Название: Пандемониум.
Автор: ***
Бета: нет.
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен.
Жанр: AU, драма.
Персонажи: Мира, Фрид, Эльфман, пробегают другие.
Рейтинг: PG-13
Размер: миди (~9000 слов)
Предупреждения: недетализованное описание пыток.
Статус: закончен
Дисклеймер: Хиро Машима
Содержание: когда-то все трое были простыми людьми. Но цепочка случайностей и одна книга – и теперь они Сатана, Зверь и Мрак.
От автора:
1. Это фэнтези-AU.
2. При написании фика были использованы тексты «Лемегетона» и «Молота Ведьм» - в виде отсылок и цитат, точных и искаженных. Автор настоятельно не рекомендует призывать кого-либо описанными в фике методами. Рецепты были творчески переработаны, так что кто призовется – автор не знает.
3. Автор планировал мини, а написал простыню. Автор надеется, что хоть кто-нибудь дочитает это до конца.
4. Эльфман непосредственно в событиях фика не участвует, но играет важную роль в происходящем, поэтому автор счел необходимым внести его в список персонажей.
Конкурсный персонаж – Фрид.
читать дальшеОловянная печать на цепочке холодила пальцы, хоть и лежала раньше в мешочке на поясе, близко к телу. Мира подавила дрожь – почему-то именно этот холод ярко, как ничто другое, напомнил ей, что и эта печать, и этот ритуал, и все то, чего она пыталась добиться, принадлежало к другому миру. Кристалл же, наоборот, был чуть теплым, словно живым. Мира облизала губы и еще раз задумалась о том, хочет ли она это продолжать.
Однако желание было сильнее страха.
Мира положила кристалл в центр нарисованного на полу круга и еще раз проверила печать на поясе. Это был первый в ее жизни ритуал, и она ужасно боялась, что что-то пойдет не так и все сорвется.
Или того хуже – что все получится, но не так, как задумывалось.
Цепочка скользнула между пальцами, Мира подняла печать на уровень глаз.
- Я заклинаю тебя, о могущественный и сильный Принц Ситри, я заклинаю тебя, чтобы ты немедленно появился в первый час ночи, здесь передо мной в этом Круге, чтобы исполнить все, что я от тебя потребую!
Она сразу поняла – получилось. В комнате ничего не поменялось, однако внутри все словно смерзлось. Это не было столь привычными ей страхом или болью – скорее тем пугающим ощущением, что возникало в груди, когда она еще девчонкой прыгала в реку с крутого обрыва.
- Чего ты хочешь?
Мира подняла глаза – и завопила, ибо то, что появилось внутри ее круга, человеком не было. Чудовище, чудище страшнее виденных ею когда-либо, с пятнистой звериной головой и покрытыми перьями крыльями, оно скалилось так мерзко, словно собиралось сожрать ее прямо сейчас.
- Вот Печать, что я держу перед собой!.. – в панике крикнула Мира, краем сознания удивляясь, что вообще вспомнила нужные слова.
- Чушь, - сказал демон.
Печать выпала из ослабевшей руки.
***
Двумя месяцами ранее.
- Ведьма! Жги ведьму! Бей ведьму!
Мира стояла у калитки и смотрела на толпу, проносящуюся мимо ее дома. Общее настроение скорее радовало, чем нет – большинство ее соседей к толпе не присоединились, так же, как она, стоя у заборов, калиток и ворот. Однако некоторые все же похватали вилы и колья и радостно включились в народную забаву – «Убей ведьму еще до приезда карателей».
- За кем это они? – спросила она у соседа напротив.
Этот парень, Фрид, пришел в деревню полгода назад и сразу же занял пустующий дом. В деревне о нем ходили разные слухи – «Слишком грамотный!» - он умел читать и писать, знал языки, и люди поэтому его сторонились, но Мире он нравился. Несмотря на недолгое знакомство, он был единственным, с кем она могла говорить почти свободно.
- За гадалкой, дочерью вдовца, что у леса живет, - ответил Фрид. – Догадалась.
Мира вздохнула. К вечно пьяной, но все равно отлично гадающей на картах девушке она сама однажды ходила, желая узнать ответ на один-единственный вопрос. Интересующего гадалка ей не сказала, но наобещала кучу всего другого, да и напились они тогда знатно. А потом все сбылось – от мелочей, вроде разбитого горшка, до предсказаний посерьезнее, вроде неожиданно явившегося ниоткуда нового соседа. С тех пор Мира с гадалкой не виделась, но сейчас, при известии о том, что ту собираются казнить как ведьму, в душе все обмерло.
- Как ты думаешь, она правда ведьма? – спросила она.
Фрид пожал плечами.
- Кто знает?.. Ты сегодня работаешь?
Вопрос не был неожиданным – корчма, где Мира работала официанткой, открывалась не каждый день. В частности, она обычно стояла закрытой в дни, подобные этому – когда селяне находили очередную ведьму и с улюлюканьем тащили на костер. Корчма в такие дни становилась непопулярной – даже выпивка бледнела перед возможностью воочию посмотреть на заслуженное наказание за колдавство.
- Скорее всего, нет, - ответила Мира. – А ты хотел зайти в корчму?
- Я хотел зайти к тебе, - ответил Фрид. – Я уезжаю. Собирался оставить тебе кое-что на хранение… пока не обустроюсь на новом месте.
Новость о том, что он – единственный приятель, почти друг в этой охваченной азартом охоты на ведьм деревне – уезжает, потрясла еще сильнее известия о грядущей гибели гадалки. Гадалку Мира почти не знала. А с Фридом вместе пила, обсуждала новости, слушала его удивительные истории, вычитанные из книг, да что там – она почти рассказала ему…
- Ты уезжаешь? Далеко?
- Не знаю, - ответил он и посмотрел вдаль, туда, где на дороге все еще клубилась пыль за пробежавшими селянами. – Жаль гадалку…
Мира смотрела на него, и ей хотелось плакать.
Фрид действительно пришел вечером – и принес целую стопку книг.
- Я путешествую налегке, - объяснил он. – Не могу захватить все. Поэтому решил кое-что оставить у тебя.
- Но почему ты уезжаешь? – спросила Мира. Ей было грустно расставаться, но Фрид был не первым, кто оставил ее. Поэтому она шила, стараясь не думать о потерях и не смотреть ни на него, ни на принесенные им книги.
Фрид помолчал, прежде чем ответить.
- Здесь слишком развернулась охота на ведьм.
- Но тебе же нечего бояться? – спросила Мира, надеясь, что он не заметил, как дрогнули ее собственные пальцы.
- Слишком грамотных очень часто… считают колдунами, - усмехнулся он и сел на скамью.
Некоторое время оба молчали. Фрид рассматривал огонек в лампе, Мира шила.
– Знаешь… Прежде чем попрощаться, я хотел спросить… Ходят разные слухи. Что случилось с твоим братом?
На сей раз Мира содрогнулась так, что уколола палец, и по ткани платья, которое она пыталась зашить, растеклась капля крови. Вопрос был не просто неожиданный – он шокировал, так как тема брата давно уже являлась для нее запретной.
И с Фридом они об Эльфмане не говорили. Нет, он знал, что когда-то у Миры были Эльфман и Лисанна – однажды увидел у нее мужскую одежду – но для него, как и для всех остальных в деревне, существовал один-единственный ответ: «Они пошли в лес, попали в ураган и погибли под падающими деревьями».
Мира знала, что ходят слухи. Но также она знала, что эти слухи ничем нельзя подтвердить, ведь даже если кто-то откопает могилу Эльфмана и найдет там пустой гроб – всегда можно будет сказать, что так и не нашла тела…
Мира натужно усмехнулась.
- Слышала я эти разговоры. Что он был колдуном, что сестру погубил… Неправда это. Они пошли в лес и попали в ураган. А я в тот день осталась дома, надо было мясо на зиму засолить – вот и уцелела.
Фрид несколько секунд смотрел на нее, и почему-то его глаза вместо обычных синих казались темно-фиолетовыми.
- Ясно, извини, - ответил он. – Я просто… ну, я принес разные книги. Думал, тебе будет интересно почитать.
Мира отложила шитье. Намек был предельно ясен, хотя от Фрида она такого не ожидала. Впрочем, он был умен и образован – почему бы не?..
- Я не ведьма, если ты об этом.
- Я не обвиняю тебя в ведовстве, - ответил Фрид и покосился на стопку книг в углу. – Я просто оставил тебе книги на хранение. Давай прекратим этот разговор.
И весь остаток вечера они старательно избегали опасных тем.
Фрид уехал, и у Миры вообще не осталось никого, с кем можно было бы поговорить. Она целыми днями сидела дома, выходя к калитке лишь когда в деревне разоблачали очередную ведьму. За те две недели, что прошли с момента ухода Фрида, нашли еще двоих, не считая гадалки: девочку, которая, как и сам Фрид, просто была слишком грамотной и любила книги, и женщину, живущую со своими учениками на отшибе. Чему она их учила, Мира не знала, но на сей раз, похоже, попадание было точным – женщина натурально заморозила толпу, давая ученикам возможность сбежать. Тех искали, прочесывая лес, несколько дней, но так и не нашли. Прибывшие в деревню каратели схватились за головы, узнав, что сельчане вспугнули двух сильных ледяных колдунов, и с тех пор жестко контролировали попытки самосуда.
Миру не трогали, не считая обычных приставаний в корчме. Впрочем, она давно научилась ломать особо рьяным пальцы или носы – зависело от того, что сподручнее стукнуть тяжелым деревянным подносом. Корчмарь на это смотрел скорее одобрительно – в выручке из-за одного ловеласа он не терял, а «Такую расторопную официантку, как Мира, еще поискать!» - и жизнь Миры текла, как обычно.
До одного вечера.
Однажды, во время работы, когда Мира тащила десяток кружек с пивом – целому отряду карателей, расположившемуся в углу корчмы – дверь открылась и вошла девушка. Одетая в черно-белую одежду без знаков отличий, она, тем не менее, выглядела почти царственно – аристократически-бледная и черноволосая, похожая на портреты красавиц, виденные Мирой в книгах.
Каратели в углу как-то сразу подтянулись и даже немного протрезвели, и посмотрев на девушку, Мира поняла, почему. У той были сурово стиснутые губы и что-то жесткое в глазах, что-то, свидетельствующее о силе и непоколебимости. Мира видела такое выражение лишь однажды – у однажды забредшей в деревню девушки-воина. Та долгое время охраняла жителей от разбойников, сражаясь с небывалой отвагой, пока не выяснилось, что свои мечи и доспехи она заколдовывает… Однако эта девушка не была похожа на ведьму – скорее уж на матерого карателя, наверное, потому так занервничала компания в углу.
Не обращая внимания ни на кого, она прошагала к барной стойке, за которой стоял корчмарь – довольно молодой парень, он использовал рабочее время в основном для того, чтобы напиться самому, и сейчас был уже весьма во хмелю, однако соображения не растерял.
- Я ищу кое-кого, - сказала девушка, и во внезапной тишине ее голос прозвучал особенно ясно. – Я слышала, он жил здесь. Парень, лет двадцати, среднего роста. Волосы светло-зеленые и, возможно, очень длинные. Глаза синие, под левым глазом родинка. Зовут Фрид Джастин, хотя мог представиться другим именем. Образован, учтив, производит приятное впечатление. Видели такого?
Мира обмерла и от греха подальше поставила поднос на ближайший столик. С чего бы карателям разыскивать Фрида?.. Или – она с ужасом вспомнила их разговор в последний вечер – они и должны бы его разыскивать, ведь он тогда так говорил…
- Был такой, но уехал, - корчмарь зевнул и нацедил себе из бочки еще кружку пива. – Вы с Мирой поговорите, он ее сосед был. Только быстро, официантка у меня одна.
Девушка повернулась и безошибочно нашла взглядом Миру. За те несколько секунд, что понадобились ей, чтобы дойти от стойки до места, где та стояла, Мира вспомнила кличку, данную ей в детстве за боевой характер, и это помогло ей набраться мужества. В конце концов, она действительно ничего не знала. И не знает.
- Это правда? – спросила девушка тоном, от которого подгибались колени. Однако Мира, наоборот, выпрямилась – не хватало еще той, которую некогда называли Сатаной, трястись перед какой-то карательницей.
- Правда, - спокойно и холодно ответила она. – Он был моим соседом. И мы иногда общались – по-соседски. Помогали друг другу по хозяйству. Но близко мы не дружили, я понятия не имею, кто он, откуда и куда направился.
Девушка смотрела на нее, ее лицо было бесстрастно.
- Понятно, - наконец сказала она. – Значит, ты бывала у него дома?
- Да, иногда, - осторожно ответила Мира.
- А не видела у него книги? Большого тома в кожаной обложке с серебряным теснением? С изображением пятиконечной звезды на корешке?
Мира попыталась вспомнить – она не сказала бы правду, даже если бы вспомнила, но такой книги у Фрида она точно не видела. Уж слишком запоминающейся та, по описанию, была.
- У него было полно книг, я не присматривалась, - ответила она. – Можно мне вернуться к работе? Меня клиенты ждут.
Черноволосая девушка проводила ее взглядом, когда Мира взяла дрожащими руками поднос с кружками и понесла туда, куда должна была отнести его с самого начала – к компании карателей.
Ее руки тряслись по одной-единственной причине – она вдруг вспомнила, что так и не посмотрела, какие книги Фрид оставил ей на хранение.
Первым в стопке лежал справочник лекарственных трав. Мира повертела его в руках – почти такой же был у той лекарки со скверным характером, что научила их с Эльфманом и Лисанной читать.
Лекарку каратели забрали три года назад, еще до того, как с братом и сестрой случилась беда, и все трое очень плакали за ней – несмотря на то, что раньше часто получали от нее метлой.
Под справочником была художественная книга. Мира открыла наугад, но прочитанное заставило ее густо покраснеть и захлопнуть том. Она не была ханжой и к сексу относилась абсолютно спокойно, однако описанное было все же слишком – она и представить не могла, что такое бывает. Еще более странным было то, что у спокойного и скромного Фрида завалялась такая литература. Мира хихикнула, ярко представив описанную сцену в его исполнении, и тут же снова покраснела.
Следующим был учебник рун, явно составленный церковниками для своих писарей. Он был весь испещрен пометками пером – видимо, Фрид пытался выучить руническое письмо, и у него даже что-то получилось – в книгу был вложен листок, с двух сторон покрытый руническим текстом. Мира честно попыталась разобраться, переводя по одной руне по словарю в конце учебника, но получалась чушь, и книгу пришлось отложить вместе с листком.
Под учебником лежала книга рецептов, тоже исчерканная пометками – похоже, одинокий Фрид пытался как можно сильнее упростить готовку, к которой, очевидно, таланта не имел. Мира посмеялась над записью «Поставив горшок в печь, не вздумай садиться за книги – мало горелого ел?» и взяла следующую книгу.
Та была аккуратно обернута тканью, и Мира, не ожидая ничего плохого, ее развернула. И тут же уронила книгу – та упала на пол, раскрывшись в середине.
Это был том в кожаной обложке с серебряным тиснением. Мира подняла книгу, закрыла и посмотрела на корешок, после чего долго вспоминала все бранные слова, которые слышала, примеряя их все к Фриду.
Вдруг показалось, что девушка-каратель сейчас заглядывает в окно. Мира вскочила, подбежала к двери и рывком распахнула ее – чтобы увидеть, что рядом с домом никого нет. Еще раз нехорошо подумав о Фриде, она вернулась к книге – но теперь, перед тем, как открывать ее, села сбоку от окна, так, чтобы с улицы ее видно не было.
«Чтобы вызвать Памерсиела или кого-либо из его слуг, выберите отдельную и наиболее удаленную комнату в доме, или на поляне в лесу или роще, или просто в тайном месте, в стороне от людей…»
Книга снова выпала из рук, но на этот раз Мира не спешила поднимать ее.
Два года назад она не была одинока.
Два года назад у нее были младшие брат и сестра, и она считала себя обладательницей самой счастливой семьи в мире. И никакого значения не имело то, что у всех троих были магические силы. Ведь множество ведьм и колдунов избегали казни, если вели себя тихо – и Мира считала, что это по силам и им.
Но Эльфман был с ней не согласен.
«Я мужчина! Мужчина должен оберегать свою семью!»
