Работа №7.

[ft-festival]

Название: Не позволяй никому умирать
Автор: ***
Бета:
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен, гет
Жанр: ангст, десфик, Hurt/comfort
Персонажи: Эдо-Эльфман, Эдо-Фейри Тейл, упоминаются Фауст и Эрза Найтуолкер
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Предупреждения: ООС
Статус: закончен
Дисклеймер: Хиро Машима
Содержание: Слабость не обезаруживает, она лишь побуждает к новым требованиям. (с)
От автора: Фамилия Штраус имеет несколько австрийско-немецкое звучание, поэтому для Эдо-Эльфмана автор постарался найти что-то схожее по тематике. Так возникла фамилия Холафф. На один из описанных в фанфике моментов автора вдохновил фанфик Трое  Belitruin.
Лотерейный персонаж - Эдо-Эльфман

Эдорас. Мир, где светят тысячи ярких солнц и тысячи печальных лун. Мир, где растут миллионы диковинных красочных цветов. Мир вечного лета. Почти никогда снег не касается извилистых верхушек деревьев талой изморозью. Почти никогда хрупкие осенние листья не сковывает крепкий ноябрьский мороз. Мир, где почти не бывает зимы.
Текущий ноябрь мало, чем отличался от предыдущих – на коричневато-желтой земле лежало несравненно малое с размерами территории плавучего острова количество хрустящего снега, тонкие ледяные корки подтаивали, согреваемые полуденным солнцем, а потоки теплого воздуха обнимали призрачными руками парящую каменистую гряду.
Прозрачная капля сорвалась с ветки ближайшего красного кустарника и упала точно на беловолосую макушку. Эльфман встрепенулся, тряхнул головой так, что оставшаяся холодная вода брызгами разлетелась в разные стороны. Поправив сползающую лямку тяжелой сумки, маг прибавил шагу к показавшейся несколькими минутами ранее гильдии. В уголках глаз стыли невыплаканные слезы. Кончик беспрестанно шмыгающего носа краснел и пульсировал.
Он потерпел неудачу. В который раз.
- Эй, Эльфман, снова провалил задание! – Джет и Дрой, завидев входящую сгорбленную фигуру, не упустили случая поиздеваться над слабаком-Эльфи.
- Я… не виноват… очень сложно, - парень шмыгал носом и пытался связать заплетающимся языком пару простых слов вместе. Ростом он был сравним с ними обоими, но постоянная привычка слегка сутулиться делала его несказанно ниже и меньше.
- Никакого от тебя проку. Только сырость разводишь, - лицо Джета сморщилось от презрения, смешанного с жалостью. Ему – одному из сильнейших волшебников Фейри Тейл – никогда не понять никчемного и бесполезного Эльфмана. Джет злился, ругался и бил мага, чтобы вызвать ответную реакцию – хоть намек в вечно испуганных голубых глазах на агрессию. Он был бы рад, если бы Холафф врезал со всей силы, но натыкался только на раболепный, унижающийся взгляд.
Дрой усиленно закивал в соглашающемся жесте и ткнул толстым пальцем в лоб Эльфмана.
- У-бо-гий, - протянули они вместе, глумливо хихикая. Холафф не хотел отвечать – оставалось только хныкать и тереть красные заплаканные глаза. Кровяные сосуды на белках расширились, и зрачки застелила мутная пелена.
- Не трогайте братика, - запыхавшаяся Лисанна показала кукиш распоясавшимся членам Шэдоу Гир, вручила каждому по запотевшей кружке застоявшегося пива и оттеснила их от дорогого брата, стоящего с опущенной головой.
- Эльфи, - Лисанна мягко улыбнулась. Ее объятия такие нежные, такие теплые, такие родные, как подаренное старшей сестрой на прошедший день рождения новое пуховое одеяло. Эльфман зарылся носом в складки простого, застиранного платья, которое Лисанна носила уже целый год – на новое не хватало денег, да и дорога в город магам Фейри Тейл была заказана.
