастической способностью наводить хаос везде, где было что громить.
Она покачала головой: он был ей иррационально симпатичен, на самом деле. Было в нем что-то такое детское, обаятельное и даже немного наивное. Вызывающее, пожалуй, смутное желание уберечь от слишком уж серьезных проблем.
Эвергрин вздохнула, посмотрела на разложенные по столу газетные листы и спросила:
– И господин начальник полиции тебе нахрен не сдался?
Драгнил заткнулся, как выключили – она позволила себе понаслаждаться тишиной пару секунд и продолжила:
– Он есть в списках погибших, ты не знал? Вот поэтому на тебя так и навалились. Все знают, что у «Хвостатых» с ним и его управлением чуть ли не клановая война. Из ваших тут Лисанна, но у нее железное алиби, она целый день крутилась за стойкой. Или есть кто-то еще?
Драгнил склонил голову к плечу – светлая челка упала на лоб, прикрывая «думательные» морщинки.
«Такой смешной», – подумала Эвергрин.
– Нет, – наконец сказал он, – никто из наших не имеет к этому отношения. Так ты поможешь мне?
Эвергрин посмотрела на него еще раз, наново отмечая мелкие детальки: острые клыки в широкой улыбке, правильную, почти боевую стойку, легкий бесконтрольный огненный ободок вокруг ладоней. У Лаксаса такое иногда бывало: под приступы злости, или мандража, или на всплеске адреналина.
«Я снова о них вспомнила», – подумала Эвергрин.
Это было неприятно: сто раз мысленно повторенное «Надо идти дальше» не слишком-то обнадеживало. Нет, она справилась, но желание не вспоминать – четкое и привычное – было сильнее желания помочь Драгнилу.
– Нет, – сказала Эвергрин.
«Не связываться с волшебниками».
Драгнил смотрел недоуменно и даже немного обиженно.
Она попыталась сообразить, сколько ему лет: он явно был младше нее и вел себя как подросток, но не могли же волшебники выпустить во внешний мир несовершеннолетнего…
– Эй, у нас всегда говорили, что если ты вляпался снаружи, нужно идти к «Громовержцам». Ребята, которые всегда помогут, ну!
Эвергрин сняла очки, чуть расслабила плечи – хорошие движения для пробуждения чувства вины, это позволит выдержать паузу и не потерять внимание собеседника – и посмотрела на Драгнила.
– Ты, – спросила она, – видишь здесь кого-то кроме меня?
– А? – Драгнил вскинул голову и впервые за весь разговор посмотрел ей в глаза. Ну, по крайней мере, Эвергрин показалось, что он смотрел в глаза.
– Громовержцев уже нет, – сказала она. – Есть только я. И я не работаю с волшебниками.
Она не в первый раз говорила это, но почему-то казалось, что именно сейчас заученная до интонации фраза звучит совершенно неправильно. Фальшиво, мерзко, неловко – Эвергрин не понимала. А еще почти привычно сжало сердце – Лаксас говорил, что к боли в шрамах привыкаешь, и это тоже было почти привычкой. Она много-много раз отказывалась помогать волшебникам и много-много раз вспоминала свою команду.
Драгнил не был кем-то особенным: просто пришел именно тогда, когда в очередной раз заныли от бездействия мышцы, а уму перестало хватать дешевых синтетических детективов в мягкой обложке. Эвергрин хотелось настоящего дела – давно хотелось – и он напомнил ей об этом: остро и жестоко, потому что она совершенно не представляла, как это – работать одной.
Наверное, что-то такое все-таки отразилось на ее лице, потому что Драгнил пожал плечами и сказал, немного даже виновато:
– А, понятно. Прости за беспокойство.
Он легко развернулся, махнул ей рукой и вышел, беззвучно прикрыв за собой дверь. Ее равнодушное «Ничего» потонуло в тишине.