И никак, никак не удавалось доказать ему, что самим тем, что с ним все было в порядке, его семья была счастлива. Эльфман был безудержен, его сила требовала выхода – и выхода вполне конкретного. В обеспечении своим сестрам того, чего они, по его мнению, заслуживали.
И однажды он переступил запрет. Отдав все деньги за описание одного-единственного ритуала призыва, он ушел в лес – призвать демона и попросить у него – силы, богатства и возможности больше никогда не скрываться.
Мира узнала об этом слишком поздно. Когда Лисанна, милая, добрая, открытая Лисанна, повинуясь только самым светлым побуждениям, уже ушла в лес вслед за братом – предостеречь, остановить.
«Эльфман, братик, не надо…»
Так Мира потеряла обоих. Ни она, ни тем более Эльфман не знали о главной опасности призыва демонов сильными колдунами – опасности не удержать свою силу и самому стать демоном.
Мира носила цветы на могилы брата и сестры на кладбище. Носила по два букета, хоть и знала, что одна из могил пуста.
И с тех пор поклялась никогда, ни за что в жизни не иметь дела с призывом.
Даже если вдруг захочется призвать собственного брата.
Мира подняла книгу, отряхнула ее и снова завернула в ткань.
Почему-то читать больше не хотелось.
***
Его толкнули так, что он не удержался на ногах и упал, ударившись коленями о каменный пол.
- Вставай, - велел холодный женский голос.
Однако вставать Фрид не спешил – при захвате с ним не церемонились, и теперь камень приятно холодил ссадины на лице и руках.
- Вставай, а то я сама тебя подниму.
Остатки вбитого воспитания – мужчина не должен позволять женщине таскать тяжести! – заставили подняться сначала на четвереньки, подметая волосами пол, потом – на колени, а потом встать прямо. Пытаясь как-то справиться с ноющими руками и ногами, Фрид огляделся.
Он находился в тюремной камере, впрочем, ничего иного он и не ожидал. Камень, дверь с решеткой, одно крошечное окошко под потолком. Несмотря на это, было довольно светло – факелов на стенах висело достаточно, чтобы в подробностях рассмотреть цепи с наручниками и стол с разнообразными пыточными инструментами. Рядом со столом стояла девушка – очень бледная в неверном свете факелов, черноволосая и довольно красивая. Однако Фрид на своем веку видел много карателей, поэтому красотой его было не обмануть.
- Вы будете пытать меня, чтобы я признался, что я колдун? – спросил он, растирая отчаянно болевшее плечо.
- Нет, - холодно ответила она. – Чтобы узнать ответ на куда более актуальный вопрос: где гримуар?
Фрид вздохнул и переключился на другое плечо; кроме того, ноги тоже отказывались его держать.
- Я сяду, - сказал он, и, не встретив сопротивления, присел на тюремную лежанку. Боль в ногах тут же стала глуше. – Я понятия не имею, о чем вы говорите.
- Не притворяйся, - сказала девушка, обходя стол. На нем, среди различных пугающих инструментов, Фрид вдруг увидел довольно большой хрустальный шар, однако удивиться его назначению не успел – карательница снова заговорила:
- Предлагаю тебе на выбор два варианта: либо ты рассказываешь, где гримуар, и тебя тихо вешают, как колдуна, либо ты все равно рассказываешь, где гримуар, но перед этим тебя пытают, а после – сжигают на костре, как особо опасного колдуна.
Фрид усмехнулся, не переставая растирать плечо:
- При всем уважении, не блефуйте. Это все против ваших же законов. Да, я тоже читал вашу инструкцию. Где три свидетеля, которые бы не были моими смертельными врагами? На каком основании меня вообще схватили – очевидность проступка? Разве я колдовал в открытую? Показания свидетелей? Мое признание? Милая леди, вы вылетите из карателей в два счета, если о таком самоуправстве кто-то узнает.
Девушка молча смотрела на него.
- «После взятия под стражу обвиняемому разрешается прибегнуть к защите, если судья против этого не возражает. Ему назначается допрос в застенке, но без применения пыток. Защита может быть разрешена, если обвиняемый просит об этом», - осмелел Фрид. – Где моя защита?
Лицо девушки неуловимо изменилось, она стремительно шагнула вперед. Фрид отшатнулся – несмотря ни на что, он прекрасно знал, что иногда каратели отступают от своих инструкций.
- Где гримуар?! – рявкнула она. – Говори, где гримуар, не то…
- Не знаю.
Видимо, карательница все-таки предпочитала следовать уставу – пытать Фрида она не спешила, пытаясь достучаться до него другими способами.
- Ты же умный, - говорила она, сидя напротив. – Ты прекрасно понимаешь цепочку, по которой мы на тебя вышли.
Фрид молчал, ему не улыбалось сболтнуть что-то лишнее, поэтому он предпочитал большую часть времени держать рот на замке.
- Много лет назад была целая группа, лидер которой желал возродить сильнейшего демона, создателя большинства других демонов и повелителя колдунов. Ту группу удалось победить, но сейчас у нас есть сведения, что этого демона снова собираются возродить. Этого нельзя сделать без гримуара.
- Хорошо, а при чем тут я? – не удержался Фрид.
- Ты не дослушал. Лидер первой группы до того, как увлекся идеей возрождения, состоял в другой, вполне мирной группе колдунов, которую даже каратели не трогали. И там он тоже был лидером. Перед тем как уйти, он выбрал себе преемника, отдал ему власть… и, как мы думаем, гримуар тоже. Тем более, что все, что нужно было, он из книги уже вычитал. А ты до недавнего времени путешествовал в компании внука этого преемника.
- Если вы о Лаксасе Дрейяре, он погиб, - сухо ответил Фрид. – И никаких книг у него не было. Я вообще не видел, чтобы он читал что-то сложнее вывесок на трактирах.
- Вот видишь, - девушка встала со своего стула, подошла к столу со все так же разложенными пыточными инструментами и словно невзначай коснулась пальцами хрустального шара. – Мы движемся ко взаимопониманию. Ты не стал делать вид, что не знаешь, о ком я.
- А смысл?.. – Фрид пожал плечами. – Что это за шар? Он не похож на орудие пытки.
Девушка вздрогнула и убрала пальцы.
- Хватит! – в ее голосе снова прорезалась жесткость. – Он отдал тебе гримуар. Или перед смертью, или раньше. А ты спрятал его где-то. Где?
- Нас было четверо. С чего вы взяли, что Лаксас отдал книгу – если она была – именно мне?
- Потому что ты единственный, кто остался в живых.
Это была правда, но об этом Фрид рассказывать не собирался.
Он не солгал – он действительно не видел Лаксаса читающим ничего сложнее вывесок на трактирах и объявлений на придорожных столбах.
Однако одна книга у него была. Лаксас никогда не открывал ее и вообще не вытаскивал из мешка, но когда путешествуешь по бездорожью, делясь куском хлеба и жаренной крысой с тремя такими же бесталанными колдунами, секрет сохранить непросто.
Книга была перетянута цепью и заперта на замок. Кто-то – кажется, Бикслоу – однажды съязвил на эту тему: «Ты такой большой и сильный, неужели ты боишься, что она тебя сожрет?» Лаксас тогда посмотрел так, что желание шутить надолго отпало у всех троих.
Однажды, под пару кружек пива в корчме, Лаксас разоткровенничался и рассказал, что книга досталась ему от деда – известного колдуна, из тех, кого каратели попросту боялись трогать. И что ее крайне нежелательно открывать, а тем более – читать.
Все это только подстегнуло интерес Фрида, носившего в мешке больше книг, чем припасов. Однако стащить книгу и посмотреть, что там, он не решался. Лаксас был скор на расправу.
Так он и не узнал тайны фолианта, схороненного в мешке друга.
Сначала погиб языкастый Бикслоу. Попал в облаву. Это была дурацкая смерть, особенно если учесть, что облава была вовсе не на колдунов – а всего лишь на бандитов.
Потом – нахальная Эвергрин. За ней охотились целенаправленно, слишком многих она успела проклясть. Она долго бегала от карателей, но в конце концов не смогла убежать.
И они остались вдвоем. Лаксас и Фрид. Воин и книжник.
Нет, на самом деле они остались втроем. Лаксас, Фрид и то нечто, перетянутое цепями и лежащее в мешке. Ждущее своего часа.
- Ты понимаешь, что ставишь под угрозу существование этого мира?
Фрид подумал, что это очень высокопарно. Что такими фразами даже персонажи романов не разговаривали.
- Это всего лишь книга, - сказал он.
- Это руководство по вызову демонов! – рявкнула девушка. – Запись ритуала вызова на черном рынке стоит, как целый дом, и продается с кучей предостережений, а там их сотни и без каких-либо предупреждений! Я не говорю о вызове того демона, которого собираются воскресить те, за кем мы охотимся – его без специальной подготовки не вызовешь – но даже самый слабый из них невероятно опасен! Ты знаешь, что если демона вызывает достаточно сильный колдун – он сам становится демоном?!
- Знаю, - коротко ответил Фрид. – Я много читал, в том числе и о базовых принципах колдовства.
- А теперь представь, что гримуар кто-то найдет. Ты примешь на себя последствия?!
Фрид молчал, так как любой ответ подразумевал, что он знает местонахождение книги.
- Где гримуар?
- Не знаю, - сквозь зубы ответил он. – Никогда его не видел.
Девушка вздохнула, подняла глаза к потолку. На ее бледных, очень бледных щеках проступили алые пятна.
- Тогда мне не остается ничего, кроме как прибегнуть к пыткам.
- «Пусть судья не спешит с пытками. Ему надлежит прибегать к ним лишь тогда, когда дело идёт о преступлении, за которое полагается смертная казнь», - бесстрастно напомнил Фрид. – В какой это стране за хранение литературы, к тому же недоказанное, полагается карать за горло?
- Я сама себе судья, - сказала она. – И тебе тоже.
И глядя в ее глаза, Фрид вдруг понял – игры кончились.
Его раздели и приковали наручниками к цепям. Не то чтобы Фриду нравилось сидеть обнаженным перед двумя девушками – уже знакомой карательницей и новой, одетой в такую же форму, но на вид – моложе и менее суровой – но выбора у него явно не было. Еще в компании был мужчина, синеволосый и с примечательной татуировкой-узором на лице. Такому не удалось бы затеряться в толпе.
- Волосы надо остричь, - сказала та карательница, что помладше, обращаясь к старшей. – Колдуны там амулеты прячут…
- Нет у него амулетов, - презрительно бросила та. – Он ведь до последнего надеялся, что пытать его не будут – разве не так?
- Я не настолько наивен, - ответил Фрид и заставил себя улыбнуться. Руки дрожали с каждой секундой сильнее – несмотря на все, ему было страшно. О методиках пыток он тоже читал немало и сейчас сожалел об этом – и о своем очень богатом воображении.
Он действительно надеялся, что до этого не дойдет. У него был запасной план, и план очень надежный, но вот прибегать к нему совершенно не хотелось. Это было мало того, что предательством, так еще и ужасным риском – каждый раз, используя это, Фрид боялся раствориться, потерять себя и потеряться во тьме.
Поэтому он хотел потянуть время, провести, обмануть – но остаться цельным.
А в худшие минуты даже пытки казались лучшей альтернативой. Но об этом он, конечно, говорить не собирался.
- Даю тебе последний шанс, - сказала его знакомая карательница. – Где гримуар?
- Не имею понятия.
- Жаль, - ответила она и кивнула татуированному мужчине. – Начинай.
Тот пнул Фрида в чувствительное место на голени, заставляя его встать. Фрид зашипел, но поднялся. Каратель с силой свел его руки сзади и как-то закрепил вместе – наверное, наручники имели дополнительный замок для такого – после чего подошел к катушке, на которую была намотана цепь.
Фрид уже понял, что ему предстоит, и хотел было малодушно сдаться сразу и наплести какой-то ерунды, не дожидаясь, пока суставы вывернутся под весом его тела. Рук было жалко, писать – при удачном исходе – он собирался еще много, но признаваться вот так было бы оскорблением памяти Лаксаса. Уж тот-то выдержал бы все пытки, глядя при этом палачам в глаза так, что у тех и сомнений не возникло бы – он будет преследовать их после смерти.
И это все еще было лучше, чем то, что он собирался сделать в случае неудачи.
Фрид гордо вскинул голову и постарался воспроизвести тот самый взгляд Лаксаса – несмотря на унижение, страх и терзания в душе.
Мужчина крутнул катушку и цепь натянулась.
Фрид застонал – это было больно. Руки выкручивались из плеч, пока что можно было терпеть, но он знал – это ненадолго. Скоро он оторвется от пола, и тогда хорошо, если плечи просто вывихнутся. Когда-то он видел колдуна, провисевшего на дыбе больше суток. Того кормили с ложечки – сам держать ее он не мог.
Думать об этом было мучительно-страшно. Фрид постарался вспомнить все, что было ему дорого. Все, ради чего он хранил гримуар раньше и молчал – сейчас.
Новый оборот катушки. Боль в плечах стала сильнее, руки словно вырывали, для верности вгоняя в суставы раскаленные спицы. Вдобавок, хоть и не так сильно, заболели пережимаемые наручниками запястья. Фрид постарался выкинуть из головы все дурные мысли, хотя знал, что еще немного – и этого не понадобится. Боль затопит все сознание.
Еще один оборот – ноги Фрида оторвались от земли, и он закричал. Было полное впечатление, что руки просто оторвутся, и он упадет на пол куском мяса, истекая кровью. Было впечатление, что плечи никогда не вернутся в норму, что даже если руки останутся на месте – они так и будут вывернуты назад, и даже в старости будут напоминать об этом дне тупой, мучительной болью.
- Молчит? – услышал он как сквозь пелену.
- Ничего, пусть повисит еще.
С каждой секундой боль становилась все сильнее. Фрид не закрывал глаза – смотрел на хрустальный шар, странный талисман карательницы, и заставлял себя угадывать, зачем тот нужен. Он знал – если закроет глаза, боль затопит его полностью. И тогда даже запасной план не будет казаться таким уж страшным.
Из глаз текли слезы – то ли от боли, то ли от напряжения, с которой Фрид всматривался в хрустальные глубины.
Он был предателем и заслужил эту боль, от которой, казалось, не было спасения. Он заслужил и куда более страшное наказание, чем остаться без рук – он предал лучшего друга.
Но друг был мертв а он, Фрид, пока жив. И с руками его жизнь обещала быть куда более насыщенной, чем без. Боль ввинчивалась в плечи. Снова вспомнился колдун, не могущий держать ложку.
И выбора, казалось, не было. Все-таки он был сильным. Где-то в глубине души он, книжный червь и одиночка, был способен сохранить себя – даже там, где боялся утратить.
- Я все скажу!
Цепь отпустили и он с высоты упал на пол, здорово ударившись. По щекам текли слезы, и Фрид искренне надеялся, что дух Лаксаса не бродит где-то поблизости. А если бродит – что отомстить из загробного мира у него не получится.
- Где гримуар? – спросила черноволосая карательница, наклоняясь над ним.
Плечи болели и да – обещали болеть если не до старости, то еще очень долго. Но ничего непоправимого, похоже, не произошло – слишком мало провисел, слишком быстро принял решение.
- Дайте перо, - с трудом выговорил Фрид. – Я спрятал его в тайнике, я нарисую.
Кто-то – он не видел, кто – расковал его руки. От изменения положения они заболели еще сильнее, и Фрид снова застонал.
- А он писать-то сможет? – спросил мужчина.
- Сможет, у него выбора другого нет.
Фрида усадили на лежанку, дали доску, на которую положили лист пергамента, и перо с чернильницей. Маленькая проверка показала, что шевелить руками – хоть и с трудом – он может. Но вот рисовать…
«Идиот. Надо было головой думать. А что, если рисунок будет недостаточно точным? Тогда все».
Он изо всех сил сжал пальцами перо, выводя прямую линию на пергаменте. Получилось вполне прилично, и это немного воодушевило.
- Я читал этот гримуар, - сказал он, медленно и аккуратно проводя линию за линией. – Там действительно много ритуалов вызова демонов, но вот вызова этого вашего самого сильного демона, о котором вы говорили, там не было. Такое я бы запомнил.
- Он скрыт, - сказала черноволосая и нахмурилась. – Что ты там рисуешь?
- Тайник защищен ловушками, я рисую, как их обойти, - сосредоточенно ответил Фрид. – Кстати, в этой книге много странного. Там сложные ритуалы. Например, ты знала, что, чтобы призвать определенного демона, нужно нарисовать печать на металлической пластине, причем металл должен быть определенным?
