Работа №8

[ft-festival]

Название: Полное затмение
Автор: ***
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен
Жанр: драма, дарк, пред-канон
Персонажи: Мавис Вермиллион, Хадэс, Сэйра, Зереф, Иван Дреяр
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (1344 слова)
Предупреждения: вероятен OOC
Дисклеймер: Хиро Машима
Ключ: Хадэс
"Те, кто озаряет жизнь других, не останутся сами без света."
Содержание:Подвал обдает Мавис затхлостью, запахом гнили и яда, но все вокруг могут видеть только пронзительный свет — точно такой, каким она запомнила его на острове, хоть и совершила уже тогда своё первое предательство.
От автора: Хронология нарушена намерено.

— Она просто боится сдохнуть, — презрительно говорит Иван, вытирая с лица кровь.
Эти слова будто хлыстом выбивают из Мавис не такой уж необходимый теперь воздух. Её эфирное тело едва выдерживает напряжение. Люмен Этуаль, пока ещё надежно спрятанный в подвале Фейри Тейл, впитывает её страх.
— Чушь, — лицо Мавис остается непроницаемо-ясным. Ещё одно преимущество не жизни. — Тот, в ком недостаточно света, умрёт, если попытается его использовать.
— Так используй его сама, — Иван иронично прищуривается, на мгновение становясь похожим на деда. От отца у него ничего нет, и это не то радует, не то пугает Мавис. — Или в тебе самой не хватит света?

***

— Расскажи мне про Люмен Этуаль, — требует Пухерито, только что нагло ворвавшийся в её кабинет. Мавис, занятая волосами, поднимает на него ясный детский взгляд.
— Что тебя интересует? — невинно спрашивает она, прикидывая, как много он успел узнать.
— Как ты это проделала? — Мавис понимает, что Пухерито знает всё. — Как сумела вытащить из тела душу?
— Всего лишь сердце, — меланхолично поправляет она. Разум пытается найти лазейку. — Пока оно бьётся, мы в безопасности.
— Мне не нужна безопасность, — и без того надменное лицо Пухерито становится каким-то злым. Она никогда не умела выбирать соратников. — Я хочу бессмертия.
— Ого, — только и говорит она, не пытаясь больше скрыть удивленного раздражения. Она была худшего мнения об интеллектуальных способностях Пухерито.
Мавис откладывает в сторону гребень, украшенный разноцветными драгоценными камнями, и поднимается из-за стола. Теперь, когда под ней нет стула-возвышения, она кажется самой себе нереально маленькой — край столешницы оказывается где-то на уровне её груди. По мере того, как Мавис приближается к Пухерито, с его лица уходят остатки спеси — Люмен Этуаль остро реагирует на гнев своей создательницы.
— Я всё равно найду способ, — упрямо говорит он, закрывая за собой дверь. Найдет, Мавис не сомневается.
Сэйра выходит из тени, растягивая на пальцах замысловатую фигуру из красных нитей. Она улыбается.

***

Сэйра меняется быстрее, чем можно было бы предположить. Узы тёмной магии, раз и навсегда приковавшие её к самой опасной из всех книг, становятся прочнее с каждой секундой. Мавис даже кажется, будто её пальцы, привычно обмотанные красной нитью, теперь покрыты кровью.
— Мавис, дорогая, — щебечет она, и в интонациях всё сильнее ощущается Зереф. — Ты не думаешь, что мы не должны пускать сюда каждого, кто попросится? Мы всё таки лучшая гильдия Фиоре...
— Умерь гордыню, сестра, — тихо просит Мавис, чувствуя, как тремя этажами ниже её сердце бьется всё быстрее. — Они не виноваты в том, что слабы.
— Конечно, никто не виноват, — Сэйра захлопывает толстый том, обложка которого испещрена незнакомыми Мавис рунами. — А как дело доходит до денег, на задания идти нам.
Она пока ничего не знает о жертве, на которую пришлось пойти Мавис. Не догадывается, что всё человеческое скоро покинет её тело, уступив место ядовитой тьме его страшной книги. Но пока Сэйра не вызывает у Мавис опасений на счёт безопасности других, с этим можно и повременить.
Мавис уже знает, что в момент срыва должна её убить. Иначе никак.

***

Остывшая кровь, подернутая мутной плёнкой, плещется на дне чаши. Мавис пришлось прибегнуть к сильной магии, чтобы Сэйра заснула достаточно крепко, но её это больше почти не смущает. Всё естество наполняет непонятный трепет перед тем, как Зереф пробует принесенную кровь на вкус, удовлетворенно закрывает глаза и едва заметно кивает. Его ногти теперь нормальные, одежда чистая, а осанка прямая. Мавис понимает, что Зереф победил время, когда ему не было и двадцати.
— Твоя очередь, — говорит она, понимая, что такие сделки не нарушают даже темные маги.
— Твоё сердце, — абсолютно серьезно говорит Зереф. В его руках отражает солнце стилет. — Мне нужно твоё сердце, чтобы завершить ритуал.
"Он уже начал", — думает про себя Мавис, когда её опутывает дурман. Даже если бы она захотела, Зереф бы не остановился.
Яркий свет бьёт в глаза, и она просыпается такой свежей, будто прошло несколько часов, хоть по ощущению это не заняло и пары секунд. Странной формы камень — источник пронзительного света, зажат в её левой руке. В груди больше не бьется сердце, но Мавис чувствует себя счастливой. Она сможет остаться такой навсегда. Ведь старых фей не бывает, правда же?
На мгновение ей кажется, что камень опутывает сеть тёмных трещин, но Мавис списывает всё на тень от самого высокого дерева острова Тенрю.


