Работа №1

[ft-festival]

Название: Однажды вечером
Автор: Naides
Бета: нет
Фендом: Fairy Tail
Тип: джен
Жанр: недоангст
Персонажи: Мистоган, Полюшка, Грей.
Рейтинг: G
Размер: мини, 1264 слов.
Предупреждения: ООС
Ключ: Грей Фуллбастер.
Содержание: Попивая вино из серебряного кубка Мистоган предаётся воспоминаниям.
От автора: Грея тут кот наплакал, конечно, но что поделать. Я прекрасно осознаю неинформативность данной работы и приношу свои извинения. Совесть не позволила не отослать.

читать дальше?

Яблоко было вкусным: по-настоящему сочным и ароматным, таким, какие бывают у Полюшки только в самом начале осени. Маленькому Мистогану нравились её яблоки и она всегда оставляла ему по крайней мере одну корзинку, хотя и ворчала из-за этого почти постоянно, ведь из остальных яблок она варила варенье. Варенье Мистогану тоже нравилось, но его удавалось поесть куда реже, чем яблоки. Он слишком редко бывал поблизости зимой, чаще всего приходил в конце лета или в самом начале осени, когда неожиданно накатывала хандра по дому, а старая знахарка начинала казаться по-настоящему родной. Она не была его кровной бабушкой, но почему-то всегда хотелось назвать её именно так. Бабушка Полюшка. Но язык отчего-то не поворачивался, когда он пытался произнести это в слух. Возможно, он просто боялся, что если назовёт её так, то она больше никогда не пустит его на порог... Ведь она ни разу не называла его настоящим именем. Она никак его не называла. Ни Джерар. Ни принц Эдораса. Он просто был тем, кто приходил к ней из года в год. Она знала, кем он являлся. Совершенно чужой тому миру мальчишка, точно такой же, как и она. Быть может, она просто тоже немного скучала по своему прежнему дому. Или просто жалела. В любом случае, он не хотел бы этого знать.
Джерар усмехнулся, наблюдая за тем, как играют блики от догорающей свечи на гранях серебряного кубка: они почти незаметно, едва уловимо скользили в сторону. На Земле он старался быть именно таким. Неуловимым. Незаметным. Старался не оставлять о себе никаких следов... И всё равно привязался. А став королём Эдораса, лишил свой мир магии... и навсегда закрыл для себя дорогу в тот. Чужой мир, для которого он никогда бы не стал родным: зато тот мир казался ему таким иногда, ведь в своём настоящем мире он совершенно никому не был нужен раньше. Это сейчас в нём нуждаются люди всего Эдораса. И нуждаются лишь как в короле. Как человек он здесь так и не стал никому необходимым. А в далёком детстве был проклятым для своего отца. Ребёнок, способный использовать магию без предметов. Наследный принц, который в глазах Фауста казался угрозой для всего Эдораса. Тот, кто никогда бы не получил трон, как бы он не старался. Скорее место где-нибудь в подземельях в качестве испытуемого. И он почти стал им: Джерар не знал, каких Богов стоит благодарить за подвернувшуюся возможность бежать. Именно поэтому после того, как очнулся, он схватился за первое, что попалось под руку: деревянную палку. И не в чужом мире, и не здесь, он так и не смог избавиться от появившейся в далёком детстве привычки. Рука до сих пор против воли тянулась за спину: удостовериться, что хотя бы один деревянный посох был позади. Лишь бы не дать никому повода ненароком вспомнить о том, что в нём когда-то было слишком много магии... нет, в нём было слишком много способностей к магии. Он хорошо помнил, как отец скрывал это... И ничуть не жалел о том, что однажды ушёл. Так далеко, как только смог. Хотя было немного обидно узнать многим позже о том, что его не искали. И о том, что в конце концов Фауст окончательно проиграл одержимости магией.
Джерару было по-настоящему жаль, что именно он вынужден был стать королём. Он с радостью ушёл бы и во второй раз, если бы только смог тогда... но сейчас было уже поздно. На плечи легло слишком много ответственности: и он знал, что заслужил это. К тому же от того мира у него не осталось ничего, кроме воспоминаний. И единственный дорогой друг тоже ушёл в тот мир. И хотя Лилейный оставил его поневоле, на душе всё равно было пусто.
Джерар отхлебнул немного вина из кубка. Оно отчего-то показалось ему слишком терпким.