- Слабак, - послышался тщательно скрываемый шепот с ближайшего стола. Щеки Холаффа покрыл яркий румянец, а справа послышался двойной вопль, ознаменовавший точное попадание брошенной хрупкой девичьей рукой пустой пивной кружки.
Эльфман всегда был слаб, сколько себя помнил. В мире бесконечной войны такое недопустимо – нужно стиснуть зубы, взять дрожащей рукой оружие и сражаться до последней капли крови, пусть впереди и стояла страшная старуха в черном плаще и с блестящей в серебряном свете луны косой. Но Эльфман боялся, и это была его самая большая слабость.
Он ненавидел войну. Вражда приносила боль и отчаяние, множество смертей и реки крови. Никакого счастья – одни лишь муки. Он видел, как многие маги Фейри Тейл погибли. И… она. Почему? Из-за совершенно безумной идеи держать под контролем все источники магии. Король, который должен быть мудрым, смелым и справедливым – так малюют этот образ в сказках, которые читала маленькому Эльфману сестра, развязал беспощадную бойню между людьми. Ему нужна сила, власть и магия. Его не интересует, сколько жизней было положено и будет положено на алтарь кровавой жатвы. Король Фауст – слепой, который не видит страдания этого мира, глухой, который не слышит крики этого мира, и бессердечный человек, который не чувствует боль этого мира.
Эльфман знал, что выстоять против королевства все труднее и труднее. Эрза Найтуолкер – Охотник на фей – становится кровожаднее и быстрее, рыцари – умнее и зорче, люди – трусливее и малодушнее. Леви – их главная спасительница – слабеет: перемещение занимает все больший промежуток времени. Магия – великое счастье и вечное проклятие Эдораса – исчезает. Ранее полная заданий доска заказов пустует, ранее заполненный монетами сундук пылится в углу всеми забытый. Волшебники выдыхаются – вся сила уходит только на побег от королевских магических отрядов. Они устали существовать только для сражений, они хотят жить, не таясь и не убегая.
- Знаете, сегодня день…, - Кана поправила задирающуюся юбку, подол, зашитый и перешитый во многих местах разноцветными нитками, заметно шевельнулся, обнажая узкую, грязную лодыжку, - Когда они… Мы обещали отмечать.
По залу прошелся леденящий сквозняк из приоткрытого окна, лица магов помрачнели и осунулись. Рука Люси замерла над макушкой Нацу. За барной стойкой раздался звук бьющегося стекла. Джувия не отреагировала на приставания Грея. Венди обхватила себя руками, раскачиваясь из стороны в сторону. Эльфман обнимал за плечи Лисанну, старавшуюся справиться с наступающим потоком слез.
- Да. Надо бы, - Макао с грустью взмахнул полупустым бокалом, - Помянем наших друзей, павших в бою с королевством.
- Они были настоящими друзьями, - Леви отвлеклась от постоянного ремонта бунтующей машины и глотнула терпкого алкоголя, - Благодаря им мы продолжаем жить.
- Лаксас… Фрид… Бикслоу… Эвергрин, - привычно вздернутые плечи Люси опустились, Эшли положила дрожащую руку на плечо Фаербола, - мы всегда будем вас помнить.
В здании воцарилось гнетущее, темное молчание, только изредка кто-нибудь говорил хорошие слова о погибших друзьях, вспоминал счастливые моменты их жизни. Нет, это не помогало, не убивало горечь и тоску в душе, но так было заведено, так было необходимо. Тихие надломленные голоса вспарывали тишину, наполняли пустые, словно опрокинутые бронзовые чаши, души глухой болью и разочарованием. Эльфман сел на скрипящую скамью рядом с младшей сестрой, не вслушиваясь в поток бессмысленных фраз. Сейчас его мысли занимала лишь она – Эвергрин.