Карательница подняла брови.
- Ты слишком много болтаешь. Не ты ли только что орал от боли?
Фрид не ответил. Он рисовал.
Лаксас поймал стрелу. В грудь, и пока Фрид бежал к нему по полю битвы – или, вернее, стычки, - его самого чуть не превратили в ежа.
Их наняли – вдвоем, потому что поодиночке они не нанимались. Две разбойничьи банды не поделили территорию, и одна из них решила, что подкрепление в лице двух колдунов им не помешает. Лаксас не очень заморачивался моралью, ему все равно было, на кого работать – на армию или на грабителей. Лишь бы платили да не стучали карателям.
И теперь он поймал стрелу в грудь, а Фрид держал его на руках и жалел, больше всего остального в жизни жалел, что не знает лечебной магии. Он бы спас, он бы вытащил стрелу, и его лучший друг остался бы…
- Гримуар, - сказал Лаксас, и на его губах выступила кровь. – Возьми, но читать не вздумай. И удирай отсюда, тебя убьют. Деньги можешь не возвращать, - он криво, с трудом, усмехнулся. – Все равно после этого побоища возвращать их будет некому.
- Ты еще жив, - возразил Фрид. – Я тебя не брошу, мы найдем целителя…
- Мне отсюда не выбраться, - ответил Лаксас тише и куда более неуверенно. – Возьми гримуар, его надо сохранить. Не снимай цепи. Не читай, там очень темная и страшная магия. А когда выберешься, можешь найти знахаря и привести. Если я буду еще жив…
Он не договорил, задышал хрипло.
Никогда ни одно решение не давалось Фриду с таким трудом. Ни одно.
Но Лаксас был лидером, Лаксас был ведущим – и Фрид подчинился, схватил его мешок, и, пригибаясь, стараясь не попасться на глаза ни своим, ни чужим, да не поймать стрелу самому, выбрался из гущи схватки.
Позже он расценивал это как предательство. Первое.
Потому что было и второе. Когда много, очень много месяцев спустя он принес гримуар к одному кузнецу и попросил снять цепи. Из чистого любопытства, все равно он был уверен, что темная магия, сокрытая в книге, ему не по плечу…
Все то, что произошло позже, было результатом этих двух предательств.
И если посмертие существовало – Фрид вовсе не хотел бы встретиться там с Лаксасом.
- Это неправда, - сказал он. – Эти все сложные ритуалы, печати на металле… Это неправда.
Каратели молча смотрели на него – все трое.
- Достаточно просто нарисовать печать, - закончил Фрид и провел еще одну линию.
Последнюю.
***
Книгу Мира спрятала в погребе, от греха подальше, однако расспрашивавшая о ней карательница не возвращалась.
Не возвращался и Фрид, хотя как раз ему Мира очень хотела посмотреть в глаза. И спросить, зачем он оставил ей эту книгу. В то, что он просто боялся, что ее найдут, Мира не верила. Ей мешали поверить его слова в последний вечер – об Эльфмане.
В деревне много говорили, но говорили о том, что Эльфман был колдуном. Сама Мира магией не занималась и подозрений не вызывала, но вот о ее покойном брате ходили слухи один хуже другого. Что он принес Лисанну в жертву в кровавом ритуале, что он и с Мирой хотел сделать то же, да только она убила его кухонным ножом, что он до сих пор живет где-то в лесу и ворует девушек для своих колдовских целей… Но ни в одной сплетне не фигурировали демоны. Это Мира могла сказать точно: в конце концов, она была официанткой в корчме, где все болтуны деревни пропускали по кружечке пива вечером. Никто не приблизился к правде – а Фрид попал в точку.
Поэтому Мира хотела спросить еще кое-что – как он узнал правду?
Ночами, в страшных снах, она видела, как Фрид сам вызывал демона по ритуалу из этой книги – а в том, что он колдун, она теперь не сомневалась – и приходил Эльфман… Мира просыпалась в ужасе и, набросив первое попавшееся платье, выходила на окраину деревни, на дорогу, и до боли всматривалась вдаль, туда, куда он ушел.
Но Фрид не возвращался, и задавать вопросы было некому.
А Мира разносила пиво в корчме, шила дома, читала оставленные Фридом книги, и все яснее и яснее понимала – оставив у нее этот том, да еще и с таким напутствием, Фрид сделал то, чего не смогли сделать гибель Лисанны, пропажа Эльфмана и два года нужды и страха перед бесконечными рейдами карателей.
Он напомнил ей, что она ведьма, и посеял в ней зерно сомнений.
И это зерно прорастало. Оно вцепилось в самую плодородную почву в ее душе – в воспоминания. О том времени, когда у нее была семья, когда Эльфман утверждал, что настоящий мужчина должен выполнять тысячу разных обязанностей, любившая животных Лисанна таскала домой бесхозных щенят и птенцов, выпавших из гнезда, а саму Миру за крутой нрав называли Сатаной.
Все эти два года она считала Эльфмана погибшим. Да так оно, практически, и было – Мира очень сомневалась, что демон, которым он стал – все еще ее любимый брат. Но он не погиб, он был где-то – и все, что требовалось от нее, чтобы напомнить о себе – призвать его с помощью ритуала.
Эта мысль сидела где-то на задворках сознания, и до обретения этой книги Мира никогда всерьез об этом не думала.
А теперь задумалась, и в этом виноват был Фрид. Фрид и эта проклятая книга.
И ее собственная душа, уверенная в своих силах душа Сатаны.
В деревне был только один кузнец, он же – торговец всем металлическим – от гвоздей до оружия. Мира ходила к нему за хозяйственной утварью, а он ходил пить в корчму, но на этом их знакомство заканчивалось. Мира думала, что кузнец – молодой еще парень, жесткий до жестокости и неуступчивый, чувствовал себя не на своем месте в этой деревне, ведь ни друзей, ни даже приятелей у него не было – он и пил-то всегда в одиночку. Но даже если оно так и было, уходить он не торопился – жил в доме на окраине, рядом с кузницей, ковал и продавал скованное.
Когда Мира пришла, он сидел на крыльце и жевал кусок хлеба с луковицей. Когда-то черный, а теперь выгоревший на солнце до бурого огромный котяра сидел у его ног и облизывался.
- Чего тебе надо?- поприветствовал кузнец, увидев Миру возле калитки. – Опять лопату поломала?
Лопату Мира покупала полгода назад – действительно сломала, выкапывая лечебные травы в лесу. Странно было, что он запомнил.
И сейчас не поздно было соврать про лопату, купить инструмент и уйти. Так, по крайней мере, все было предопределено, и результат был известен. У нее был дом, была работа, она могла еще выйти замуж. Она могла до конца жизни носить по два букета на кладбище, делая вид, что в одном из гробов были не камни, так, что сама в конце концов в это поверила бы…
- Мне нужна пластинка, - не веря, что все-таки делает это, сказала Мира. – Тонкая, оловянная. На цепочке.
- Украшение какое хочешь сделать? – удивился кузнец. – Олово – непопулярный для таких целей металл.
- Амулет, - объяснила Мира. – От сглаза, много ведьм нашли в последнее время…
- Ладно, сделаю, - пожал плечами кузнец и встал, оставив еду прямо на пороге. Кот понюхал луковицу и брезгливо отвернулся. – Прямо сейчас. Стоить будет пять медных монет, работа плевая.
- Спасибо, - прошептала Мира, провожая его взглядом до самих дверей кузницы.
В книге было написано найти уединенную комнату. С этим проблем не было, в доме и так не было никого, кроме Миры. Даже крысы, и те не забредали.
Мира нарисовала на полу неровный круг углем и заглянула в лежащую на столе книгу. Было страшно, как страшно было в детстве взбираться на верхушку дерева, как страшно было прыгать из обрыва в реку. Но вот сомнений не было.
У нее был брат. И где бы он ни был, кем бы он ни был – его нужно было найти.
Кристалл она купила у бродячего торговца. Помимо всяких безделушек, были у него и по-настоящему ценные вещи – обереги он ведовства. И этот кристалл. Его никто не покупал, так как никто не знал, куда его можно приспособить, а Мира купила. «На стол поставлю, красиво…»
Отступать было поздно, и Мира достала печать из мешочка на поясе…
- Я заклинаю тебя, о могущественный и сильный Принц Ситри, я заклинаю тебя, чтобы ты немедленно появился в первый час ночи, здесь передо мной в этом Круге, чтобы исполнить все, что я от тебя потребую!..
- Чушь, - сказал демон.
Печать выпала из ослабевшей руки.
- Нас не удержишь кругами. Нас не привяжешь к кристаллу, - говорил демон, которого она сама привела. – Ритуал – лишь способ связи, дверь между вашим миром – и нашим. Так что ты либо храбра до безумия, либо настолько же глупа.
Мира молчала, собирая внутри себя остатки мужества.
- Но ты сильна, сильнее, чем думаешь, - сказал демон.
- Мне нужно найти брата, - наконец смогла сказать Мира. – Здесь его звали Эльфман. Когда он стал одним из вас, он назвал себя… - она замялась, а потом с трудом протолкнула сквозь горло. – Он назвал себя Зверь.
- Я могу помочь тебе найти его, - сказал демон. – Но тебе придется заплатить.
Мира молчала.
- Для тебя есть только один способ воссоединиться с твоим братом. Только один.
Мира попятилась. Она знала, что так бывает, знала еще по Эльфману, но никогда не думала, что дойдет до того…
Чтобы вызвать демона?
…Нет. Чтобы всерьез раздумывать над его предложением.
И Фрид, эта книга, этот случайно оказавшийся у торговца кристалл, ее собственное решение провести ритуал – вдруг сошлось в одну удивительно четкую линию.
- Я нужна вам? – спросила Мира. – Я для чего-то нужна вам? Вы хотите, чтобы я стала одной из вас… Почему?
- Нет, - ответил демон. – Это тебе нужно найти брата. А нам все равно, чья сила – твоя, твоего брата, или того мальчишки, ставшего Мраком. Лишь бы ее было достаточно.
Он смотрел на нее своими звериными глазами, и Мира не могла отвести взгляд.
Из глаз демона на нее смотрел Эльфман.
- Я отпускаю тебя, - прошептала Мира. – Я отпускаю тебя! – крикнула она, боясь в последний момент передумать и сказать что-то другое. Совсем другое.
Демон отвел взгляд и исчез. Растворился в воздухе. Мира, обессилев, упала на пол.
И закричала. Печать, которой она случайно коснулась рукой, была обжигающе горячей.
Рано утром Мира зашла так далеко в лес, как смогла, и закопала оловянную печать и кристалл. Она никак не стала помечать место – чтобы не найти, даже если захочет.
Вместе с ними она хотела закопать и книгу, но не стала этого делать. Не потому, что не боялась соблазниться и повторить ритуал – а лишь из чувства ответственности, воспитанного младшими братом и сестрой. Ведь какими бы ни были мотивы Фрида – он оставил эту книгу ей на хранение. И уничтожить ее было бы нечестно.
Почему-то пришла в голову идея отнести книгу кузнецу, заковать в цепи с замком, а ключ выбросить в реку. Но воспоминание о черноволосой карательнице не позволило этого сделать. Она могла еще вернуться, а стал бы кузнец молчать?..
Мира заперла фолиант в сундук, а ключ сунула в глиняную вазу, в которой обычно стояли цветы. У вазы было узкое горлышко, пальцы в него не пролезали, а бить ее было жалко – это был последний подарок Лисанны. Мира надеялась, что это остановит ее, если она вдруг захочет повторить, и на сей раз – согласиться.
Ведь согласие стать демоном означало предательство сестры, демоном убитой.
Мира заперла книгу в сундук и поклялась никогда больше о ней не вспоминать.
Однако клятву пришлось нарушить в тот же вечер.
- Где гримуар?!
Фрид не постучался, не сказал слов приветствия. Просто появился на пороге, распахнув дверь так резко, что Мира уронила тарелку, и та разбилась на мелкие черепки.
Выглядел он ужасно. На лице – синяки и ссадины, одежда порванная, волосы грязные, и держался за косяк он как-то неуверенно – словно ему трудно было стоять. При виде этого Мира сразу забыла, что сама хотела наброситься на него с кулаками.
- Что с тобой случилось?!
- Это длинная увлекательная история, - ответил Фрид и пошатнулся, еле устояв на ногах. – У тебя куска хлеба не найдется?..
- Слушай, я понятия не имею, кто собирается возрождать этого самого сильного демона и зачем, но гримуар нужно уничтожить, - рассказывал Фрид, сидя за столом. Поев, выпив лечебную настойку из запасов Миры и умывшись, он стал выглядеть немного лучше.
- Давай его сожжем, - предложила Мира. – Как раз печку растопила…
- Если бы это было так просто, я бы давно это сделал, - отозвался Фрид. – Гримуар не горит. Он не тонет. Его невозможно порвать, разрезать или разрубить. Я вообще не знаю, что с ним можно сделать. Лаксас – тот, кто мне его передал – носил его закованным в цепи, и это была единственная доступная мера предосторожности.
Мира вспомнила собственную идею и тут же нахмурилась:
- А ты, значит, его расковал?
- Можешь считать меня идиотом, - разрешил Фрид.
- Я считаю, - обнадежила Мира. – И ты призывал кого-то?
Фрид потянулся к стоящей на столе кружке с водой и отхлебнул. Вопроса он словно не услышал, и это было очень подозрительно. Настолько подозрительно, что Мира вдруг задумалась о еще одном белом пятне в его рассказе.
- Ты, кстати, не рассказал, как сбежал. Или тебя отпустили?
Фрид пил воду, продолжая ее игнорировать.
- Принести еще ведро воды? – ехидно поинтересовалась Мира. – Вдруг мало будет?
Фрид отставил кружку.
- Мы остановились на том, что гримуар нужно уничтожить. Только это важно.
- Нет, не только, - возразила Мира, готовая допытываться до последнего, но ее вдруг осенило. Она вскочила, отбежала к стене, досадуя, что возле двери сидел Фрид и убежать совсем не получалось. А именно это было ее первым порывом, когда она вспомнила об одной фразе вызванного демона.
- Он упоминал мальчишку, ставшего Мраком!
Фрид вздохнул и закрыл лицо ладонью, и это было лучшим признанием. Мира попыталась отступить еще, но уперлась лопатками в стену.
- Значит, Эльфман стал Зверем, а ты… - прошептала она. – И теперь понятно, как ты сбежал. Что демону замки и решетки?
- Сама хороша, - огрызнулся Фрид – он быстро взял себя в руки. – Зачем ты проводила ритуал? Ты не демон, я бы почувствовал, да и поначалу мы очень плохо себя контролируем – ты бы уже пошла крушить деревню. Так зачем?
- Я хотела найти брата, - тихо ответила Мира.
Некоторое время Фрид молчал, словно размышляя о чем-то. Мира тоже молчала, внимательно наблюдая за ним и готовясь, в случае чего, схватить кочергу, и… Наконец он поморщился, словно от боли, и неуверенно сказал:
- Твой брат жив. Он снова Эльфман, он научился подчинять Зверя в себе и, как и я, успешно живет среди людей.
- Что? – Мира шагнула вперед, сжав кулаки. – Ты знаешь, где он?
- Я не могу тебе сказать, - ответил Фрид. – Он путешествует, там, где он был вчера, сегодня его может не оказаться. К тому же… Мира, он так и не простил себе убийства вашей сестры.
- Но ты можешь найти его! – крикнула она. – Ты же демон, примени демоническое чутье!..
- Я Мрак, а не ищейка.
Фрид как-то сразу перестал быть страшным – вернее, его новая, пугающая сторона померкла перед известием о жизни Эльфмана. Мира упала на скамейку и спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как на глазах закипают слезы.
- Лучше бы я думала, что он мертв. Но знать, что он почти такой же, каким я его помню, но его не найти…
- Что сказал тебе тот, кого ты призвала? – вдруг спросил Фрид.
- Что единственный способ найти Эльфмана – стать одной из них… одной из вас. Получается, он солгал?
- Нет, - ответил Фрид. – Ты могла бы найти его, потому что даже демоном остаешься его сестрой.
Мира посмотрела на него – сквозь слезы.
- Знаешь, у меня была идея, - сказал Фрид после продолжительного молчания. – Была идея уволочь гримуар куда-то, где его смог бы достать только демон. Например, в самую глубокую расщелину в земле.
- Почему ты этого не сделал?