Казалось, что город за окном кто-то выключил тоже, исключительно для того, чтобы она почувствовала себя вплавленным заживо в теплый янтарь мошкой: беспомощной, одинокой и обреченной до конца времен смотреть на мир сквозь толстую стенку коньячного цвета.
Эвергрин подумала, что ей, наверное, так тоскливо оттого, что хотелось, чтобы кто-то ее от этого спас. Драгнил мог бы остаться и попробовать уговорить ее – ведь у него был шанс! – или хотя бы шарахнуть дверью со всей дури, сотворить какую-нибудь глупость, разбить что-нибудь… Встряхнуть ее камушек. Но он ничего такого не сделал.
Разочарование было до обидного острым – детским-детским таким, которое хочется выцарапать из себя жалобами, криками, может быть, даже слезами. Только мошки в янтарной оболочке – как и порядочные девушки – не кричат и не плачут.
– Мошки, – ответила самой себе Эвергрин, – идут пить коньяк.
В баре было тепло и душно – надышанно многочисленными посетителями, и высокие потолки не спасали. Лисанна крутилась за стойкой, светя белозубой улыбкой во все стороны: люди сползались к ней, как полудохлые осенние бабочки сползаются к теплому фонарю.
Эвергрин подумала, что это они просто не видели Лисанну в звероформе – и не нашлось ни одного, разбирающегося в официальной волшебной символике. Серьезно, неужели кому-то хватает безмозглости подкатывать к оборотню?...
Высокий стул возле стены был занят – Лисанна, похоже, не ожидала, что она придет так поздно, и не видела смысла держать место. «Ну и куда мне теперь?» – подумала Эвергрин.
Людей действительно было слишком уж много для семи часов рабочего дня – а волшебников, кажется, вовсе не было, хотя сумевшие устроиться в большом городе часто ходили в «Крокусы» – и большая часть терлась вокруг Лисанны: она смеялась, отвечала на вопросы и успевала подливать всем и вовремя.
– Эй, – окликнула ее Эвергрин, – Лисанна?
Лисанна развернулась мгновенно и почти незаметно: просто перетекла из одного положения в другое, осмотрелась и легко выскользнула из-за стойки – к ней.
Привычно обняла.
Эвергрин подумала, что она опять недолила духов: аромат был слабый, смутный и почти не глушил запаха мокрой от крови кошачьей шерсти. От Лисанны так пахло все эти четыре года: с тех пор, как Громовержцы нашли ее в лаборатории зеркальщика. Может, и раньше было так же – Эвергрин не знала, Лисанна не говорила, а расспрашивать у старших Штрауссов не стоило даже пробовать...
– Тебе как обычно? – спросила Лисанна.
– Лучше коньяк, – ответила Эвергрин, – и твою компанию. Хотя бы на десять минут.
Лисанна обернулась к стойке – ее место уже заняла вторая местная девчонка, тоже светленькая и синеглазая, но куда менее ловкая. «Хотя, – подумала Эвергрин, – пока, вроде, справляется».
Лисанна, кажется, тоже так решила – коротко кивнула и поманила за собой. Эвергрин поправила очки, спрятав за ладонью улыбку.
Дверью Лисанна хлопнула так, будто желала отсечь все внешнее к чертям, но это не помогло. В кабинете было почти так же шумно, как в зале: Эвергрин порой казалось, что стены тут сделаны из картона.
– Завтра пятница, – устало вздохнула Лисанна, устраиваясь на краю стола и разливая коньяк по винным бокалам.
По пятницам хозяин бара проверял бухгалтерию – и по пятницам же Лисанне обычно влетало за всякие там «в долг» и «за доброе слово». Нормальный человек такую сотрудницу давно бы выкинул, но назвать нормальным того, кто зазвал к себе работать самую настоящую оборотницу – ага, в бар «Смерть и крокусы» – язык не поворачивался даже у Эвергрин.
– Сегодня четверг, – ответила она, – и сегодня я послала к черту крупно влипшего парня.
– А, – кивнула Лисанна.