Команда Громовержцев считалась одной из сильнейших в Фейри Тейл – единение острого ума Бикслоу, безбашенного характера Фрида, хладнокровного спокойствия Лаксаса и женской интуиции Эвергрин. Они всегда были вместе, хотя многие маги смеялись, не верили и делали ставки, когда же распадется эта разношерстная компания. Шли месяцы, годы, монеты, звеня и сверкая в свете электрической лакримы, переходили из рук в руки, а Лаксас и Громовержцы всё также оставались рядом, всё также вместе ходили на задания, всё также поддерживали и дразнили друг друга.
Эвергрин была одной из самых красивых девушек гильдии. Вокруг нее постоянно вертелись разномастные представители мужского пола – и Фейри Тейл, и Блю Пегасус, и Ламии Скейл. Она имела добрый, скромный, даже робкий характер. Никакого своенравия, тщеславия, чванства или наглости. Сплошной идеальный силуэт, сотканный из одних достоинств и затянутый простым зеленым платьем. Она хохотала вместе с Бикслоу, трепала короткие зеленые пряди Фрида и обнимала за шею застенчивого Лаксаса. Эвергрин любила своих товарищей, и они отвечали ей тем же.
Эльфман сам не заметил, как влюбился в нее беспамятно – в изящный поворот головы, в притупленный взгляд карих глаз, в точеную, словно высеченную из дорогого камня, фигуру, в тихий, манящий голос. Эльфман всегда был осторожным и не торопился реализовывать задуманное – грызущие сомнения составляли корень его многочисленных проблем. Редкие разговоры в перерывах между миссиями и погоне от смерти и мимолетные взгляды в ее сторону – вот то, что он позволял себе по отношению к Эвергрин. Когда же он решился пригласить ее не то, что бы на свидание – так ни к чему не обязывающая прогулка убеждал себя маг, то Холаффа ждало разочарование. Он опоздал, как и всегда. Фрид собственнически прижимал к себе податливое тело и целовал приоткрытые, чувственные губы девушки. Букет цветов, ради которого Эльфман встал спозаранку, выпал из рук, прочертив светящуюся линию сквозь теплый воздух, и макнул пол разноцветной пыльцой. Он должен был сражаться за нее, он должен был отвоевать ее – желанную, любимую. Должен, но не смог и позорно убежал прочь из гильдии. Эльфман не знал, что карие глаза зацепили удаляющуюся сгорбленную спину и удивленно смотрели ему вслед. Холафф вернулся в гильдию только к утру, потопив свои страхи, свою боль и ненависть на дне тяжелого бокала в дешевом красном вине.
Через месяц она погибла в войне за свою гильдию, в борьбе за свою жизнь. Он словно наяву переворачивал очередную кровавую страницу Фейри Тейл. Визитер заметил второй королевский магический отряд Найтуолкер слишком поздно – они не успевали перенести переплетающееся дерево-здание в безопасное место. Фрид решился на отчаянный, сумасбродный, как и он сам, шаг. Мысль – сумасшедшая, возникшая в лихорадочно воспаленном мозгу – граничила с безумием, но не лишенная толики смелости. Люси пыталась образумить их и взывала к Бикслоу, как к самому разумному, но тот лишь покачал головой и выстраивал стратегию боя. Колени Лаксаса тряслись, но широкое лезвие двуручного меча сверкало в его руках победоносным знаком. Эвергрин обмахивалась веером и внимательно слушала, стараясь запомнить каждую мелочь, произнесенную Бикслоу. Взгляд каждого сквозил уверенностью в собственных силах и смирением с неизбежностью судьбы. Никто не смог их остановить.