Они сидели за столом друг против друга – заплаканная Мира с опухшими губами и глазами и Фрид, исцарапанный и в синяках. Если бы кто-то заглянул в окно, думала Мира, наверняка решил бы, что она его избила, а теперь раскаивается.
- Никто не знает, как далеко смогут забраться люди, - ответил Фрид. – Путешественники постоянно открывают новые места. Кто знает, может, через много лет таких мест, куда мог бы забраться только демон, не останется вовсе.
- Тогда что же ты собираешься делать?
- Я сам навлек на себя это проклятие, - тихо сказал Фрид. – Я предал лучшего друга, и мне это искупать. Я собираюсь навсегда стать Мраком… и всегда держать гримуар при себе. Чтобы никто не мог его забрать – ни те колдуны, что хотят возрождения, ни те каратели, что допрашивали меня. Я не знаю истинных мотивов ни тех, ни других, и безопаснее будет, если гримуар не достанется никому.
Мира вдруг вспомнила учебник рун и вложенный в него листок. Вспомнила кулинарную книгу с заметками на полях – и ей стало так горько, что даже собственная тоска по брату отошла на второй план.
- Что чувствуешь, когда превращаешься в демона? – спросила она.
- Все становится неважно, - Фрид не удивился такому вопросу. – Все, о чем беспокоился, будучи человеком, становится неважно. Тускнеет. Ты ощущаешь только силу – безграничную, ты знаешь, что можешь все, и что весь мир – пыль у тебя под ногами…
Он осекся.
- А ты не забудешь о гримуаре? – тихо спросила Мира.
- Нет, - он покачал головой. – Это больше, чем просто человеческие заботы.
Оба замолчали. За окном стояла непроглядная темень – и это удивительным образом перекликалось с душевным состоянием Миры.
И, судя по взгляду Фрида, и с его душевным состоянием тоже.
Мира полночи не могла заснуть. Ворочалась на кровати, переворачивалась с боку на бок. Ночь была теплая, но ее отчего-то знобило.
Она не могла понять, в какой именно момент впуталась в это – когда вызвала демона, когда взяла книги Фрида на хранение, когда не отговорила Эльфмана, хотя точно знала, что он что-то затевает, или когда родилась колдуньей. Но в том, что теперь она связана с демонами и пути назад нет, сомнений не было.
Опасность того, что обезумевший от страха перед ведьмами деревенский люд придет за ней, существовала всегда – им, в конце концов, все равно было, кого тащить на костер. Но карателей она до недавней поры не боялась, так как не использовала магию.
Если бы каратели пришли по ее душу теперь, одного факта знакомства с Фридом, сущность которого больше не являлась для них секретом, хватило бы для убийства на месте.
А еще была жалость. Фрида было просто жаль. Тихого парня-книжника, пытавшегося изучить руны и не умеющего готовить. Оступившегося всего один раз, но обреченного платить за это вечно.
И Эльфман…
Мира перевернулась на другой бок.
Эльфман. Тоже оступившийся один раз. Она даже в смерти Лисанны не могла его винить, как не смогла бы винить бурю – если бы сестра действительно погибла во время бури. И он все еще был ее братом. Где бы он ни был, кем бы он ни был, как бы он себя не винил – он оставался ее любимым младшим братом.
Она влипла в эту паутину, и выбора не было. Казалось, что он есть, но его не было на самом деле.
Мира встала – сразу стало еще холоднее. Подошла к спящему на полу, на перине, Фриду, присела и потормошила его за плечо.
- Что? – сонно спросил он; вечером они сидели очень долго и он, наверное, как раз крепко заснул.
- Я закопала печать и кристалл, - сказала Мира. – Я не знаю, где, я специально никак не отметила место. Есть ли способ вызвать демона по-другому?
- Нет, - ответил Фрид все так же сонно. – Пока ты сама не демон… А что ты собралась делать?
Мира не ответила. Она просто вышла на улицу, прихватив в сенях лопату.
Мира запомнила три растущие рядом сосны и ориентировалась на них. На то, чтобы найти их, да еще и в свете луны, ушел остаток ночи, и когда она наконец начала копать, занималась серая, невзрачная заря.
Фрид не помогал, но и не пытался помешать – стоял, прислонившись плечом к дереву, и сгонял то и дело переползающих на него насекомых.
- Ты не попытаешься меня отговорить? – спросила Мира, переходя еще на шаг левее и загоняя лопату в землю. Прошло не так много времени, но она засыпала свежевскопанную землю нападавшими сосновыми иглами для лучшей маскировки. И теперь оставалось только перекапывать все подозрительные места вокруг.
- С моей стороны это было бы несколько… лицемерно, ты не находишь? – отозвался Фрид.
- Какие будут рекомендации?
- Рекомендации? – Фрид отошел от дерева и подобрал валяющуюся рядом ветку. – Ну… Печать – это рычаг, то, что позволяет управлять силой демона. Либо снаружи – как делаешь ты, когда рисуешь ее на металле и проводишь ритуал. Либо изнутри, как сейчас делаю я.
Мира на секунду отвлеклась от лопаты и обернулась. Фрид рисовал что-то веткой на земле – уже видны был круг, несколько букв и острые углы пересекающихся линий.
- Это – моя, - объяснил он. – Без нарисованной печати переходить в форму демона вообще крайне нежелательно – большой шанс перестать себя контролировать, даже если самоконтроль на высоком уровне. Некоторые наносят их в виде татуировки на кожу – так сделал твой Эльфман, кстати. Я – нет, я каждый раз рисую, чем придется, но я и превращался-то не так часто…
- Зачем сейчас рисуешь? – подозрительно спросила Мира, продолжая копать.
- Для наглядности. Но больше – чтобы не повторить судьбу твоей сестры. Ты меня, конечно, убить не убьешь, но вот потрепать… И главное, когда придешь в себя – удивишься. Так что лучше не рисковать.
Мира ярко представила, как все в глазах мутнеет, а потом проясняется, и выясняется, что она сидит верхом на лежащем на земле избитом Фриде. Для пущей комичности она добавила в выдуманную сцену звучащие из собственных уст речи о добре и всепрощении и засмеялась.
- Ничего смешного… - начал Фрид, но Мира не стала его слушать – лопата как раз ударилась обо что-то.
Мира ойкнула и бросилась разгребать землю руками.
- Я заклинаю тебя, о могущественный и сильный Принц Ситри, я заклинаю тебя, чтобы ты немедленно появился в четвертый час дня, здесь передо мной в этом Круге, чтобы исполнить все, что я от тебя потребую!
- Ты вызвала меня, чтобы согласиться?
Демон с пятнистой звериной головой и покрытыми перьями крыльями появился внутри круга. Непонятно как, но клыкастая пасть явно улыбалась.
Мира не ответила на вопрос, вместо этого задала свой:
- Какой я стану? Каким будет мое демоническое имя?
- Зависит от тебя, - вместо демона ответил Фрид. – Имя ты сама себе выберешь.
Мира хмыкнула и посмотрела на него другими глазами. В то, что мужественный, неукротимый и порой диковатый Эльфман мог назваться Зверем, верилось вполне. В то, что в этом тихом парне, любящем книги, могло скрываться нечто, что можно было бы назвать Мраком – нет.
Фрид, видимо, угадал ее мысли, фыркнул и отвернулся.
- Так ты согласна? – спросил демон.
Мира сделала глубокий вдох.
- Да. Да, я… согласна.
У нее была сила.
У нее был полет.
Она была вечна, всесильна и безгранична. Она могла все.
Снять звезды и сделать из них бусы?
Свернуть реку и сшить из нее платье?
Взять людей и превратить их в своих слуг, своих зверей?
Ничего сложного в этом не было.
Она чувствовала его. Где-то далеко, искрой на границе сознания, она чувствовала его силу и тянулась к нему. Ее брат. Ее последователь.
Любимый брат. Даже сейчас, когда все было неважно – все равно любимый.
И другого она тоже чувствовала – совсем рядом. Хаотичная, импульсивная сила – закрытая броней. Как там – Мрак? Мрак…
Зверь и Мрак – ее свита. Ее брат, ее друг – ее последователи
Ведь она была сильнейшей. Она была…
- Я Сатана! Сатана!!!
И небо обрушилось на нее.
Мира не знала, сколько времени провела в демоническом облике. Да и не следила она за временем. Это было так сладостно, так упоительно, что хотелось провести так всю жизнь – творя и разрушая, убивая и воскрешая, неся хаос – и исправляя его последствия. Изменяя мир так, словно сама его и создала.
Сильным можно все. Можно вечно находиться в этом сне, полном возможностей и путей, и не просыпаться никогда.
Но она очнулась. Она лежала на берегу реки, платье было грязно, но больше ничего не изменилось. Кроме этого чувства в душе – чувства правильности происходящего.
Как она могла так долго тянуть? Почему так долго тянула?..
Теперь она завидовала Эльфману, познавшему это раньше.
Мысль об Эльфмане потянула за собой другую мысль – и Мира испуганно приподнялась, на время затолкав радость в угол сознания.
- Я ничего не натворила?..
- Нет, - ответил стоящий рядом Фрид. Он все еще был в рваной одежде, в которой завалился на порог ее дома – оставшееся от Эльфмана не подошло ему по размеру – но не в грязи, и Мира подумала, что он-то отлично себя контролировал и где попало не валялся. – Я за тобой следил. Пришлось ударить однажды, извини.
- Да ничего, - проговорила она. Ничего не болело, так что удар наверняка не был особенно сильным.
Фрид подал ей руку, помогая встать.
- Ты еще помнишь, ради чего все это было?
- Да, - ответила она. – Мы заберем гримуар прямо сейчас и уйдем. Я знаю, где Эльфман.
Она наклонилась, пытаясь обтрясти подол платья от грязи. Странно было, что это ее волновало, однако же волновало. Это было ее любимое платье, и хоть Мира была уверена, что уж теперь-то у нее будут наряды и получше, его было жаль.
- Пандемониум, - вдруг сказал Фрид, отводя глаза.
- Что? – не поняла Мира.
- Говорю – нет нужды умирать, чтобы попасть в Ад. Здесь, на Земле, демоны на каждом шагу.
- Кто б говорил, - ехидно отозвалась Мира, выпрямилась и взяла его под руку. – Пойдем за гримуаром. И еще… мне нужно чем-то нарисовать печать. Думаю, если я буду себя контролировать всем будет лучше.
Фрид метался по дому, собирая то, что могло пригодиться в дороге. Положил он в мешок – Мира отметила и умилилась – и те книги, что оставлял у нее.
Сама Мира сидела на скамье и, задрав юбку, рисовала чернилами на бедре печать. Ту словно выжгли у нее в памяти в мельчайших подробностях: захочешь забыть – не забудешь.
- Почему там? – спросил Фрид. В сторону Миры и ее голых бедер он старательно не смотрел, и это тоже умиляло.
- Меньше шансов, что сотрется, - отозвалась она. – Кстати, не хочешь тоже нарисовать? А то ведь можешь не успеть при необходимости.
Фрид фыркнул, но все-таки подошел и быстро – наверное, наловчился – нарисовал печать на тыльной стороне левой руки. Мира недоуменно посмотрела, он заметил этот взгляд.
- Легче обновить, если сотрется, - объяснил он и помахал рукой, давая чернилам высохнуть. Мира взяла со стола глиняную вазу и, не колеблясь, бросила о пол. На секунду стало больно, и еще больнее – когда вспомнила, что могила Лисанны оставалась здесь. Но пути назад не было. Сестру вернуть было невозможно, а вот брата…
Фрид наклонился и поднял валяющийся среди черепков ключ. Мира молча показала пальцем на сундук.
- Нам не обязательно постоянно быть демонами, - сказала она. Ей этого хотелось бы – как хотелось встретиться с братом. Но она снова вспомнила учебник по рунам и подумала, что для них двоих вариант с половинчатым существованием будет лучшим. – Вдвоем мы сможем отбиться от кого угодно. А если к нам еще Эльфман присоединится…
- Сатана, Зверь и Мрак, - сказал Фрид и присвистнул. – Отличная компания, если подумать.
Он открыл сундук, достал гримуар и сунул в мешок, к остальным книгам.
- Как ты там говорил? Пандемониум?
Фрид кивнул.
Мира опустила юбку и встала. Ее мешок – с одеялами и сменной одеждой – лежал рядом. Постоянно путешествующий Фрид продумал все.
- Пойдем? – спросила она.
Фрид пожал плечами.
- Если ты больше ничего не хочешь взять.
Мира взяла один черепок из разбитой глиняной вазы.
На выходе из деревни их ждали. Уже знакомая Мире черноволосая карательница в сопровождении двух напарников – юной миловидной девушки и мужчины с примечательной татуировкой на лице.
- Фрид Джастин, вы арестованы! – сказала черноволосая, выступая вперед. – За ведовство, призыв демонов и сокрытие важной информации!
Фрид болезненно поморщился и потер плечо. Но не отреагировал.
- И вы, - карательница перевела взгляд на Миру, - тоже арестованы за сокрытие преступника!
Мира остановилась и посмотрела Фриду в глаза. Странно, на дворе стоял день, но ей снова показалось, что глаза у него фиолетовые.
Он кивнул.
- Нет, извините, - ответила Мира. – У нас дела.
- Вы препятствуете правосудию! – возмутилась карательница.
- Да, - невозмутимо сказала Мира. Ей почему-то было совсем не страшно. Страх остался где-то там, в прошлой жизни, где у нее не было силы и где надежды на встречу с братом не было тем более. – Мрак, пойдем.
И первой прошла между опешившими карателями, слегка задев мужчину плечом. Фрид задержался, но все же пошел за ней.
- Вы же понимаете, что в следующей деревне вас будет ждать вооруженный отряд? – спросила черноволосая.
- Да-да, - небрежно ответила Мира и пошла по дороге дальше – оставляя за спиной этих карателей, деревню, корчу, могилу Лисанны и прошлое.
Не оглядываясь.
Автор: ***
Бета: нет.
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен.
Жанр: AU, драма.
Персонажи: Мира, Фрид, Эльфман, пробегают другие.
Рейтинг: PG-13
Размер: миди (~9000 слов)
Предупреждения: недетализованное описание пыток.
Статус: закончен
Дисклеймер: Хиро Машима
Содержание: когда-то все трое были простыми людьми. Но цепочка случайностей и одна книга – и теперь они Сатана, Зверь и Мрак.
От автора:
1. Это фэнтези-AU.
2. При написании фика были использованы тексты «Лемегетона» и «Молота Ведьм» - в виде отсылок и цитат, точных и искаженных. Автор настоятельно не рекомендует призывать кого-либо описанными в фике методами. Рецепты были творчески переработаны, так что кто призовется – автор не знает.
3. Автор планировал мини, а написал простыню. Автор надеется, что хоть кто-нибудь дочитает это до конца.
4. Эльфман непосредственно в событиях фика не участвует, но играет важную роль в происходящем, поэтому автор счел необходимым внести его в список персонажей.
Конкурсный персонаж – Фрид.
читать дальшеОловянная печать на цепочке холодила пальцы, хоть и лежала раньше в мешочке на поясе, близко к телу. Мира подавила дрожь – почему-то именно этот холод ярко, как ничто другое, напомнил ей, что и эта печать, и этот ритуал, и все то, чего она пыталась добиться, принадлежало к другому миру. Кристалл же, наоборот, был чуть теплым, словно живым. Мира облизала губы и еще раз задумалась о том, хочет ли она это продолжать.
Однако желание было сильнее страха.
Мира положила кристалл в центр нарисованного на полу круга и еще раз проверила печать на поясе. Это был первый в ее жизни ритуал, и она ужасно боялась, что что-то пойдет не так и все сорвется.
Или того хуже – что все получится, но не так, как задумывалось.
Цепочка скользнула между пальцами, Мира подняла печать на уровень глаз.
- Я заклинаю тебя, о могущественный и сильный Принц Ситри, я заклинаю тебя, чтобы ты немедленно появился в первый час ночи, здесь передо мной в этом Круге, чтобы исполнить все, что я от тебя потребую!
Она сразу поняла – получилось. В комнате ничего не поменялось, однако внутри все словно смерзлось. Это не было столь привычными ей страхом или болью – скорее тем пугающим ощущением, что возникало в груди, когда она еще девчонкой прыгала в реку с крутого обрыва.
- Чего ты хочешь?