Она поправила шарф – раньше, помнится, под ним шрамы прятала, а потом какая-то колдунья их свела, а коллекция шарфиков-платочков осталась – улыбнулась и кивнула: рассказывай, мол, внимательно слушаю.
Эвергрин вздохнула:
– Знаешь Нацу Драгнила? Ну так вот, зашло ко мне это чудо, посшибало все, что не убрано по шкафам, пожаловалось на жизнь, обеспечило мне головную боль и даже не попробовало переспорить, что самое обидное. А дело-то интересное, и...
Лисанна посмотрела на нее с жалостливым недоумением – Эвергрин сбилась на середине предложения – и спросила:
– Тогда почему ты отказалась?
И Эвергрин снова показалось, что мир выключили, как барахлящий радиоприемник – чтобы не мешал своим шумом. Она, черт побери, наизусть уже выучила и этот вопрос, и этот ответ – и Лисанна тоже, спрашивала же всякий раз одно и то же.
– Ты же знаешь, я больше не работаю.
Тишина в ушах не билась, не оживала гулом голосов: Лисанна повела плечом, шепнула что-то, подмигнула ей порыжевшим на секунду глазом с вертикальным зрачком – и уточнила:
– С волшебниками?
– Да считай вообще, – ответила Эвергрин.
Ответ был болезненно-новым, и Лисанна явно не ждала такого – Эвергрин почти улыбнулась, глядя на ее расстроенную мордашку: что всегда ей нравилось, так эта такая искренность, по лицу же читать можно, до последней мыслишки. И растерянность пополам со странным страхом, и звонкий, наивный протест…
– Пожалуйста, – сказала Лисанна.
И вот тогда тишина сломалась – мелькнув бликом в синих глазах.
Лисанна никогда ни о чем не просила: черт возьми, они были знакомы четыре года, два из них дружили и один из этих двух Эвергрин не мыслила без нее жизни – и ни разу не слышала ни одной просьбы, даже самой мелкой.
– Пожалуйста, помоги ему, Эвер, – повторила Лисанна.
Эвергрин подумала, что все это звучит как текст плохой комедии или старого-старого фильма про частных детективов. Она никогда не верила в «Так звезды сошлись» и прочие истории о судьбе и совпадениях, но все это было слишком кстати: и история со взрывом, и Драгнил, и накатившая усталая дымная скука, и эта просьба...
Ужасно хотелось – назло всему – отказаться, но Лисанна смотрела спокойно и прямо, и в голове против воли складывался вполне себе годный план действий.
Эвергрин подумала, что, пожалуй, успела подзабыть это удовольствие – просыпаться на тетрадке с записями и чувствовать на плечах плед или чью-то куртку.
Она потянулась – плед соскользнул вниз и по спине прошла волна холода – закинула в рот пластинку жевательной резинки и посмотрела на стол. Тетрадь лежала на прежнем месте: Эвергрин открыла наугад и уставилась на схему.
Дело действительно было забавное в некотором плане: Драгнил к нему не имел ни малейшего отношения, редкий случай. «Вот уж действительно, – подумала она, – попал под раздачу». Карандаш легко чиркнул, отсекая от общей схемы его ветку. Дальше было хуже: список погибших содержал почти три десятка фамилий, и у каждого из них была чертова туча умных и могущественных врагов.
Эвергрин тоскливо вздохнула, еще раз пролистала тетрадь и окончательно утвердилась в вечернем решении: нужно звонить Драмбальту, сама она с этим не справится, только мозги сломает, с таким-то глобальным недобором информации.
Наручные часы – тяжелые, мужская игрушка – показывали восемь утра. Совесть и наглость боролись в душе Эвергрин три минуты и двадцать восемь секунд: она засекла. А потом принялась искать номер Драмбальта – это занятие надоело ей на седьмую минуту. «В конце концов, – подумала она, – можно позвонить в управление».