Фрид срывающимся голосом кричал: «Бегите, спасайтесь скорее!» Маги метались по гильдии, но боялись выйти наружу, на смерть. Люси ругала Леви за медлительность, та огрызалась в ответ, но у обеих в уголках глаз стояли слезы. Здание гильдии начало трястись, но все смотрели сквозь небольшое окно на то, как одна из лучших команд погибает. Плечом к плечу они бились с королевскими рыцарями и Эрзой. Фрид бросился на Найтуолкер, чем предопределил свою судьбу – меч Рэнсейв легко и непринужденно пронзил насквозь тонкое тело, словно тряпичную куклу. Блестящее острие долю секунды дрожало между лопаток, насыщаясь густой черной кровью. Зеленые волосы окрасились красным, а в небе раздался оглушающий вопль. Никто прежде не слышал, чтобы Эвергрин повышала голос – полный отчаяния и боли крик раздирал барабанные перепонки. Зал затрясся еще сильнее – через несколько секунд они переместятся. Но Громовержцы не успеют, останутся здесь навечно. Бикслоу, раненный в ногу, пытался справиться с уже упущенной ситуацией, но рыцари оттесняли его все дальше и дальше. Над безоружной Эвергрин занесли меч, а Лаксас с раздробленной грудиной рухнул как подкошенный.
- Нет! Не смейте! - тишину прорвал крик дюжины магов, но сквозь окно стало видно только тихо текущую сверху вниз речушку.
Этот незаживающий шрам остался на душе каждого. Войну не любили многие, но теперь все ее ненавидели – глухой, черной злобой встречали «радостные» вести из королевства об уничтожении еще одного опасного преступника, пользующегося магией.
Он потерял свою любовь, которую сейчас оплакивает вся гильдия – прошел очередной трудный год. Он обнимает погрустневшую Лисанну и целует в висок. Холафф не готов потерять семью – единственное, ради чего он все еще живет в этом проклятом мире.
- Братик Эльфи? – она удивляется внезапному порыву чувств, но отвечает – треплет короткие белые волосы.
Эльфман всегда был добрым, поэтому он никогда не скажет земной Лисанне правду – он знает все. Эльфман всегда был слабым, потому что не хочет видеть на красивых румяных щеках застывшие капли слез.
Лисанна Штраус появилась в канун ноября, когда теплый ветер гнал по земле почти прозрачную снежную поземку, крутящуюся в водовороте воздуха и оседающую на ярко-зеленых ветвях. Она была не с Эдораса: невероятно сильно похожая на их Лисанну, но не та. Его сестра погибла – в этом нет никаких сомнений. После падения на острые скалы-пики никто не может выжить. Да и сердце шептало – не она. Но Эльфман и Мираджейн решили не расстраивать чудесным образом обретенную сестренку и любить сильнее, чем ее земные брат и сестра.
- Эльфи, - Лисанна положила теплую ладонь ему на плечо и потянула за руку, словно звала его за собой. Холафф, не задавая вопросов, последовал к выходу. Ответ о цели их короткого пути, очерченного петляющей в густом разросшемся за несколько лет лесу, скрывающейся в полумраке тропинкой, пришел, когда через несколько минут между соединившимися между собой ветвями показалось разноцветное низкое здание. Склад Фейри Тейл бережно охранял прошлое и скрывал тайны некогда светлой и сильнейшей гильдии в прочных каменных стенах. Вещи, покрытые пылью времени, баюкал мерный плеск падающей с высоты воды.
- Что нам здесь нужно, сестренка? – Эльфман вопросительно оглянулся на Лисанну и пропустил умело маскирующийся корень дерева. Широкое тело растянулось на земле, а от синяков и ссадин маг захлюпал носом.
- Ах, братец Эльфи, - девушка обняла его за шею, успокаивая, и целовала в пахнущую прелой травой макушку, - Нам нужно идти. Не расстраивайся. Теплая улыбка ободрила Холаффа, он кивнул и поднялся, попутно стряхивая мелкие веточки и прилипшие листья.