Мира подняла глаза – и завопила, ибо то, что появилось внутри ее круга, человеком не было. Чудовище, чудище страшнее виденных ею когда-либо, с пятнистой звериной головой и покрытыми перьями крыльями, оно скалилось так мерзко, словно собиралось сожрать ее прямо сейчас.
- Вот Печать, что я держу перед собой!.. – в панике крикнула Мира, краем сознания удивляясь, что вообще вспомнила нужные слова.
- Чушь, - сказал демон.
Печать выпала из ослабевшей руки.
***
Двумя месяцами ранее.
- Ведьма! Жги ведьму! Бей ведьму!
Мира стояла у калитки и смотрела на толпу, проносящуюся мимо ее дома. Общее настроение скорее радовало, чем нет – большинство ее соседей к толпе не присоединились, так же, как она, стоя у заборов, калиток и ворот. Однако некоторые все же похватали вилы и колья и радостно включились в народную забаву – «Убей ведьму еще до приезда карателей».
- За кем это они? – спросила она у соседа напротив.
Этот парень, Фрид, пришел в деревню полгода назад и сразу же занял пустующий дом. В деревне о нем ходили разные слухи – «Слишком грамотный!» - он умел читать и писать, знал языки, и люди поэтому его сторонились, но Мире он нравился. Несмотря на недолгое знакомство, он был единственным, с кем она могла говорить почти свободно.
- За гадалкой, дочерью вдовца, что у леса живет, - ответил Фрид. – Догадалась.
Мира вздохнула. К вечно пьяной, но все равно отлично гадающей на картах девушке она сама однажды ходила, желая узнать ответ на один-единственный вопрос. Интересующего гадалка ей не сказала, но наобещала кучу всего другого, да и напились они тогда знатно. А потом все сбылось – от мелочей, вроде разбитого горшка, до предсказаний посерьезнее, вроде неожиданно явившегося ниоткуда нового соседа. С тех пор Мира с гадалкой не виделась, но сейчас, при известии о том, что ту собираются казнить как ведьму, в душе все обмерло.
- Как ты думаешь, она правда ведьма? – спросила она.
Фрид пожал плечами.
- Кто знает?.. Ты сегодня работаешь?
Вопрос не был неожиданным – корчма, где Мира работала официанткой, открывалась не каждый день. В частности, она обычно стояла закрытой в дни, подобные этому – когда селяне находили очередную ведьму и с улюлюканьем тащили на костер. Корчма в такие дни становилась непопулярной – даже выпивка бледнела перед возможностью воочию посмотреть на заслуженное наказание за колдавство.
- Скорее всего, нет, - ответила Мира. – А ты хотел зайти в корчму?
- Я хотел зайти к тебе, - ответил Фрид. – Я уезжаю. Собирался оставить тебе кое-что на хранение… пока не обустроюсь на новом месте.
Новость о том, что он – единственный приятель, почти друг в этой охваченной азартом охоты на ведьм деревне – уезжает, потрясла еще сильнее известия о грядущей гибели гадалки. Гадалку Мира почти не знала. А с Фридом вместе пила, обсуждала новости, слушала его удивительные истории, вычитанные из книг, да что там – она почти рассказала ему…
- Ты уезжаешь? Далеко?
- Не знаю, - ответил он и посмотрел вдаль, туда, где на дороге все еще клубилась пыль за пробежавшими селянами. – Жаль гадалку…
Мира смотрела на него, и ей хотелось плакать.
Фрид действительно пришел вечером – и принес целую стопку книг.
- Я путешествую налегке, - объяснил он. – Не могу захватить все. Поэтому решил кое-что оставить у тебя.
- Но почему ты уезжаешь? – спросила Мира. Ей было грустно расставаться, но Фрид был не первым, кто оставил ее. Поэтому она шила, стараясь не думать о потерях и не смотреть ни на него, ни на принесенные им книги.
Фрид помолчал, прежде чем ответить.
- Здесь слишком развернулась охота на ведьм.
- Но тебе же нечего бояться? – спросила Мира, надеясь, что он не заметил, как дрогнули ее собственные пальцы.
- Слишком грамотных очень часто… считают колдунами, - усмехнулся он и сел на скамью.
Некоторое время оба молчали. Фрид рассматривал огонек в лампе, Мира шила.
– Знаешь… Прежде чем попрощаться, я хотел спросить… Ходят разные слухи. Что случилось с твоим братом?
На сей раз Мира содрогнулась так, что уколола палец, и по ткани платья, которое она пыталась зашить, растеклась капля крови. Вопрос был не просто неожиданный – он шокировал, так как тема брата давно уже являлась для нее запретной.
И с Фридом они об Эльфмане не говорили. Нет, он знал, что когда-то у Миры были Эльфман и Лисанна – однажды увидел у нее мужскую одежду – но для него, как и для всех остальных в деревне, существовал один-единственный ответ: «Они пошли в лес, попали в ураган и погибли под падающими деревьями».
Мира знала, что ходят слухи. Но также она знала, что эти слухи ничем нельзя подтвердить, ведь даже если кто-то откопает могилу Эльфмана и найдет там пустой гроб – всегда можно будет сказать, что так и не нашла тела…
Мира натужно усмехнулась.
- Слышала я эти разговоры. Что он был колдуном, что сестру погубил… Неправда это. Они пошли в лес и попали в ураган. А я в тот день осталась дома, надо было мясо на зиму засолить – вот и уцелела.
Фрид несколько секунд смотрел на нее, и почему-то его глаза вместо обычных синих казались темно-фиолетовыми.
- Ясно, извини, - ответил он. – Я просто… ну, я принес разные книги. Думал, тебе будет интересно почитать.
Мира отложила шитье. Намек был предельно ясен, хотя от Фрида она такого не ожидала. Впрочем, он был умен и образован – почему бы не?..
- Я не ведьма, если ты об этом.
- Я не обвиняю тебя в ведовстве, - ответил Фрид и покосился на стопку книг в углу. – Я просто оставил тебе книги на хранение. Давай прекратим этот разговор.
И весь остаток вечера они старательно избегали опасных тем.
Фрид уехал, и у Миры вообще не осталось никого, с кем можно было бы поговорить. Она целыми днями сидела дома, выходя к калитке лишь когда в деревне разоблачали очередную ведьму. За те две недели, что прошли с момента ухода Фрида, нашли еще двоих, не считая гадалки: девочку, которая, как и сам Фрид, просто была слишком грамотной и любила книги, и женщину, живущую со своими учениками на отшибе. Чему она их учила, Мира не знала, но на сей раз, похоже, попадание было точным – женщина натурально заморозила толпу, давая ученикам возможность сбежать. Тех искали, прочесывая лес, несколько дней, но так и не нашли. Прибывшие в деревню каратели схватились за головы, узнав, что сельчане вспугнули двух сильных ледяных колдунов, и с тех пор жестко контролировали попытки самосуда.
Миру не трогали, не считая обычных приставаний в корчме. Впрочем, она давно научилась ломать особо рьяным пальцы или носы – зависело от того, что сподручнее стукнуть тяжелым деревянным подносом. Корчмарь на это смотрел скорее одобрительно – в выручке из-за одного ловеласа он не терял, а «Такую расторопную официантку, как Мира, еще поискать!» - и жизнь Миры текла, как обычно.
До одного вечера.
Однажды, во время работы, когда Мира тащила десяток кружек с пивом – целому отряду карателей, расположившемуся в углу корчмы – дверь открылась и вошла девушка. Одетая в черно-белую одежду без знаков отличий, она, тем не менее, выглядела почти царственно – аристократически-бледная и черноволосая, похожая на портреты красавиц, виденные Мирой в книгах.
Каратели в углу как-то сразу подтянулись и даже немного протрезвели, и посмотрев на девушку, Мира поняла, почему. У той были сурово стиснутые губы и что-то жесткое в глазах, что-то, свидетельствующее о силе и непоколебимости. Мира видела такое выражение лишь однажды – у однажды забредшей в деревню девушки-воина. Та долгое время охраняла жителей от разбойников, сражаясь с небывалой отвагой, пока не выяснилось, что свои мечи и доспехи она заколдовывает… Однако эта девушка не была похожа на ведьму – скорее уж на матерого карателя, наверное, потому так занервничала компания в углу.
Не обращая внимания ни на кого, она прошагала к барной стойке, за которой стоял корчмарь – довольно молодой парень, он использовал рабочее время в основном для того, чтобы напиться самому, и сейчас был уже весьма во хмелю, однако соображения не растерял.
- Я ищу кое-кого, - сказала девушка, и во внезапной тишине ее голос прозвучал особенно ясно. – Я слышала, он жил здесь. Парень, лет двадцати, среднего роста. Волосы светло-зеленые и, возможно, очень длинные. Глаза синие, под левым глазом родинка. Зовут Фрид Джастин, хотя мог представиться другим именем. Образован, учтив, производит приятное впечатление. Видели такого?
Мира обмерла и от греха подальше поставила поднос на ближайший столик. С чего бы карателям разыскивать Фрида?.. Или – она с ужасом вспомнила их разговор в последний вечер – они и должны бы его разыскивать, ведь он тогда так говорил…
- Был такой, но уехал, - корчмарь зевнул и нацедил себе из бочки еще кружку пива. – Вы с Мирой поговорите, он ее сосед был. Только быстро, официантка у меня одна.
Девушка повернулась и безошибочно нашла взглядом Миру. За те несколько секунд, что понадобились ей, чтобы дойти от стойки до места, где та стояла, Мира вспомнила кличку, данную ей в детстве за боевой характер, и это помогло ей набраться мужества. В конце концов, она действительно ничего не знала. И не знает.
- Это правда? – спросила девушка тоном, от которого подгибались колени. Однако Мира, наоборот, выпрямилась – не хватало еще той, которую некогда называли Сатаной, трястись перед какой-то карательницей.
- Правда, - спокойно и холодно ответила она. – Он был моим соседом. И мы иногда общались – по-соседски. Помогали друг другу по хозяйству. Но близко мы не дружили, я понятия не имею, кто он, откуда и куда направился.
Девушка смотрела на нее, ее лицо было бесстрастно.
- Понятно, - наконец сказала она. – Значит, ты бывала у него дома?
- Да, иногда, - осторожно ответила Мира.
- А не видела у него книги? Большого тома в кожаной обложке с серебряным теснением? С изображением пятиконечной звезды на корешке?
Мира попыталась вспомнить – она не сказала бы правду, даже если бы вспомнила, но такой книги у Фрида она точно не видела. Уж слишком запоминающейся та, по описанию, была.
- У него было полно книг, я не присматривалась, - ответила она. – Можно мне вернуться к работе? Меня клиенты ждут.
Черноволосая девушка проводила ее взглядом, когда Мира взяла дрожащими руками поднос с кружками и понесла туда, куда должна была отнести его с самого начала – к компании карателей.
Ее руки тряслись по одной-единственной причине – она вдруг вспомнила, что так и не посмотрела, какие книги Фрид оставил ей на хранение.
Первым в стопке лежал справочник лекарственных трав. Мира повертела его в руках – почти такой же был у той лекарки со скверным характером, что научила их с Эльфманом и Лисанной читать.
Лекарку каратели забрали три года назад, еще до того, как с братом и сестрой случилась беда, и все трое очень плакали за ней – несмотря на то, что раньше часто получали от нее метлой.
Под справочником была художественная книга. Мира открыла наугад, но прочитанное заставило ее густо покраснеть и захлопнуть том. Она не была ханжой и к сексу относилась абсолютно спокойно, однако описанное было все же слишком – она и представить не могла, что такое бывает. Еще более странным было то, что у спокойного и скромного Фрида завалялась такая литература. Мира хихикнула, ярко представив описанную сцену в его исполнении, и тут же снова покраснела.
Следующим был учебник рун, явно составленный церковниками для своих писарей. Он был весь испещрен пометками пером – видимо, Фрид пытался выучить руническое письмо, и у него даже что-то получилось – в книгу был вложен листок, с двух сторон покрытый руническим текстом. Мира честно попыталась разобраться, переводя по одной руне по словарю в конце учебника, но получалась чушь, и книгу пришлось отложить вместе с листком.
Под учебником лежала книга рецептов, тоже исчерканная пометками – похоже, одинокий Фрид пытался как можно сильнее упростить готовку, к которой, очевидно, таланта не имел. Мира посмеялась над записью «Поставив горшок в печь, не вздумай садиться за книги – мало горелого ел?» и взяла следующую книгу.
Та была аккуратно обернута тканью, и Мира, не ожидая ничего плохого, ее развернула. И тут же уронила книгу – та упала на пол, раскрывшись в середине.
Это был том в кожаной обложке с серебряным тиснением. Мира подняла книгу, закрыла и посмотрела на корешок, после чего долго вспоминала все бранные слова, которые слышала, примеряя их все к Фриду.
Вдруг показалось, что девушка-каратель сейчас заглядывает в окно. Мира вскочила, подбежала к двери и рывком распахнула ее – чтобы увидеть, что рядом с домом никого нет. Еще раз нехорошо подумав о Фриде, она вернулась к книге – но теперь, перед тем, как открывать ее, села сбоку от окна, так, чтобы с улицы ее видно не было.
«Чтобы вызвать Памерсиела или кого-либо из его слуг, выберите отдельную и наиболее удаленную комнату в доме, или на поляне в лесу или роще, или просто в тайном месте, в стороне от людей…»
Книга снова выпала из рук, но на этот раз Мира не спешила поднимать ее.
Два года назад она не была одинока.
Два года назад у нее были младшие брат и сестра, и она считала себя обладательницей самой счастливой семьи в мире. И никакого значения не имело то, что у всех троих были магические силы. Ведь множество ведьм и колдунов избегали казни, если вели себя тихо – и Мира считала, что это по силам и им.
Но Эльфман был с ней не согласен.
«Я мужчина! Мужчина должен оберегать свою семью!»
И никак, никак не удавалось доказать ему, что самим тем, что с ним все было в порядке, его семья была счастлива. Эльфман был безудержен, его сила требовала выхода – и выхода вполне конкретного. В обеспечении своим сестрам того, чего они, по его мнению, заслуживали.
И однажды он переступил запрет. Отдав все деньги за описание одного-единственного ритуала призыва, он ушел в лес – призвать демона и попросить у него – силы, богатства и возможности больше никогда не скрываться.
Мира узнала об этом слишком поздно. Когда Лисанна, милая, добрая, открытая Лисанна, повинуясь только самым светлым побуждениям, уже ушла в лес вслед за братом – предостеречь, остановить.
«Эльфман, братик, не надо…»
Так Мира потеряла обоих. Ни она, ни тем более Эльфман не знали о главной опасности призыва демонов сильными колдунами – опасности не удержать свою силу и самому стать демоном.
Мира носила цветы на могилы брата и сестры на кладбище. Носила по два букета, хоть и знала, что одна из могил пуста.
И с тех пор поклялась никогда, ни за что в жизни не иметь дела с призывом.
Даже если вдруг захочется призвать собственного брата.
Мира подняла книгу, отряхнула ее и снова завернула в ткань.
Почему-то читать больше не хотелось.
***
Его толкнули так, что он не удержался на ногах и упал, ударившись коленями о каменный пол.
- Вставай, - велел холодный женский голос.
Однако вставать Фрид не спешил – при захвате с ним не церемонились, и теперь камень приятно холодил ссадины на лице и руках.
- Вставай, а то я сама тебя подниму.
Остатки вбитого воспитания – мужчина не должен позволять женщине таскать тяжести! – заставили подняться сначала на четвереньки, подметая волосами пол, потом – на колени, а потом встать прямо. Пытаясь как-то справиться с ноющими руками и ногами, Фрид огляделся.
Он находился в тюремной камере, впрочем, ничего иного он и не ожидал. Камень, дверь с решеткой, одно крошечное окошко под потолком. Несмотря на это, было довольно светло – факелов на стенах висело достаточно, чтобы в подробностях рассмотреть цепи с наручниками и стол с разнообразными пыточными инструментами. Рядом со столом стояла девушка – очень бледная в неверном свете факелов, черноволосая и довольно красивая. Однако Фрид на своем веку видел много карателей, поэтому красотой его было не обмануть.
- Вы будете пытать меня, чтобы я признался, что я колдун? – спросил он, растирая отчаянно болевшее плечо.
- Нет, - холодно ответила она. – Чтобы узнать ответ на куда более актуальный вопрос: где гримуар?
Фрид вздохнул и переключился на другое плечо; кроме того, ноги тоже отказывались его держать.