***

Зереф смотрит на неё с ветки самого высокого дерева Тенрю, не моргая. По его лицу волной бегут самые разнообразные эмоции — от стыда до ненависти, от хитрости до холодной ярости. Сильнейший тёмный маг впервые за сто лет согласился встретиться с человеком, и никак не может найти нужную маску среди сотен тысяч тех, что ему когда-либо приходилось примерять.
— Зачем ты призвал меня, человек? — спрашивает он, выбрав, наконец, личину настороженности. Мавис знает, что она обманчива, но правила игры принимает.
— Мне нужна твоя помощь, — честно отвечает она. Врать бессмысленно, Зереф знает всё, что было и всё, что будет — таково уж его проклятие. — Я не хочу умирать.
— Никто не вечен, — и в голосе Зерефа сквозить такая явная ложь, что Мавис даже возмущена: за кого он её принимает? — Конечно, есть одно заклинание...
— Дай мне его, — уже почти требует она. От первобытного ужаса спасает только наглость. — Я заплачу, чем скажешь.
Он легко спрыгивает вниз, наклоняется к ней. Ледяными пальцами с хищно загнутыми, отросшими за годы затворничества, ногтями, Зереф берется за лицо Мавис. Несколько секунд он неотрывно смотрит тёмными глазами в её лицо, и Мавис перестает дышать: страх оказывается сильнее, чем она думала.
— Ты мне не нужна, — наконец, говорит Зереф. Она испытывает не то облегчение, не то разочарование. — У тебя на большой земле есть друг. Когда потребуется, я её призову.
— Никто не властен над чужими душами, — Мавис в ужасе отшатывается от неё. — Ты просто не сможешь забрать, если она не согласится.
— Принеси мне её кровь, — его сутулая фигура становится неосязаемой, но Мавис до сих пор кожей чувствует холод. — Магия может больше, чем ты думаешь, девочка.

***

Хадэс безумно хохочет, наблюдая за тем, как некогда светло-зеленый камень теперь заволакивает непроглядная фиолетово-чёрная тьма. Он разрастается по мере того, как у него появляются новые сторонники — свежие силы, которыми можно до бесконечности подпитывать проклятое сердце. Мавис знает: он сделал что-то неправильно, изобрел новое, куда более страшное заклинание. Но что именно, сказать не может, хоть ей и бесконечно больно видеть бывшего товарища таким — бесконечно старым, нуждающимся в постоянной подпитке.
— А, Первая, — хоть зеркала не могут её отразить, Хадэс будто бы видит её на поверхности одного из них. — Пришла посмотреть на мой триумф?
— Пришла предупредить, но опоздала, — холодно отвечает ему Мавис. Страх заменяется любопытством. — Теперь ты умрешь, если попробуешь его использовать.
— Нет, Первая, я не такой дурак, как ты, — он оборачивается, и в надменном старике она узнает гордого юнца, требовавшего рассказать о Люмен Этуаль. — Скоро я доберусь до Зерефа, и тогда его магия станет моей.
По тому, как искажается его лицо в сумасшедшей гримасе, Мавис понимает: Хадэс действительно сделал куда более чудовищную ошибку, чем она могла предположить.
— Может, и не дурак, — Мавис сама не знает, зачем пытается его ободрить. — Время всё расставит по своим местам.
— Никакого времени нет, Первая, — ухмыляется он, вспоминая, видимо, первую свою ученицу. — Тебе ли не знать?
В окна его огромного корабля, теперь легко парящего в воздухе благодаря страшной магии, перестает пробиваться солнечный свет. В древности полное затмение считали предвестником конца.

***

Подвал обдает Мавис затхлостью, запахам гнили и яда, но все вокруг могут видеть только пронзительный свет — точно такой, каким она запомнила его на острове, хоть и совершила уже тогда своё первое предательство. Иван протягивает руку, и дует на неё, будто бы Люмен Этуаль действительно способен жечь светом. Мавис знает: единственное, на что он способен — прошить холодом, какого просто не бывает в Фиоре.
— Я справлюсь, — ободряюще говорит Иван отцу. Тот не может больше говорить, но по его глазам Мавис видит: Макаров смог простить сына. — Даже ценой жизни.
"Чьей?", — горько думает про себя Мавис. Иван обхватывает камень, и его лицо становится удивленным — тот не сжигает, хоть он давно поставил на себе крест. Тот, в ком недостаточно света, не сможет пережить Люмен Этуаль, ведь так?
— Я иду, — говорит Иван, теперь держащий сильнейшее оружие Фейри Тейл возле своего сердца. Хорошо, что Юрий не рассказал внуку всей правды, а сыну и вовсе преподнес ложь.
По тому, как из её волос уходит цвет, а из эфирного тела последние крупицы жизни, Мавис понимает: он сумел использовать заклинание. В любом хватит света, если только он однажды не предал себя самого — у таких, как она, обратного пути уже нет.
Сегодня она встретится с Сэйрой и сможет попросить прощения у Пухерито.