Этот телефон она знала наизусть – и трубку сняли после первого гудка. И секретарша по-прежнему была та же самая, Эвергрин узнала ее по забавной манере тянуть гласные – и ее, кажется, узнали тоже, потому что позвали Драмбальта немедленно.
– Ну? – тяжело выдохнул он.
Эвергрин тактично придержала при себе первый вопрос – «Тебя что, из могилы подняли?» – и сказала только:
– Я работаю на Нацу Драгнила. Можешь поделиться парой фактов? По-дружески?
Друзьями, правда, они были давным-давно, когда Эвергрин еще училась в академии, а он занимался с ней как с отстающей. А потом в ее жизни были Громовержцы, слишком много незачетов, частный сыск, редкие звонки бабушке и такие разговоры с Драмбальтом.
«Хей, приятель, не подкинешь на дело частников? По-дружески?»
В стиле Биккслоу.
– Поделюсь, почему нет, – ответил он. – Тебе понравится. Капитан занимался одним крупным делом. Преступная организация волшебников, как тебе?
Эвергрин показалось, будто ей вкололи что-то из смесей Фрида: от них всегда плохело до тошноты, и мир становился почти стеклянным, зато в сознании складывалась четкая цель – найти и взять живым.
– Дело о Люмен Истоар?
Сердце билось в горле.
Люмен Истоар, гигантская лакрима, огромный источник сил для волшебников. Идеальный аккумулятор «Хвостатых», была похищена два года назад. Почти кража века – и они так и не распутали ее до конца.
– Да – ответил Драмбальт.
Последнее дело ее команды.
– Он нашел их?
Смеси не хватало: нестеклянный мир звенел и дрожал – вместе с ее ставшим неожиданно высоким голосом.
– Да, – повторил Драмбальт.
Щеки обожгло слезами, сознание – мыслью.
– Зачем, – спросила она, – зачем ты мне это говоришь?
Драмбальт хрипло рассмеялся – «Он же пьян как последняя скотина», – подумала Эвергрин – и сказал, резко и слишком трезво:
– Делу не дадут ход.
– А, – ответила она, – понятно. Диктуй адрес.
Он продиктовал, легко и быстро, как будто лист лежал у него под рукой, или он выучил адрес наизусть. Эвергрин вслушалась и решила, что все-таки наизусть – она бы тоже знала наизусть такие цифры.
– Не факт, что они там – предупредил Драмбальт.
Эвергрин подумала, что он хороший, действительно хороший, и бросить бы ему это гиблое дело с полицией и полным соблюдением законностей и формальностей – было бы легче. И ответила:
– Наплевать.
Он хмыкнул и сбросил вызов, из трубки понеслись короткие гудки, а Эвергрин, наконец, обратила внимание на чужое присутствие.
Лисанна стояла возле дверей, Драгнил – они разыскали его еще вчера, когда понадобилось уточнить некоторые детали – с ногами взобрался на узкий подоконник: оба смотрели на нее выжидающе и немного оценивающе, будто пытались понять, что она сможет. Одна.
– Значит так, – сказала Эвергрин. – Сейчас мы с Драгнилом берем мой револьвер и пару лакрим, и едем… в гости.
Ей очень хотелось почувствовать под ладонью знакомую рукоять и всадить добрую шестерку пуль в рожу тому мудаку, погоня за которым стоила ее ребятам жизни. «Если Драгнил откажется, – подумала она, – поеду одна».
А Драгнил неожиданно кивнул, будто прочитал ее мысли, и Лисанна сделала шаг от двери, пропуская ее – их – в зал.
Было шумно и людно, и кто-то снова клеился к девушке за стойкой, а кто-то смотрел на Лисанну, и все это, вчера раздражавшее до зубовного скрежета стало на секунду ужасно родным: куда роднее пустого офиса.
Эвергрин подумала, что чувствует себя ненормально живой.
До выхода она дошла за двадцать широких шагов. Драгнил маячил за спиной – и ей это казалось знаком невозможности отступления и одновременно странной, но очень надежной поддержкой.