- Я сяду, - сказал он, и, не встретив сопротивления, присел на тюремную лежанку. Боль в ногах тут же стала глуше. – Я понятия не имею, о чем вы говорите.
- Не притворяйся, - сказала девушка, обходя стол. На нем, среди различных пугающих инструментов, Фрид вдруг увидел довольно большой хрустальный шар, однако удивиться его назначению не успел – карательница снова заговорила:
- Предлагаю тебе на выбор два варианта: либо ты рассказываешь, где гримуар, и тебя тихо вешают, как колдуна, либо ты все равно рассказываешь, где гримуар, но перед этим тебя пытают, а после – сжигают на костре, как особо опасного колдуна.
Фрид усмехнулся, не переставая растирать плечо:
- При всем уважении, не блефуйте. Это все против ваших же законов. Да, я тоже читал вашу инструкцию. Где три свидетеля, которые бы не были моими смертельными врагами? На каком основании меня вообще схватили – очевидность проступка? Разве я колдовал в открытую? Показания свидетелей? Мое признание? Милая леди, вы вылетите из карателей в два счета, если о таком самоуправстве кто-то узнает.
Девушка молча смотрела на него.
- «После взятия под стражу обвиняемому разрешается прибегнуть к защите, если судья против этого не возражает. Ему назначается допрос в застенке, но без применения пыток. Защита может быть разрешена, если обвиняемый просит об этом», - осмелел Фрид. – Где моя защита?
Лицо девушки неуловимо изменилось, она стремительно шагнула вперед. Фрид отшатнулся – несмотря ни на что, он прекрасно знал, что иногда каратели отступают от своих инструкций.
- Где гримуар?! – рявкнула она. – Говори, где гримуар, не то…
- Не знаю.
Видимо, карательница все-таки предпочитала следовать уставу – пытать Фрида она не спешила, пытаясь достучаться до него другими способами.
- Ты же умный, - говорила она, сидя напротив. – Ты прекрасно понимаешь цепочку, по которой мы на тебя вышли.
Фрид молчал, ему не улыбалось сболтнуть что-то лишнее, поэтому он предпочитал большую часть времени держать рот на замке.
- Много лет назад была целая группа, лидер которой желал возродить сильнейшего демона, создателя большинства других демонов и повелителя колдунов. Ту группу удалось победить, но сейчас у нас есть сведения, что этого демона снова собираются возродить. Этого нельзя сделать без гримуара.
- Хорошо, а при чем тут я? – не удержался Фрид.
- Ты не дослушал. Лидер первой группы до того, как увлекся идеей возрождения, состоял в другой, вполне мирной группе колдунов, которую даже каратели не трогали. И там он тоже был лидером. Перед тем как уйти, он выбрал себе преемника, отдал ему власть… и, как мы думаем, гримуар тоже. Тем более, что все, что нужно было, он из книги уже вычитал. А ты до недавнего времени путешествовал в компании внука этого преемника.
- Если вы о Лаксасе Дрейяре, он погиб, - сухо ответил Фрид. – И никаких книг у него не было. Я вообще не видел, чтобы он читал что-то сложнее вывесок на трактирах.
- Вот видишь, - девушка встала со своего стула, подошла к столу со все так же разложенными пыточными инструментами и словно невзначай коснулась пальцами хрустального шара. – Мы движемся ко взаимопониманию. Ты не стал делать вид, что не знаешь, о ком я.
- А смысл?.. – Фрид пожал плечами. – Что это за шар? Он не похож на орудие пытки.
Девушка вздрогнула и убрала пальцы.
- Хватит! – в ее голосе снова прорезалась жесткость. – Он отдал тебе гримуар. Или перед смертью, или раньше. А ты спрятал его где-то. Где?
- Нас было четверо. С чего вы взяли, что Лаксас отдал книгу – если она была – именно мне?
- Потому что ты единственный, кто остался в живых.
Это была правда, но об этом Фрид рассказывать не собирался.
Он не солгал – он действительно не видел Лаксаса читающим ничего сложнее вывесок на трактирах и объявлений на придорожных столбах.
Однако одна книга у него была. Лаксас никогда не открывал ее и вообще не вытаскивал из мешка, но когда путешествуешь по бездорожью, делясь куском хлеба и жаренной крысой с тремя такими же бесталанными колдунами, секрет сохранить непросто.
Книга была перетянута цепью и заперта на замок. Кто-то – кажется, Бикслоу – однажды съязвил на эту тему: «Ты такой большой и сильный, неужели ты боишься, что она тебя сожрет?» Лаксас тогда посмотрел так, что желание шутить надолго отпало у всех троих.
Однажды, под пару кружек пива в корчме, Лаксас разоткровенничался и рассказал, что книга досталась ему от деда – известного колдуна, из тех, кого каратели попросту боялись трогать. И что ее крайне нежелательно открывать, а тем более – читать.
Все это только подстегнуло интерес Фрида, носившего в мешке больше книг, чем припасов. Однако стащить книгу и посмотреть, что там, он не решался. Лаксас был скор на расправу.
Так он и не узнал тайны фолианта, схороненного в мешке друга.
Сначала погиб языкастый Бикслоу. Попал в облаву. Это была дурацкая смерть, особенно если учесть, что облава была вовсе не на колдунов – а всего лишь на бандитов.
Потом – нахальная Эвергрин. За ней охотились целенаправленно, слишком многих она успела проклясть. Она долго бегала от карателей, но в конце концов не смогла убежать.
И они остались вдвоем. Лаксас и Фрид. Воин и книжник.
Нет, на самом деле они остались втроем. Лаксас, Фрид и то нечто, перетянутое цепями и лежащее в мешке. Ждущее своего часа.
- Ты понимаешь, что ставишь под угрозу существование этого мира?
Фрид подумал, что это очень высокопарно. Что такими фразами даже персонажи романов не разговаривали.
- Это всего лишь книга, - сказал он.
- Это руководство по вызову демонов! – рявкнула девушка. – Запись ритуала вызова на черном рынке стоит, как целый дом, и продается с кучей предостережений, а там их сотни и без каких-либо предупреждений! Я не говорю о вызове того демона, которого собираются воскресить те, за кем мы охотимся – его без специальной подготовки не вызовешь – но даже самый слабый из них невероятно опасен! Ты знаешь, что если демона вызывает достаточно сильный колдун – он сам становится демоном?!
- Знаю, - коротко ответил Фрид. – Я много читал, в том числе и о базовых принципах колдовства.
- А теперь представь, что гримуар кто-то найдет. Ты примешь на себя последствия?!
Фрид молчал, так как любой ответ подразумевал, что он знает местонахождение книги.
- Где гримуар?
- Не знаю, - сквозь зубы ответил он. – Никогда его не видел.
Девушка вздохнула, подняла глаза к потолку. На ее бледных, очень бледных щеках проступили алые пятна.
- Тогда мне не остается ничего, кроме как прибегнуть к пыткам.
- «Пусть судья не спешит с пытками. Ему надлежит прибегать к ним лишь тогда, когда дело идёт о преступлении, за которое полагается смертная казнь», - бесстрастно напомнил Фрид. – В какой это стране за хранение литературы, к тому же недоказанное, полагается карать за горло?
- Я сама себе судья, - сказала она. – И тебе тоже.
И глядя в ее глаза, Фрид вдруг понял – игры кончились.
Его раздели и приковали наручниками к цепям. Не то чтобы Фриду нравилось сидеть обнаженным перед двумя девушками – уже знакомой карательницей и новой, одетой в такую же форму, но на вид – моложе и менее суровой – но выбора у него явно не было. Еще в компании был мужчина, синеволосый и с примечательной татуировкой-узором на лице. Такому не удалось бы затеряться в толпе.
- Волосы надо остричь, - сказала та карательница, что помладше, обращаясь к старшей. – Колдуны там амулеты прячут…
- Нет у него амулетов, - презрительно бросила та. – Он ведь до последнего надеялся, что пытать его не будут – разве не так?
- Я не настолько наивен, - ответил Фрид и заставил себя улыбнуться. Руки дрожали с каждой секундой сильнее – несмотря на все, ему было страшно. О методиках пыток он тоже читал немало и сейчас сожалел об этом – и о своем очень богатом воображении.
Он действительно надеялся, что до этого не дойдет. У него был запасной план, и план очень надежный, но вот прибегать к нему совершенно не хотелось. Это было мало того, что предательством, так еще и ужасным риском – каждый раз, используя это, Фрид боялся раствориться, потерять себя и потеряться во тьме.
Поэтому он хотел потянуть время, провести, обмануть – но остаться цельным.
А в худшие минуты даже пытки казались лучшей альтернативой. Но об этом он, конечно, говорить не собирался.
- Даю тебе последний шанс, - сказала его знакомая карательница. – Где гримуар?
- Не имею понятия.
- Жаль, - ответила она и кивнула татуированному мужчине. – Начинай.
Тот пнул Фрида в чувствительное место на голени, заставляя его встать. Фрид зашипел, но поднялся. Каратель с силой свел его руки сзади и как-то закрепил вместе – наверное, наручники имели дополнительный замок для такого – после чего подошел к катушке, на которую была намотана цепь.
Фрид уже понял, что ему предстоит, и хотел было малодушно сдаться сразу и наплести какой-то ерунды, не дожидаясь, пока суставы вывернутся под весом его тела. Рук было жалко, писать – при удачном исходе – он собирался еще много, но признаваться вот так было бы оскорблением памяти Лаксаса. Уж тот-то выдержал бы все пытки, глядя при этом палачам в глаза так, что у тех и сомнений не возникло бы – он будет преследовать их после смерти.
И это все еще было лучше, чем то, что он собирался сделать в случае неудачи.
Фрид гордо вскинул голову и постарался воспроизвести тот самый взгляд Лаксаса – несмотря на унижение, страх и терзания в душе.
Мужчина крутнул катушку и цепь натянулась.
Фрид застонал – это было больно. Руки выкручивались из плеч, пока что можно было терпеть, но он знал – это ненадолго. Скоро он оторвется от пола, и тогда хорошо, если плечи просто вывихнутся. Когда-то он видел колдуна, провисевшего на дыбе больше суток. Того кормили с ложечки – сам держать ее он не мог.
Думать об этом было мучительно-страшно. Фрид постарался вспомнить все, что было ему дорого. Все, ради чего он хранил гримуар раньше и молчал – сейчас.
Новый оборот катушки. Боль в плечах стала сильнее, руки словно вырывали, для верности вгоняя в суставы раскаленные спицы. Вдобавок, хоть и не так сильно, заболели пережимаемые наручниками запястья. Фрид постарался выкинуть из головы все дурные мысли, хотя знал, что еще немного – и этого не понадобится. Боль затопит все сознание.
Еще один оборот – ноги Фрида оторвались от земли, и он закричал. Было полное впечатление, что руки просто оторвутся, и он упадет на пол куском мяса, истекая кровью. Было впечатление, что плечи никогда не вернутся в норму, что даже если руки останутся на месте – они так и будут вывернуты назад, и даже в старости будут напоминать об этом дне тупой, мучительной болью.
- Молчит? – услышал он как сквозь пелену.
- Ничего, пусть повисит еще.
С каждой секундой боль становилась все сильнее. Фрид не закрывал глаза – смотрел на хрустальный шар, странный талисман карательницы, и заставлял себя угадывать, зачем тот нужен. Он знал – если закроет глаза, боль затопит его полностью. И тогда даже запасной план не будет казаться таким уж страшным.
Из глаз текли слезы – то ли от боли, то ли от напряжения, с которой Фрид всматривался в хрустальные глубины.
Он был предателем и заслужил эту боль, от которой, казалось, не было спасения. Он заслужил и куда более страшное наказание, чем остаться без рук – он предал лучшего друга.
Но друг был мертв а он, Фрид, пока жив. И с руками его жизнь обещала быть куда более насыщенной, чем без. Боль ввинчивалась в плечи. Снова вспомнился колдун, не могущий держать ложку.
И выбора, казалось, не было. Все-таки он был сильным. Где-то в глубине души он, книжный червь и одиночка, был способен сохранить себя – даже там, где боялся утратить.
- Я все скажу!
Цепь отпустили и он с высоты упал на пол, здорово ударившись. По щекам текли слезы, и Фрид искренне надеялся, что дух Лаксаса не бродит где-то поблизости. А если бродит – что отомстить из загробного мира у него не получится.
- Где гримуар? – спросила черноволосая карательница, наклоняясь над ним.
Плечи болели и да – обещали болеть если не до старости, то еще очень долго. Но ничего непоправимого, похоже, не произошло – слишком мало провисел, слишком быстро принял решение.
- Дайте перо, - с трудом выговорил Фрид. – Я спрятал его в тайнике, я нарисую.
Кто-то – он не видел, кто – расковал его руки. От изменения положения они заболели еще сильнее, и Фрид снова застонал.
- А он писать-то сможет? – спросил мужчина.
- Сможет, у него выбора другого нет.
Фрида усадили на лежанку, дали доску, на которую положили лист пергамента, и перо с чернильницей. Маленькая проверка показала, что шевелить руками – хоть и с трудом – он может. Но вот рисовать…
«Идиот. Надо было головой думать. А что, если рисунок будет недостаточно точным? Тогда все».
Он изо всех сил сжал пальцами перо, выводя прямую линию на пергаменте. Получилось вполне прилично, и это немного воодушевило.
- Я читал этот гримуар, - сказал он, медленно и аккуратно проводя линию за линией. – Там действительно много ритуалов вызова демонов, но вот вызова этого вашего самого сильного демона, о котором вы говорили, там не было. Такое я бы запомнил.
- Он скрыт, - сказала черноволосая и нахмурилась. – Что ты там рисуешь?
- Тайник защищен ловушками, я рисую, как их обойти, - сосредоточенно ответил Фрид. – Кстати, в этой книге много странного. Там сложные ритуалы. Например, ты знала, что, чтобы призвать определенного демона, нужно нарисовать печать на металлической пластине, причем металл должен быть определенным?
Карательница подняла брови.
- Ты слишком много болтаешь. Не ты ли только что орал от боли?
Фрид не ответил. Он рисовал.
Лаксас поймал стрелу. В грудь, и пока Фрид бежал к нему по полю битвы – или, вернее, стычки, - его самого чуть не превратили в ежа.
Их наняли – вдвоем, потому что поодиночке они не нанимались. Две разбойничьи банды не поделили территорию, и одна из них решила, что подкрепление в лице двух колдунов им не помешает. Лаксас не очень заморачивался моралью, ему все равно было, на кого работать – на армию или на грабителей. Лишь бы платили да не стучали карателям.
И теперь он поймал стрелу в грудь, а Фрид держал его на руках и жалел, больше всего остального в жизни жалел, что не знает лечебной магии. Он бы спас, он бы вытащил стрелу, и его лучший друг остался бы…
- Гримуар, - сказал Лаксас, и на его губах выступила кровь. – Возьми, но читать не вздумай. И удирай отсюда, тебя убьют. Деньги можешь не возвращать, - он криво, с трудом, усмехнулся. – Все равно после этого побоища возвращать их будет некому.
- Ты еще жив, - возразил Фрид. – Я тебя не брошу, мы найдем целителя…
- Мне отсюда не выбраться, - ответил Лаксас тише и куда более неуверенно. – Возьми гримуар, его надо сохранить. Не снимай цепи. Не читай, там очень темная и страшная магия. А когда выберешься, можешь найти знахаря и привести. Если я буду еще жив…
Он не договорил, задышал хрипло.
Никогда ни одно решение не давалось Фриду с таким трудом. Ни одно.
Но Лаксас был лидером, Лаксас был ведущим – и Фрид подчинился, схватил его мешок, и, пригибаясь, стараясь не попасться на глаза ни своим, ни чужим, да не поймать стрелу самому, выбрался из гущи схватки.
Позже он расценивал это как предательство. Первое.
Потому что было и второе. Когда много, очень много месяцев спустя он принес гримуар к одному кузнецу и попросил снять цепи. Из чистого любопытства, все равно он был уверен, что темная магия, сокрытая в книге, ему не по плечу…
Все то, что произошло позже, было результатом этих двух предательств.
И если посмертие существовало – Фрид вовсе не хотел бы встретиться там с Лаксасом.
- Это неправда, - сказал он. – Эти все сложные ритуалы, печати на металле… Это неправда.
Каратели молча смотрели на него – все трое.
- Достаточно просто нарисовать печать, - закончил Фрид и провел еще одну линию.