Эльфман укорил себя за невнимательность и забывчивость, заметив, что тело Лисанны дрогнуло на пороге, по плечам прошлись едва заметные мурашки – на складе было прохладно, стоило взять с собой теплые плащи. Волшебница нес тал терять ни секунды, быстро и четко дав указания, и маг старательно рассматривал содержание ящиков и сортировал их на «имеют определенную ценность» и «давно следовало выкинуть». Лисанна тоже не осталась в стороне и, насвистывая веселую песню, открывала тяжелые сундуки в надежде найти что-то полезное для гильдии. Разборка так и осталась бы ничем не примечательным, будничным делом, если бы Эльфман не наткнулся на странный ящик, покрашенный желтой краской, с толстым налетом пыли и грязи. Открывал Холафф его бессознательно, уже решив про себя, что ничего стоящего в таком бы не хранили. Мелькнула перед затуманенным взором темно-зеленая хлопчатая ткань, и глаза Эльфмана расширились от ужаса и понимания. Он замер, комкая в сильных руках знакомую вещь.
Лисанна удовлетворенно кивнула, довольная проведенной работой, и повернулась.
- Эй, братик, ты что замер? Змею увидел? – волшебница достала из-за пазухи длинный, блеснувший в луче заходящего солнца девственной чистотой, кинжал и решительно направилась в сторону Эльфмана, желая уберечь родного брата от беды. Шуршащие, звонкие шаги замедлились, сердце пропустило удар.
- Это же…
Заветный ящик оказался хранилищем памяти Громовержцев и Лаксаса. Под желтыми потертыми досками скрывались воспоминания о них, облаченные в материальную форму – пропахшие сыростью ткани, проржавленное оружие, сыпавшиеся позолотой музыкальные инструменты и плесневелые старинные книги. Эльфман еще долго сжимал в руках короткое платье, вдыхал едва уловимый цветочный запах и плакал – обильно и горько. Спиной он чувствовал тепло знакомого тела, в полузабытьи слившимся с любимым образом, и казалось, что его обнимала она, не сестра, сквозь плотные пряди проходили ее руки, не родные, а шею щекотали кончики светло-коричневых волос, не коротких.
***
Маги Фиора – кажется, так называлось место, откуда они пришли – свалились как снег на голову. Они стремились спасти своих друзей – пусть даже против них стояло целое королевство с огромной армией и неизвестный мир Эдораса. Эльфман удивился решимости Нацу Драгнила – активного, веселого, но немного глуповатого огненного мага. Он был не такой, как их Нацу. Он умеет убеждать. И Холаффу пришло ранее считавшимся диким озарение – а если королевство можно поставить на колени, заставить страдать и поплатиться за содеянное, отомстить за нее? Внутри него словно произошел разрыв маленькой вселенной бытия, взорвалось установившееся сознание, порвалась крепкая цепь, связывающая его невидимыми путами. Горящий взгляд огненного драгонслеера незаметно зажег в вечно затуманенных слезами глазах уверенное пламя надежды.
- Да он – псих! Бороться с королевством? Ну и пусть похоронят себя в песках Эдораса, - Джет и Дрой не скрывали неприязни к странному земному магу и не сомневались в проигрыше всей прибывшей из параллельного мира компании, - Мы не станем им помогать.
Сильный удар пришелся точно в скулу, лицо залило кровью. Джет осел на пол, а над ним возвышался тот, кто, казалось, навсегда застыл в собственной слабости.
***
Когда Люси призывала Фейри Тейл помочь земным магам, Эльфман безоговорочно согласился. Мираджейн удивленно заметила, как брат молча и сосредоточенно полировал лезвие топора.
- Эльфман? – Мира положила руки на широко разведенные плечи, провела по расправленной спине и заметила отражения в голубых радужках неведомых доселе решимости и мужественности.
- Сестренка, мы должны постараться. Ради Лисанны, ради… них, - плотные губы растягиваются в мягкой, дарящей свет и надежду улыбке, и Мира, счастливая, согласно кивает.
Порой слабость может превратиться в силу, если угроза твоей жизни, счастью твоей семьи и судьбе миров переходит незримую черту опасности, становится слишком видной и маячит перед самыми глазами.
Крепкая рука сжимает непривычно тяжелый молот. Он готов сражаться за Фейри Тейл. Он никому не даст умереть так, как позволил погибнуть Эвергрин.
Ни за что. Никогда.