– Если вы там погибнете, – крикнула Лисанна им в след, – я вас не прощу!
Эвергрин улыбнулась. Было легко – в крови расходился адреналин, гормон «бей или беги», но пока слабо, пока можно было просто идти широкими шагами, поправляя на ходу заколку и думать только о том, что русым женщинам идет ранняя осень.
Кобура лежала в столе, в ящике со старыми документами, газетными вырезками и фотоальбомом без обложки. Эвергрин погладила жесткую кожу и кинула взгляд на верхний снимок. Они, четверо, у дверей этой квартиры, превращенной на скорую руку в офис. Одинаковые синие джинсы и белые футболки, одинаковые улыбки, одинаковые револьверы – теперь у нее даже того оружия нет, не то что той улыбки…
– Эй, ты там еще долго?
Эвергрин подумала, что хорошего напарника из Драгнила не выйдет, не с его терпением, и встала, закрепляя кобуру на поясе.
– По-моему, – сказала она, – где-то тут был запас лакрим…
Лакримы нашлись в третьем ящике стола Лаксаса, две коробки. Она вытащила их – на пыльное и светлое пятно пола – и спросила:
– Тебе какие, грозовые или универсальные?
Драгнил глянул на коробки с очевидной жадностью – Эвергрин прикинула, что за те два года, что кристаллы провалялись в ящике, их и без того немаленькая цена должна была бы подскочить еще тысяч на десять джувеллов за коробку.
– Ладно, – сказала она, – бери и те, и те, по дороге разберешься. А то ты, кажется, торопился?
Драгнил кивнул и поднял коробки – принюхался жадно, почти по-звериному, и с явным наслаждением. «Предвкушает», – мысленно фыркнула Эвергрин. А вслух сказала:
– Пошли.
Машина была припаркована чуть ли не у самого подъезда: Эвергрин взяла ее в аренду около недели назад, собиралась съездить в Харгеон на неделю-другую, и выбирала самую скоростную. «Зря я так, – подумала она, – надо было брать что-нибудь вроде танка, его бы не пришлось бросать за два километра до цели».
С километрами она не угадала – машина заглохла в пяти, и до цели – условно приличного особняка на окраине чего-то вроде поселка, пустого, глухого и чуть ли не мертвого – пришлось добираться на своих двоих.
Драгнил – вот же юла – вился вокруг, осматривая все, до чего добирался, и Эвергрин мысленно молилась, чтобы он ничего не разнес: он и без лакрим неплохо справлялся, а выпив по дороге четыре штуки…
Раздался взрыв.
Она подумала, что Драгнил безнадежен, и что запланированное тайное проникновение в стан врага накрылось медным тазом, и что, похоже, первоначальное желание ворваться в «логово» с грохотом и матами и перестрелять там всех таки будет исполнено. Драгнил обернулся к ней: обида и недоумение на его лице сменились азартом и каким-то мрачным торжеством.
– Ну что, – спросил он, – погнали, командорша?
И ее отпустило. «Будь, что будет», – подумала она.
– Думаю, – сказала Эвергрин, – на счет «не прощу» Лисанна приврала.
Рукоять револьвера привычно согрела руку до локтя колкой волной магии. Эвергрин вспомнила, что не стреляла черт-те сколько и испытала что-то похожее на вину: «Лепрекон» был слишком хорош для того, чтобы торчать в кобуре.
На ладони Драгнила вспыхнуло пламя:
– Я аж воспылал!
Эвергрин посмотрела на его широкую улыбку – сердце сжало на секунду – и неожиданно подумала, что прощение Лисанны им может и не понадобиться.
-
-
23.11.2014 в 13:45Короче, автор, я даже не знаю, хвалить вас или ругать(( Будь это ориджем - однозначно похвалила бы, а так...
-
-
24.11.2014 в 19:42Я бы с удовольствием прочитала расширенную версию этой работы.
А так все же мимо. А жаль, вселенная-то хороша))