Последнюю.
***
Книгу Мира спрятала в погребе, от греха подальше, однако расспрашивавшая о ней карательница не возвращалась.
Не возвращался и Фрид, хотя как раз ему Мира очень хотела посмотреть в глаза. И спросить, зачем он оставил ей эту книгу. В то, что он просто боялся, что ее найдут, Мира не верила. Ей мешали поверить его слова в последний вечер – об Эльфмане.
В деревне много говорили, но говорили о том, что Эльфман был колдуном. Сама Мира магией не занималась и подозрений не вызывала, но вот о ее покойном брате ходили слухи один хуже другого. Что он принес Лисанну в жертву в кровавом ритуале, что он и с Мирой хотел сделать то же, да только она убила его кухонным ножом, что он до сих пор живет где-то в лесу и ворует девушек для своих колдовских целей… Но ни в одной сплетне не фигурировали демоны. Это Мира могла сказать точно: в конце концов, она была официанткой в корчме, где все болтуны деревни пропускали по кружечке пива вечером. Никто не приблизился к правде – а Фрид попал в точку.
Поэтому Мира хотела спросить еще кое-что – как он узнал правду?
Ночами, в страшных снах, она видела, как Фрид сам вызывал демона по ритуалу из этой книги – а в том, что он колдун, она теперь не сомневалась – и приходил Эльфман… Мира просыпалась в ужасе и, набросив первое попавшееся платье, выходила на окраину деревни, на дорогу, и до боли всматривалась вдаль, туда, куда он ушел.
Но Фрид не возвращался, и задавать вопросы было некому.
А Мира разносила пиво в корчме, шила дома, читала оставленные Фридом книги, и все яснее и яснее понимала – оставив у нее этот том, да еще и с таким напутствием, Фрид сделал то, чего не смогли сделать гибель Лисанны, пропажа Эльфмана и два года нужды и страха перед бесконечными рейдами карателей.
Он напомнил ей, что она ведьма, и посеял в ней зерно сомнений.
И это зерно прорастало. Оно вцепилось в самую плодородную почву в ее душе – в воспоминания. О том времени, когда у нее была семья, когда Эльфман утверждал, что настоящий мужчина должен выполнять тысячу разных обязанностей, любившая животных Лисанна таскала домой бесхозных щенят и птенцов, выпавших из гнезда, а саму Миру за крутой нрав называли Сатаной.
Все эти два года она считала Эльфмана погибшим. Да так оно, практически, и было – Мира очень сомневалась, что демон, которым он стал – все еще ее любимый брат. Но он не погиб, он был где-то – и все, что требовалось от нее, чтобы напомнить о себе – призвать его с помощью ритуала.
Эта мысль сидела где-то на задворках сознания, и до обретения этой книги Мира никогда всерьез об этом не думала.
А теперь задумалась, и в этом виноват был Фрид. Фрид и эта проклятая книга.
И ее собственная душа, уверенная в своих силах душа Сатаны.
В деревне был только один кузнец, он же – торговец всем металлическим – от гвоздей до оружия. Мира ходила к нему за хозяйственной утварью, а он ходил пить в корчму, но на этом их знакомство заканчивалось. Мира думала, что кузнец – молодой еще парень, жесткий до жестокости и неуступчивый, чувствовал себя не на своем месте в этой деревне, ведь ни друзей, ни даже приятелей у него не было – он и пил-то всегда в одиночку. Но даже если оно так и было, уходить он не торопился – жил в доме на окраине, рядом с кузницей, ковал и продавал скованное.
Когда Мира пришла, он сидел на крыльце и жевал кусок хлеба с луковицей. Когда-то черный, а теперь выгоревший на солнце до бурого огромный котяра сидел у его ног и облизывался.
- Чего тебе надо?- поприветствовал кузнец, увидев Миру возле калитки. – Опять лопату поломала?
Лопату Мира покупала полгода назад – действительно сломала, выкапывая лечебные травы в лесу. Странно было, что он запомнил.
И сейчас не поздно было соврать про лопату, купить инструмент и уйти. Так, по крайней мере, все было предопределено, и результат был известен. У нее был дом, была работа, она могла еще выйти замуж. Она могла до конца жизни носить по два букета на кладбище, делая вид, что в одном из гробов были не камни, так, что сама в конце концов в это поверила бы…
- Мне нужна пластинка, - не веря, что все-таки делает это, сказала Мира. – Тонкая, оловянная. На цепочке.
- Украшение какое хочешь сделать? – удивился кузнец. – Олово – непопулярный для таких целей металл.
- Амулет, - объяснила Мира. – От сглаза, много ведьм нашли в последнее время…
- Ладно, сделаю, - пожал плечами кузнец и встал, оставив еду прямо на пороге. Кот понюхал луковицу и брезгливо отвернулся. – Прямо сейчас. Стоить будет пять медных монет, работа плевая.
- Спасибо, - прошептала Мира, провожая его взглядом до самих дверей кузницы.
В книге было написано найти уединенную комнату. С этим проблем не было, в доме и так не было никого, кроме Миры. Даже крысы, и те не забредали.
Мира нарисовала на полу неровный круг углем и заглянула в лежащую на столе книгу. Было страшно, как страшно было в детстве взбираться на верхушку дерева, как страшно было прыгать из обрыва в реку. Но вот сомнений не было.
У нее был брат. И где бы он ни был, кем бы он ни был – его нужно было найти.
Кристалл она купила у бродячего торговца. Помимо всяких безделушек, были у него и по-настоящему ценные вещи – обереги он ведовства. И этот кристалл. Его никто не покупал, так как никто не знал, куда его можно приспособить, а Мира купила. «На стол поставлю, красиво…»
Отступать было поздно, и Мира достала печать из мешочка на поясе…
- Я заклинаю тебя, о могущественный и сильный Принц Ситри, я заклинаю тебя, чтобы ты немедленно появился в первый час ночи, здесь передо мной в этом Круге, чтобы исполнить все, что я от тебя потребую!..
- Чушь, - сказал демон.
Печать выпала из ослабевшей руки.
- Нас не удержишь кругами. Нас не привяжешь к кристаллу, - говорил демон, которого она сама привела. – Ритуал – лишь способ связи, дверь между вашим миром – и нашим. Так что ты либо храбра до безумия, либо настолько же глупа.
Мира молчала, собирая внутри себя остатки мужества.
- Но ты сильна, сильнее, чем думаешь, - сказал демон.
- Мне нужно найти брата, - наконец смогла сказать Мира. – Здесь его звали Эльфман. Когда он стал одним из вас, он назвал себя… - она замялась, а потом с трудом протолкнула сквозь горло. – Он назвал себя Зверь.
- Я могу помочь тебе найти его, - сказал демон. – Но тебе придется заплатить.
Мира молчала.
- Для тебя есть только один способ воссоединиться с твоим братом. Только один.
Мира попятилась. Она знала, что так бывает, знала еще по Эльфману, но никогда не думала, что дойдет до того…
Чтобы вызвать демона?
…Нет. Чтобы всерьез раздумывать над его предложением.
И Фрид, эта книга, этот случайно оказавшийся у торговца кристалл, ее собственное решение провести ритуал – вдруг сошлось в одну удивительно четкую линию.
- Я нужна вам? – спросила Мира. – Я для чего-то нужна вам? Вы хотите, чтобы я стала одной из вас… Почему?
- Нет, - ответил демон. – Это тебе нужно найти брата. А нам все равно, чья сила – твоя, твоего брата, или того мальчишки, ставшего Мраком. Лишь бы ее было достаточно.
Он смотрел на нее своими звериными глазами, и Мира не могла отвести взгляд.
Из глаз демона на нее смотрел Эльфман.
- Я отпускаю тебя, - прошептала Мира. – Я отпускаю тебя! – крикнула она, боясь в последний момент передумать и сказать что-то другое. Совсем другое.
Демон отвел взгляд и исчез. Растворился в воздухе. Мира, обессилев, упала на пол.
И закричала. Печать, которой она случайно коснулась рукой, была обжигающе горячей.
Рано утром Мира зашла так далеко в лес, как смогла, и закопала оловянную печать и кристалл. Она никак не стала помечать место – чтобы не найти, даже если захочет.
Вместе с ними она хотела закопать и книгу, но не стала этого делать. Не потому, что не боялась соблазниться и повторить ритуал – а лишь из чувства ответственности, воспитанного младшими братом и сестрой. Ведь какими бы ни были мотивы Фрида – он оставил эту книгу ей на хранение. И уничтожить ее было бы нечестно.
Почему-то пришла в голову идея отнести книгу кузнецу, заковать в цепи с замком, а ключ выбросить в реку. Но воспоминание о черноволосой карательнице не позволило этого сделать. Она могла еще вернуться, а стал бы кузнец молчать?..
Мира заперла фолиант в сундук, а ключ сунула в глиняную вазу, в которой обычно стояли цветы. У вазы было узкое горлышко, пальцы в него не пролезали, а бить ее было жалко – это был последний подарок Лисанны. Мира надеялась, что это остановит ее, если она вдруг захочет повторить, и на сей раз – согласиться.
Ведь согласие стать демоном означало предательство сестры, демоном убитой.
Мира заперла книгу в сундук и поклялась никогда больше о ней не вспоминать.
Однако клятву пришлось нарушить в тот же вечер.
- Где гримуар?!
Фрид не постучался, не сказал слов приветствия. Просто появился на пороге, распахнув дверь так резко, что Мира уронила тарелку, и та разбилась на мелкие черепки.
Выглядел он ужасно. На лице – синяки и ссадины, одежда порванная, волосы грязные, и держался за косяк он как-то неуверенно – словно ему трудно было стоять. При виде этого Мира сразу забыла, что сама хотела наброситься на него с кулаками.
- Что с тобой случилось?!
- Это длинная увлекательная история, - ответил Фрид и пошатнулся, еле устояв на ногах. – У тебя куска хлеба не найдется?..
- Слушай, я понятия не имею, кто собирается возрождать этого самого сильного демона и зачем, но гримуар нужно уничтожить, - рассказывал Фрид, сидя за столом. Поев, выпив лечебную настойку из запасов Миры и умывшись, он стал выглядеть немного лучше.
- Давай его сожжем, - предложила Мира. – Как раз печку растопила…
- Если бы это было так просто, я бы давно это сделал, - отозвался Фрид. – Гримуар не горит. Он не тонет. Его невозможно порвать, разрезать или разрубить. Я вообще не знаю, что с ним можно сделать. Лаксас – тот, кто мне его передал – носил его закованным в цепи, и это была единственная доступная мера предосторожности.
Мира вспомнила собственную идею и тут же нахмурилась:
- А ты, значит, его расковал?
- Можешь считать меня идиотом, - разрешил Фрид.
- Я считаю, - обнадежила Мира. – И ты призывал кого-то?
Фрид потянулся к стоящей на столе кружке с водой и отхлебнул. Вопроса он словно не услышал, и это было очень подозрительно. Настолько подозрительно, что Мира вдруг задумалась о еще одном белом пятне в его рассказе.
- Ты, кстати, не рассказал, как сбежал. Или тебя отпустили?
Фрид пил воду, продолжая ее игнорировать.
- Принести еще ведро воды? – ехидно поинтересовалась Мира. – Вдруг мало будет?
Фрид отставил кружку.
- Мы остановились на том, что гримуар нужно уничтожить. Только это важно.
- Нет, не только, - возразила Мира, готовая допытываться до последнего, но ее вдруг осенило. Она вскочила, отбежала к стене, досадуя, что возле двери сидел Фрид и убежать совсем не получалось. А именно это было ее первым порывом, когда она вспомнила об одной фразе вызванного демона.
- Он упоминал мальчишку, ставшего Мраком!
Фрид вздохнул и закрыл лицо ладонью, и это было лучшим признанием. Мира попыталась отступить еще, но уперлась лопатками в стену.
- Значит, Эльфман стал Зверем, а ты… - прошептала она. – И теперь понятно, как ты сбежал. Что демону замки и решетки?
- Сама хороша, - огрызнулся Фрид – он быстро взял себя в руки. – Зачем ты проводила ритуал? Ты не демон, я бы почувствовал, да и поначалу мы очень плохо себя контролируем – ты бы уже пошла крушить деревню. Так зачем?
- Я хотела найти брата, - тихо ответила Мира.
Некоторое время Фрид молчал, словно размышляя о чем-то. Мира тоже молчала, внимательно наблюдая за ним и готовясь, в случае чего, схватить кочергу, и… Наконец он поморщился, словно от боли, и неуверенно сказал:
- Твой брат жив. Он снова Эльфман, он научился подчинять Зверя в себе и, как и я, успешно живет среди людей.
- Что? – Мира шагнула вперед, сжав кулаки. – Ты знаешь, где он?
- Я не могу тебе сказать, - ответил Фрид. – Он путешествует, там, где он был вчера, сегодня его может не оказаться. К тому же… Мира, он так и не простил себе убийства вашей сестры.
- Но ты можешь найти его! – крикнула она. – Ты же демон, примени демоническое чутье!..
- Я Мрак, а не ищейка.
Фрид как-то сразу перестал быть страшным – вернее, его новая, пугающая сторона померкла перед известием о жизни Эльфмана. Мира упала на скамейку и спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как на глазах закипают слезы.
- Лучше бы я думала, что он мертв. Но знать, что он почти такой же, каким я его помню, но его не найти…
- Что сказал тебе тот, кого ты призвала? – вдруг спросил Фрид.
- Что единственный способ найти Эльфмана – стать одной из них… одной из вас. Получается, он солгал?
- Нет, - ответил Фрид. – Ты могла бы найти его, потому что даже демоном остаешься его сестрой.
Мира посмотрела на него – сквозь слезы.
- Знаешь, у меня была идея, - сказал Фрид после продолжительного молчания. – Была идея уволочь гримуар куда-то, где его смог бы достать только демон. Например, в самую глубокую расщелину в земле.
- Почему ты этого не сделал?
Они сидели за столом друг против друга – заплаканная Мира с опухшими губами и глазами и Фрид, исцарапанный и в синяках. Если бы кто-то заглянул в окно, думала Мира, наверняка решил бы, что она его избила, а теперь раскаивается.
- Никто не знает, как далеко смогут забраться люди, - ответил Фрид. – Путешественники постоянно открывают новые места. Кто знает, может, через много лет таких мест, куда мог бы забраться только демон, не останется вовсе.
- Тогда что же ты собираешься делать?
- Я сам навлек на себя это проклятие, - тихо сказал Фрид. – Я предал лучшего друга, и мне это искупать. Я собираюсь навсегда стать Мраком… и всегда держать гримуар при себе. Чтобы никто не мог его забрать – ни те колдуны, что хотят возрождения, ни те каратели, что допрашивали меня. Я не знаю истинных мотивов ни тех, ни других, и безопаснее будет, если гримуар не достанется никому.
Мира вдруг вспомнила учебник рун и вложенный в него листок. Вспомнила кулинарную книгу с заметками на полях – и ей стало так горько, что даже собственная тоска по брату отошла на второй план.
- Что чувствуешь, когда превращаешься в демона? – спросила она.
- Все становится неважно, - Фрид не удивился такому вопросу. – Все, о чем беспокоился, будучи человеком, становится неважно. Тускнеет. Ты ощущаешь только силу – безграничную, ты знаешь, что можешь все, и что весь мир – пыль у тебя под ногами…
Он осекся.
- А ты не забудешь о гримуаре? – тихо спросила Мира.
- Нет, - он покачал головой. – Это больше, чем просто человеческие заботы.
Оба замолчали. За окном стояла непроглядная темень – и это удивительным образом перекликалось с душевным состоянием Миры.
И, судя по взгляду Фрида, и с его душевным состоянием тоже.
Мира полночи не могла заснуть. Ворочалась на кровати, переворачивалась с боку на бок. Ночь была теплая, но ее отчего-то знобило.
Она не могла понять, в какой именно момент впуталась в это – когда вызвала демона, когда взяла книги Фрида на хранение, когда не отговорила Эльфмана, хотя точно знала, что он что-то затевает, или когда родилась колдуньей. Но в том, что теперь она связана с демонами и пути назад нет, сомнений не было.
Опасность того, что обезумевший от страха перед ведьмами деревенский люд придет за ней, существовала всегда – им, в конце концов, все равно было, кого тащить на костер. Но карателей она до недавней поры не боялась, так как не использовала магию.