Помнится, однажды он задержался у Полюшки дольше обычного. Маленького его она принимала куда радушнее, чем взрослого. В тот раз к ним заглянул Гилдарц. Заглянул всего на пару минут... и снова исчез почти на год, оставив у Полюшки совершенно обессиленного ребёнка. Ушёл, не объяснив практически ничего. Полюшка потом ещё долго ворчала, что его объяснения её совершенно не устраивают. «Шёл и нашёл» звучало совсем не убедительно. Да и к тому же истощённый не только физически, но и магически, ребёнок не доставлял ей своим присутствием совершенно никакой радости. Вдвоём с Джераром их было чересчур много для её дома, но именно в тот раз ему совершенно не хотелось никуда уходить. Пришлось напроситься к Полюшке помощником. Он бегал за травами, приносил воду, топил печь. И старался как можно реже попадаться ей на глаза: старая знахарка не любила, когда ей начинали лезть под руку. В один из тех дней, когда принесённый Гилдарцом мальчишка всё ещё валялся в бреду, а Полюшка варила ему зелье, Джерару удалось подсмотреть за тем, как она это делает. В тот вечер он осознал, что ему по-настоящему повезло. Не каждый день можно было увидеть такую магию. Настоящую. Джерар тогда ещё очень долго жалел, что Полюшка отказалась учить его этому. А самому разобраться даже спустя многие годы не получилось. Она ещё сказала, что каждому достаётся магии ровно столько, сколько необходимо, и он своё уже получил. Джерар мог бы долго тогда печалиться, но на следующий день тот мальчишка очнулся. Через несколько дней он неохотно сообщил, что его зовут Грей, и что шёл он на Запад. В страну, где он смог бы найти сильных волшебников. Что именно с ним случилось, он, естественно, не сказал. Сообщил Полюшке, что не помнит, но Джерар ему не поверил. Стоило старой знахарке покинуть комнату, как он начинал предпринимать бесплодные попытки подняться. Так продолжалось почти неделю. И в конце концов Джерар не выдержал.
― Куда ты так рвёшься? – спросил он хмуро. – Лежи и зализывай свои раны.
― А не всё ли равно? Не могу я лежать. Нет у меня времени на это.
― Гилдарц сказал показать тебе потом гильдию, но до полного выздоровления попросил никуда не пускать. Он сказал, что у тебя буйный нрав, почти как у нашего Нацу.
― Тот старикан? – на лице Грея проступило удивление. – Точно, он же обещал довести меня до какого-то места, где много сильных волшебников... куда он делся, кстати? Бросил меня, что ли? – он сдул со лба мешающуюся прядь и неохотно опустился обратно на подушки. – И, раз уж ты всё ещё со мной говоришь, то как мне тебя называть?
― Мистоган, – Джерар подпёр рукой щёку. – Гилдарц просто ушёл. Он всегда уходит. Так куда ты так рвёшься?
― Сказал же, на Запад. Мой учитель... – Грей на секунду запнулся, и Джерару показалось, будто какая-то тень набежала на его лицо. Через несколько секунд он смог взять себя в руки и закончил как ни в чём не бывало. – ... завещала искать сильных волшебников, и я решил последовать её совету.
― Мне жаль, – через несколько минут молчания обронил Джерар, наблюдая за тем, как мальчик снова пытается подняться с кровати. – В нашей гильдии много сильных волшебников, так что можешь успокоиться. И я бы на твоём месте не шевелился, – он кинул быстрый взгляд в сторону окна. – Полюшка возвращается.
― Да что она мне... – начал было Грей, но осёкся, когда Полюшка появилась в дверях. – Сделает... – закончил он, сглотнув. Старая знахарка умела внушать суеверный ужас одним своим появлением.
Джерар наблюдал за ним до самого выздоровления. Они много раз огребали от разозлённой знахарки, смеялись, а когда Грей пошёл на поправку – показывали друг другу свою магию. Возможно, они бы даже смогли подружиться. Сейчас он, кажется, немного сожалел о том, что перед тем, как Полюшка его отпустила, пришлось исправить его воспоминания.
Хотя нет... ему было по-настоящему жаль. Но тогда он не мог позволить кому-то из гильдии знать себя в лицо.
Грей из Эдораса казался Джерару совершенно чужим. В нём не было ни следа той целеустремлённости, что была у Фуллбастера. И это по-настоящему огорчало. А ведь он действительно пытался найти их. Отражения тех, кто стал дорог ему на земле. Лучше бы не искал: быть может, тогда он бы не был разочарован.