Если бы каратели пришли по ее душу теперь, одного факта знакомства с Фридом, сущность которого больше не являлась для них секретом, хватило бы для убийства на месте.
А еще была жалость. Фрида было просто жаль. Тихого парня-книжника, пытавшегося изучить руны и не умеющего готовить. Оступившегося всего один раз, но обреченного платить за это вечно.
И Эльфман…
Мира перевернулась на другой бок.
Эльфман. Тоже оступившийся один раз. Она даже в смерти Лисанны не могла его винить, как не смогла бы винить бурю – если бы сестра действительно погибла во время бури. И он все еще был ее братом. Где бы он ни был, кем бы он ни был, как бы он себя не винил – он оставался ее любимым младшим братом.
Она влипла в эту паутину, и выбора не было. Казалось, что он есть, но его не было на самом деле.
Мира встала – сразу стало еще холоднее. Подошла к спящему на полу, на перине, Фриду, присела и потормошила его за плечо.
- Что? – сонно спросил он; вечером они сидели очень долго и он, наверное, как раз крепко заснул.
- Я закопала печать и кристалл, - сказала Мира. – Я не знаю, где, я специально никак не отметила место. Есть ли способ вызвать демона по-другому?
- Нет, - ответил Фрид все так же сонно. – Пока ты сама не демон… А что ты собралась делать?
Мира не ответила. Она просто вышла на улицу, прихватив в сенях лопату.
Мира запомнила три растущие рядом сосны и ориентировалась на них. На то, чтобы найти их, да еще и в свете луны, ушел остаток ночи, и когда она наконец начала копать, занималась серая, невзрачная заря.
Фрид не помогал, но и не пытался помешать – стоял, прислонившись плечом к дереву, и сгонял то и дело переползающих на него насекомых.
- Ты не попытаешься меня отговорить? – спросила Мира, переходя еще на шаг левее и загоняя лопату в землю. Прошло не так много времени, но она засыпала свежевскопанную землю нападавшими сосновыми иглами для лучшей маскировки. И теперь оставалось только перекапывать все подозрительные места вокруг.
- С моей стороны это было бы несколько… лицемерно, ты не находишь? – отозвался Фрид.
- Какие будут рекомендации?
- Рекомендации? – Фрид отошел от дерева и подобрал валяющуюся рядом ветку. – Ну… Печать – это рычаг, то, что позволяет управлять силой демона. Либо снаружи – как делаешь ты, когда рисуешь ее на металле и проводишь ритуал. Либо изнутри, как сейчас делаю я.
Мира на секунду отвлеклась от лопаты и обернулась. Фрид рисовал что-то веткой на земле – уже видны был круг, несколько букв и острые углы пересекающихся линий.
- Это – моя, - объяснил он. – Без нарисованной печати переходить в форму демона вообще крайне нежелательно – большой шанс перестать себя контролировать, даже если самоконтроль на высоком уровне. Некоторые наносят их в виде татуировки на кожу – так сделал твой Эльфман, кстати. Я – нет, я каждый раз рисую, чем придется, но я и превращался-то не так часто…
- Зачем сейчас рисуешь? – подозрительно спросила Мира, продолжая копать.
- Для наглядности. Но больше – чтобы не повторить судьбу твоей сестры. Ты меня, конечно, убить не убьешь, но вот потрепать… И главное, когда придешь в себя – удивишься. Так что лучше не рисковать.
Мира ярко представила, как все в глазах мутнеет, а потом проясняется, и выясняется, что она сидит верхом на лежащем на земле избитом Фриде. Для пущей комичности она добавила в выдуманную сцену звучащие из собственных уст речи о добре и всепрощении и засмеялась.
- Ничего смешного… - начал Фрид, но Мира не стала его слушать – лопата как раз ударилась обо что-то.
Мира ойкнула и бросилась разгребать землю руками.
- Я заклинаю тебя, о могущественный и сильный Принц Ситри, я заклинаю тебя, чтобы ты немедленно появился в четвертый час дня, здесь передо мной в этом Круге, чтобы исполнить все, что я от тебя потребую!
- Ты вызвала меня, чтобы согласиться?
Демон с пятнистой звериной головой и покрытыми перьями крыльями появился внутри круга. Непонятно как, но клыкастая пасть явно улыбалась.
Мира не ответила на вопрос, вместо этого задала свой:
- Какой я стану? Каким будет мое демоническое имя?
- Зависит от тебя, - вместо демона ответил Фрид. – Имя ты сама себе выберешь.
Мира хмыкнула и посмотрела на него другими глазами. В то, что мужественный, неукротимый и порой диковатый Эльфман мог назваться Зверем, верилось вполне. В то, что в этом тихом парне, любящем книги, могло скрываться нечто, что можно было бы назвать Мраком – нет.
Фрид, видимо, угадал ее мысли, фыркнул и отвернулся.
- Так ты согласна? – спросил демон.
Мира сделала глубокий вдох.
- Да. Да, я… согласна.
У нее была сила.
У нее был полет.
Она была вечна, всесильна и безгранична. Она могла все.
Снять звезды и сделать из них бусы?
Свернуть реку и сшить из нее платье?
Взять людей и превратить их в своих слуг, своих зверей?
Ничего сложного в этом не было.
Она чувствовала его. Где-то далеко, искрой на границе сознания, она чувствовала его силу и тянулась к нему. Ее брат. Ее последователь.
Любимый брат. Даже сейчас, когда все было неважно – все равно любимый.
И другого она тоже чувствовала – совсем рядом. Хаотичная, импульсивная сила – закрытая броней. Как там – Мрак? Мрак…
Зверь и Мрак – ее свита. Ее брат, ее друг – ее последователи
Ведь она была сильнейшей. Она была…
- Я Сатана! Сатана!!!
И небо обрушилось на нее.
Мира не знала, сколько времени провела в демоническом облике. Да и не следила она за временем. Это было так сладостно, так упоительно, что хотелось провести так всю жизнь – творя и разрушая, убивая и воскрешая, неся хаос – и исправляя его последствия. Изменяя мир так, словно сама его и создала.
Сильным можно все. Можно вечно находиться в этом сне, полном возможностей и путей, и не просыпаться никогда.
Но она очнулась. Она лежала на берегу реки, платье было грязно, но больше ничего не изменилось. Кроме этого чувства в душе – чувства правильности происходящего.
Как она могла так долго тянуть? Почему так долго тянула?..
Теперь она завидовала Эльфману, познавшему это раньше.
Мысль об Эльфмане потянула за собой другую мысль – и Мира испуганно приподнялась, на время затолкав радость в угол сознания.
- Я ничего не натворила?..
- Нет, - ответил стоящий рядом Фрид. Он все еще был в рваной одежде, в которой завалился на порог ее дома – оставшееся от Эльфмана не подошло ему по размеру – но не в грязи, и Мира подумала, что он-то отлично себя контролировал и где попало не валялся. – Я за тобой следил. Пришлось ударить однажды, извини.
- Да ничего, - проговорила она. Ничего не болело, так что удар наверняка не был особенно сильным.
Фрид подал ей руку, помогая встать.
- Ты еще помнишь, ради чего все это было?
- Да, - ответила она. – Мы заберем гримуар прямо сейчас и уйдем. Я знаю, где Эльфман.
Она наклонилась, пытаясь обтрясти подол платья от грязи. Странно было, что это ее волновало, однако же волновало. Это было ее любимое платье, и хоть Мира была уверена, что уж теперь-то у нее будут наряды и получше, его было жаль.
- Пандемониум, - вдруг сказал Фрид, отводя глаза.
- Что? – не поняла Мира.
- Говорю – нет нужды умирать, чтобы попасть в Ад. Здесь, на Земле, демоны на каждом шагу.
- Кто б говорил, - ехидно отозвалась Мира, выпрямилась и взяла его под руку. – Пойдем за гримуаром. И еще… мне нужно чем-то нарисовать печать. Думаю, если я буду себя контролировать всем будет лучше.
Фрид метался по дому, собирая то, что могло пригодиться в дороге. Положил он в мешок – Мира отметила и умилилась – и те книги, что оставлял у нее.
Сама Мира сидела на скамье и, задрав юбку, рисовала чернилами на бедре печать. Ту словно выжгли у нее в памяти в мельчайших подробностях: захочешь забыть – не забудешь.
- Почему там? – спросил Фрид. В сторону Миры и ее голых бедер он старательно не смотрел, и это тоже умиляло.
- Меньше шансов, что сотрется, - отозвалась она. – Кстати, не хочешь тоже нарисовать? А то ведь можешь не успеть при необходимости.
Фрид фыркнул, но все-таки подошел и быстро – наверное, наловчился – нарисовал печать на тыльной стороне левой руки. Мира недоуменно посмотрела, он заметил этот взгляд.
- Легче обновить, если сотрется, - объяснил он и помахал рукой, давая чернилам высохнуть. Мира взяла со стола глиняную вазу и, не колеблясь, бросила о пол. На секунду стало больно, и еще больнее – когда вспомнила, что могила Лисанны оставалась здесь. Но пути назад не было. Сестру вернуть было невозможно, а вот брата…
Фрид наклонился и поднял валяющийся среди черепков ключ. Мира молча показала пальцем на сундук.
- Нам не обязательно постоянно быть демонами, - сказала она. Ей этого хотелось бы – как хотелось встретиться с братом. Но она снова вспомнила учебник по рунам и подумала, что для них двоих вариант с половинчатым существованием будет лучшим. – Вдвоем мы сможем отбиться от кого угодно. А если к нам еще Эльфман присоединится…
- Сатана, Зверь и Мрак, - сказал Фрид и присвистнул. – Отличная компания, если подумать.
Он открыл сундук, достал гримуар и сунул в мешок, к остальным книгам.
- Как ты там говорил? Пандемониум?
Фрид кивнул.
Мира опустила юбку и встала. Ее мешок – с одеялами и сменной одеждой – лежал рядом. Постоянно путешествующий Фрид продумал все.
- Пойдем? – спросила она.
Фрид пожал плечами.
- Если ты больше ничего не хочешь взять.
Мира взяла один черепок из разбитой глиняной вазы.
На выходе из деревни их ждали. Уже знакомая Мире черноволосая карательница в сопровождении двух напарников – юной миловидной девушки и мужчины с примечательной татуировкой на лице.
- Фрид Джастин, вы арестованы! – сказала черноволосая, выступая вперед. – За ведовство, призыв демонов и сокрытие важной информации!
Фрид болезненно поморщился и потер плечо. Но не отреагировал.
- И вы, - карательница перевела взгляд на Миру, - тоже арестованы за сокрытие преступника!
Мира остановилась и посмотрела Фриду в глаза. Странно, на дворе стоял день, но ей снова показалось, что глаза у него фиолетовые.
Он кивнул.
- Нет, извините, - ответила Мира. – У нас дела.
- Вы препятствуете правосудию! – возмутилась карательница.
- Да, - невозмутимо сказала Мира. Ей почему-то было совсем не страшно. Страх остался где-то там, в прошлой жизни, где у нее не было силы и где надежды на встречу с братом не было тем более. – Мрак, пойдем.
И первой прошла между опешившими карателями, слегка задев мужчину плечом. Фрид задержался, но все же пошел за ней.
- Вы же понимаете, что в следующей деревне вас будет ждать вооруженный отряд? – спросила черноволосая.
- Да-да, - небрежно ответила Мира и пошла по дороге дальше – оставляя за спиной этих карателей, деревню, корчу, могилу Лисанны и прошлое.
Не оглядываясь.
-
-
23.02.2013 в 00:34Я могу только сказать спасибо за такой шедевр и отметить, что я верю, верю всему, что написано в тексте. Просто верю, а большего и желать не приходится. Получила колоссальное удовольствие от этой работы.
*вот черт, я теперь еще и рыдаю на ночь глядя*
-
-
23.02.2013 в 00:38мелкие детали вроде ледяной волшебницы и двух ее учеников (Ур, Грей и Леон же?) и знакомых не понаслышке карателей, упоминания ФТ и Лаксаса
Я пыталась дать побольше отсылок на канон, так и Ул с учениками появились, и остальное)
-
-
23.02.2013 в 06:04-
-
23.02.2013 в 11:24-
-
23.02.2013 в 12:45уже поняла, что ошиблась)
но теперь подозрения падают еще на троих хд
-
-
23.02.2013 в 13:00А что смущаться? Если работа действительно великолепна, то и похвала оправдана. Вы очень хорошо поработали с идеей и сотворили такое чудо.
Я пыталась дать побольше отсылок на канон, так и Ул с учениками появились, и остальное)
Да, и это дало большой эффект. Честно, первый абзац - про призыв демона - меня несколько обескуражил, подумала, что будет слишком АУшный фанфик. Но потом благодаря отсылкам к ФТ история отлично соединилась с каноном.
Эх, если бы в манге такое было...
-
-
24.02.2013 в 03:28Сюжет, обоснуй, мир и композиция просто прекрасны. Придраться совершенно не к чему. Со стиллистикой хуже. До сцены пытки, кажется, текст сухой и даже иногда корявый: встречаются тавтологии - особенно в начале. Дальше пошло лучше, будто бы вы расписались.
О персонажах. Очень понравилась Мира - она показана живой и многогранной. Сначала кажется, что идет немного уклон в няшность - но, как показывает дальнейший сюжет, это не так (да и мир как бы влияет). С Фридом, увы, этого не могу сказать: он у вас получился ООС. Слишком
Макс Горькийжесткий: вканонный Фрид бы после смерти Лаксаса (а перед этим еще и друзей) скорее сломался бы, чем стал таким. Слишком сильный, слишком жесткий, слишком резкий - в общем, простите, но не совсем он Фрид.Больше всего, наверное, в фике порадовали отсылки к целой куче персонажей ФТ без называния их: Вакх (это ж он корчмарь?), Гилдарц, Кана, Леви, Ур с учениками, Полюшка, Эрза, Джерар, Мелди, Гаджил с Пантерлили, Аид, Гримуар Харт (кстати, как же им имя в концепции фика-то подходит! *__* ), Макаров, сам ФТ - я никого не упустила?
Наверное, самый вымораживающий момент - это соотношение сил. Я понимаю, что АУ - но все же оно выглядит как фапанье на крутизну Миры, Фрида и Эльфмана и нелюбовь к персонажам-карателям. Оно не обязательно так и есть, но последняя сцена очень портит впечатление от всего фика. Это все же только мое ИМХО - но как по мне, вканонное соотношение сил стоит сохранять даже в АУ (если это только не специальная реверсная АУ). Особенно если вы даете таким сильным персонажам роль главных преследователей волшебнико в вашем мире: как они, раз такие слабые, их ловят тогда? У них нет магии - но должны быть свои фишки.
Вообще, с грустью должна отметить, что, не смотря на свое качество, фик не зацепил. Вроде как и работа огромная, и сил положено немало, и продумано все, и хорошо выстроено - а вот нет какой-то такой искры, от которой хочется радостно возопить и захлопать в ладоши. И это не от нелюбви к персонажам - с тем же Фридом или Мирой читала фики, от которых оставалось это чувство восторга. А здесь его, увы, нет, и я даже не знаю, честно говоря, почему =___=
Простите, милый автор.
Тапки по цитатам.
Вообще - еще раз повторюсь: не смотря на все минусы, вы очень молодец, что сделали такую огромную и качественную работу. За это вам огромное спасибо
-
-
24.02.2013 в 18:27Ой, лучше не надо
Гость, спасибо за развернутый отзыв. Тапки приняла, побежала исправлять.
До сцены пытки, кажется, текст сухой и даже иногда корявый: встречаются тавтологии - особенно в начале. Дальше пошло лучше, будто бы вы расписались.
Вот странно - а мне наоборот, до этой сцены нравится больше. Тавтологии, конечно, это плохо (записалась((((), но в целом...
Хотя, возможно, у меня нет вкуса)в общем, простите, но не совсем он Фрид.
Знаю, знаю. Увы, по-другому не получалось. Ну что ж, этот фик останется таким)
Оно не обязательно так и есть, но последняя сцена очень портит впечатление от всего фика
Эта сцена была призвана обосзначить резкое изменение ощущений и приоритетов Миры. Если у меня это не вышло - печально. Буду исправлять.
Вообще, с грустью должна отметить, что, не смотря на свое качество, фик не зацепил
Извините, дорогой анон =( Все, что могу сказать - вкусы у всех разные =((
-
-
27.03.2013 в 15:49-
-
27.03.2013 в 15:55Блин, анон, деанон давно был) Это моя работа.